Марина Дяченко - Маг дороги (сборник)

Пьяница он, что ли?

Они одновременно взглянули на меня. Сперва с раздражением: чего, мол, уставилась? В следующую секунду их глаза округлились. Они меня узнали.

– Привет, – сказала я по возможности небрежно. – Как дела?

– Как сажа бела, – проворчала Эльвира. – Поздравляю, ты все-таки выслужилась перед Обероном. Интересно только, где он возьмет пятого принца!

Я немножко постояла, глядя на них с Александром. А потом подумала: ну что я могу им сказать?

Молча повернулась и ушла – подальше от зала, где веселятся и празднуют помолвку, подальше от этих двоих, так бездарно потративших свою жизнь. Ведь они когда-то предали Королевство и предали Оберона, а из предательства никогда ничего хорошего не получится. Тут уж, как говорится, «к гадалке не ходи»…

Вот одного я не понимаю. Как у Оберона мог вырасти такой жалкий сын?

Замок пустовал, только кое-где стояла охрана. Стражники переминались с ноги на ногу: они бы рады сейчас веселиться со всеми, но – нельзя, служба. Одного-двух я узнала. Прочие узнавали меня и брали «на караул», стоило мне появиться в конце коридора.

Я поднималась все выше, пока не нашла комнату, в которой меня поселили. Здесь я раздвинула занавески, открыла окно и уставилась на далекое море.

Медленно поднималась луна. Тянулась по морю лунная дорожка. Нежно поскрипывали сверчки. Шелестели сосны там, внизу, ветер приносил от них всякие заманчивые запахи. Наверное, в лесу и грибы есть, и ягоды, и зверье… Да о чем я думаю! Ночью там полно волшебных созданий, русалки и лешие, крылатые жуки в широкополых шляпах, светлячки с настоящими фонариками в тонких ручках, и каждое дерево говорит… вот бы пойти и посмотреть!

Пролетела в безмолвии хищная птица. Сова, что ли? Ох, какой-нибудь мыши сегодня не поздоровится…

Я поставила на подоконник локти, подбородком уперлась в сцепленные ладони. Из головы не шли слова Эльвиры: «Интересно только, где он возьмет пятого принца!»

Через несколько дней все Королевство будет праздновать четыре свадьбы. И не только Королевство. С островов, наверное, явится на свадьбу сына новоявленный король Охра Костегрыз. Оберон сказал, что Охра под страхом смерти запретил своим подданным есть врагов, на островах возможны бунты, поэтому король не сможет пробыть в гостях больше двух-трех дней…

Я вздохнула. Все пляшут и радуются, а между тем ничего еще не решено. И Стелла рано или поздно поседеет… И ведь в чем несправедливость: почему именно Стелла?! Почему эти самодовольные, упрямые, себялюбивые девки получили прекрасных (в общем-то) мужей, а Стелла осталась одна – обойденная, униженная?

И что будет с Обероном?

Мне захотелось плакать. Стояла ночь, крики гуляк слышались откуда-то из дальней дали, меня никто не видел, кроме совы, снова пролетевшей под окном. И я заплакала.

Мне было страшно вспомнить наше путешествие. И я жалела, что оно так быстро кончилось. Потому что путешествовать с Уймой оказалось почти так же здорово, как сражаться бок о бок с Обероном и Гарольдом. Наш путь никогда не повторится: Уйма женится и уедет к себе на острова – помогать отцу усмирять кровожадных подданных. А я должна буду вернуться за Ведьмину Печать – одна… От такой мысли просто мороз по коже, но отступать некуда. Надо идти, ничего-ничего. Одного принца совсем легко добыть. Только не чуму, нет. Ни в коем случае не Принца-чуму.

А если он притаился по ту сторону Печати и только и ждет, когда я вернусь?

И как хочется к маме. И как я соскучилась по Петьке и Димке, и даже по отчиму немножко соскучилась. И жалко, что нет рядом Макса Овчинина, он славный парень, а я наговорила ему гадостей. Только ради этого стоит вернуться домой – чтобы перед ним извиниться, я просто должна это сделать!

Так я раздумывала и плакала одновременно от страха и облегчения, от усталости, от тоски, когда по комнате прошелся ветер, и кто-то большой и сильный остановился у окна за моей спиной.

– Лена?

Я наскоро вытерла глаза и только потом обернулась:

– Да, ваше величество?

– Что скажешь?

Я собралась с духом.

– Я виновата перед вами и прошу прощения. Я понимаю, почему вы не хотели, чтобы я туда ходила. Там страшный мир, очень страшный и гадкий, но я… я должна еще раз туда пойти. Привести последнего принца, для Стеллы.

Он долго молчал. Наконец заговорил, и от звука его голоса у меня мороз продрал по коже:

– По какому праву ты, маг дороги, взялась выполнять за меня _мое_ Обещание?

У меня язык прилип к гортани.

– Почему ты сочла себя вправе рисковать _своей_жизнью ради клятвы, которую я дал в здравом уме и твердой памяти? Или я ребенок, неспособный позаботиться о себе? Или я дурак, который не ведает, что творит?

– Нет, нет, ваше величество!

– Нет? А ты знаешь, что случилось бы, если бы вы с Уймой погибли? Я казнил бы Гарольда. Он об этом знает.

– А? – у меня ноги разъехались, как у теленка, я мешком сползла с подоконника.

– Да! Ваш поступок еще кое-что прояснил – Гарольд не может быть королем. Он не понимает некоторых вещей. И я не уверен, что он их поймет с годами. Что было бы, если бы ты погибла?! Представь: мне осталось жить несколько лет, наследника нет и не предвидится, впереди – нарушение Обещания… Что было бы с Королевством? Вернее, так: что сталось бы с миром, в котором больше нет Королевства?!

Вот теперь я не просто плакала – я рыдала. В три ручья.

– Ваше ве… Я не… Да мне… я просто хочу, чтобы вы жили! И Гарольд тоже, потому что… Мне все равно, что будет с обеща… Даже если вы меня проклянете, прогоните… я все равно добуду принца… хоть из какой дыры… потому что вы не умрете. Я не хочу, чтобы вы умирали! Пусть меня жарят на медленном огне, но вы не умрете!

– Старый я дурак, – шепотом сказал Оберон. – Как я мог выдернуть тебя из твоего мира? Я думал, ты взрослая…

И он повернулся, чтобы уходить, но тут же вернулся. Постоял надо мной. Взял подмышки и поднял с пола.

– Лена… слушай. Да не реви ты… послушай меня. Ладно. Иди сюда.

Он легко вскочил на подоконник и вытащил меня за собой. Я не успела ничего понять, когда он вдруг оттолкнулся ногами и взмыл над окном, и летучая мышь, пролетавшая мимо, в ужасе шарахнулась в сторону.

Я вывалилась из окна следом за ним и повисла на его руке – на высоте десятиэтажного дома.

Он не прикладывал никаких усилий, просто плыл себе в воздухе и смотрел на луну, но любая ласточка рядом с ним казалась бы неуклюжей трудягой. Я долго не могла сосредоточиться: то висела на его руке мертвым грузом, то начинала извиваться, как червяк на крючке. Мы были уже над городом, когда я наконец отыскала нужное настроение. Моя грудь наполнилась воздухом, я сделалась легче, еще легче, еще – и совсем потеряла вес, выровнялась и полетела рядом с королем-волшебником.