Ник Перумов - Эльфийский клинок

– Но как же так случилось, что Лес обернулся против людей? – с испугом спросил Фолко.

– Да уж случилось… – досадливо сказал воин. – Когда-то, я знаю, мы были друзьями – люди марки и обитатели ужасного Фангорна. Наши песни сохранили память о великой битве в Хельмском ущелье, когда Лес подоспел вовремя и помог разбить нечестивые орды орков. Но потом… Точнее, уже после смерти доблестного короля Эомера, друга самого великого Короля Соединённого королевства, – он произнёс эти слова с благоговением, – его сын, король Брего, решил восстановить Исенгард – тогда было тревожное время, шла последняя война с орками Туманных гор, а для этого нужно было срубить часть Сторожевого леса. С этого, говорят, всё и началось… Но ведь мы были в своём праве! Долина Неоны – это наши земли, там всегда были степи, и почему наш король должен был спрашивать разрешения у каких-то лесных демонов! Король – хозяин в своей земле, разве не так? Впрочем, это дело давно минувших дней. Но вам лучше не ходить туда, почтенные, – только время зря потратите.

Торин засопел.

– Хорошо, уважаемый, не знаю твоего имени. Торин, сын Дарта, слышал твои слова и благодарит тебя за них. Мы поворачиваем…

Хоббит удивлённо уставился на друга. Малыш сжал кулаки, но Торин одним взглядом заставил спутников помалкивать. Давая пример, он покорно повернулся спиной к Метедрасу, и они неспешно двинулись на юг, к дальним холмам, за которыми лежало русло Исены. Роханский разъезд некоторое время ехал шагом вслед за ними, затем, прощально махнув рукой, старший повернул на запад; великолепные кони быстро скрылись из глаз.

Торин тотчас остановился и ничком бросился на землю, знаком приказав друзьям сделать то же самое. Гном прижался ухом к земле и долго лежал без движения.

– Я, конечно, не следопыт, – буркнул он, поднимая голову, – но, по-моему, они действительно ускакали куда-то на запад. Что ж! Они так, а мы вот эдак! Дождёмся ночи и пойдём на север. Если они поссорились с энтами, то нас это не касается. Попытаем счастья!

– А нет ли иных путей? – полюбопытствовал Малыш, отвинчивая крышку фляги и пуская её по кругу. – Как-нибудь через горы?

– Я думал об этом, – ответил Торин, разрезая копчёную рыбину. – Наверное, можно как-то подобраться и с запада, но никто из нас здешних дорог не знает. Нет, сперва попробуем здесь. Будем осторожны и не станем лезть вперёд очертя голову. Кроме того, я надеюсь, что в случае чего Фолко с энтами как-нибудь договорится.

– Я?! – Хоббит задохнулся, прижав кулаки к груди. – Я?!

– Не якай, пожалуйста! Или ты не читал Книгу? Вспомни, как сумели поладить с энтами Перегрин и Мериадок. Не думаю, чтобы это стерлось из памяти хозяев Фангорна. Что для них триста лет? Всё равно что день для нас или даже меньше. Так что давайте сейчас перекусим и отдохнём. Вон и кустики приятные виднеются!

Когда на холмы спустилась ночь и яркие южные звёзды усыпали чистое небо, Торин растолкал сомлевших в тепле друзей. Они пошли на север, но вскоре стало ясно, что надо брать правее, чтобы не карабкаться вверх и вниз по крутым склонам, то и дело спешиваясь и ведя пони в поводу. Стараясь не терять из вида Реммират, Звёздную Сеть, они стали уклоняться к востоку. Чёрные громады Туманных гор постепенно поднимались всё выше, закрывая полнеба. Когда луна перевалила на закат, путники сделали короткий привал. Устроившись у подножия старого боярышника, они закурили трубки. Малыш уже клевал носом, хоббиту же вдруг стало как-то тревожно. Он приподнялся на локте, пытаясь оглядеться, но в укромной ложбине, где они отдыхали, царил густой мрак, и лишь гребень её западного склона был скупо освещён бледными лунными лучами. Хоббит беспокойно заёрзал. Новое тревожное чувство перерастало в уверенность – откуда-то оттуда, с запада, надвигалась угроза… Пока неясная, но с каждой минутой его внутренний взор проникал всё глубже и глубже в ночь, и Фолко ощутил глухую звериную злобу – жадное чутье, ищущее среди примятых стеблей струйки их оставшегося запаха, прозрачные глаза, впивающиеся в ночь, и ещё одни глаза, полные ненависти и предвкушающие кровь. Руки Фолко потянулись к оружию; его движение заметил Торин.

– Там… там… – Фолко задыхался, – там что-то ползёт на нас, Торин! Я его чую! И оно нас тоже…

– Что ты говоришь? С чего ты взял? – удивился было Торин, но хоббит с неожиданной страстью вцепился в отвороты гномьего кафтана.

– Вооружайся, Торин! Малыш, не спи! Сейчас до нас доберутся…

– Что, опять этот, из Могильников? – выпустил трубку изо рта Торин и принялся натягивать кольчугу.

Они замерли, и тут за ближними холмами раздался злобный и долгий вой – но это был совсем не тот вой, что пугал гнома и хоббита в самом начале их многотрудного пути. Это был голос живого существа, и Фолко, словно его озарило, вспомнил о волчьих следах возле ручья.

Забились и испуганно захрапели их пони. Поспешно вооружившись, друзья встали – спина к спине; Фолко била крупная дрожь, он до рези в глазах вглядывался в темноту; чутьё говорило ему, что враг уже совсем близко.

– Что делать, Торин? – мрачно сплёвывая, обронил Малыш. – Сколько мы втроём продержимся?

Тот не успел ответить. На серебристом серпе западного гребня появилась какая-то тень, за ней ещё одна, ещё и ещё… Горели зелёные огоньки глаз, слышалось глухое и злобное рычание; в этот миг луна вынырнула из-за облака, и её свет залил западный склон. Друзья увидели серые тела большущих волков, высотой в холке почти в рост хоббита, и удивительных всадников, восседавших на волчьих спинах. Приземистые, коренастые, в островерхих шапках, они сидели, очень сильно поджав ноги, так что их пятки были чуть ли не на волчьем хребте; в их руках хоббит увидел копья и луки.

– Ий-йя-хэй! – раздался тонкий и высокий визг, и со всех сторон к неподвижно замершим друзьям устремились десятки ночных всадников. Рычание волков смешалось с воинственными воплями наездников, свистнули стрелы. Малыш внезапно охнул и пошатнулся, но тотчас выпрямился, и качнувшийся было к нему на помощь Фолко ответил врагу первой стрелой. Звонко щёлкнул и арбалет Торина – два седла опустели, но разве могло это остановить остальных? В мгновение ока – хоббит успел пустить лишь три стрелы – всадники оказались прямо перед ними.

Всё произошло так быстро, что Фолко не успел как следует испугаться. Что-то очень сильно ударило его в левое плечо и со звоном отскочило от мифрильной пластинки, наклёпанной поверх переплетёных колец доспеха. Тотчас здоровенный волчище бросился прямо на него; в разинутой пасти на миг блеснули клыки – но лишь на миг, потому что Фолко, извернувшись, рассёк гондорским клинком Великого Мериадока голову чудовища. Наездник соскочил в сторону и, выхватив короткий меч, с яростью бросился на хоббита.