Тайны Морлескина - Наталия Викторовна Шитова
– Это может быть… – начала Лависа, но Дайра немедленно оборвал её:
– Оставь нас. Ты хотела всё проверить, так проверяй!
Она развернулась и вышла обратно на лестницу, я слышала, как открылись и снова закрылись раздвижные двери внизу.
– Тебя здесь быть не должно, – строго сказал Дайра, как только мы остались одни.
Я только руками развела.
– Ну, извини! Я каждого встречного о тебе расспрашивала, никто ничего мне не сказал. Одни намёки страшные…
– Какие ещё намёки?! – рассердился Дайра.
– Что ты попал в беду.
Он снова осторожно вздохнул и шумно выдохнул.
– Как видишь, никакой беды. Я цел, невредим, и у меня всё в порядке, – спокойно сказал Дайра. – Нечего волноваться.
– И как, по-твоему, я должна была догадаться, что у тебя всё в порядке?! Был только один способ всё выяснить – найти и увидеть тебя. И вот, я здесь.
Дайра опять покачал головой, потом буркнул:
– Маська где?
– Маська?.. – растерялась я. Вот же чёрт, посреди такого важного разговора он в первую очередь вспоминает про свою кошку! – Маська у моей сестры. Можешь не переживать, её там не обижают.
– А Ольгер?
– Что Ольгер?
Дайра возвёл глаза к потолку, потом угрюмо уставился на меня:
– Ольгер приходил к нам домой?
– Ну, приходили они оба, с Костой. И что?
– Я надеялся, что хоть на этот раз Ольгеру будет под силу выполнить мою просьбу и присмотреть за тобой, чтобы ты спокойно жила дома и никуда не рвалась… – Дайра подозрительно прищурился. – Ты что, так легко сбежала от них?
Я только плечами пожала:
– И снова извини! Как смогла, так и сбежала. А кто бы не сбежал? Если мне никто ничего не хочет говорить, я иду и всё выясняю сама… Впрочем, это я уже говорила.
Дайра сделал пару шагов и взял меня за плечи.
– Вижу, я сильно тебя обидел, – сказал он с горечью. – Но правда, тебе не надо было сюда приходить. Ни в коем случае.
– А ты? – я вскинула голову, чтобы заглянуть в золотые глаза. – Ты бы не пришёл? Вот так и остался бы в неведении, а куда я делась, да и фиг со мной, да?!
– Так ведь то я…
– А это я! – выкрикнула я со слезами.
Дайра обнял меня одновременно крепко и нежно, словно в тёплый кокон забрал. Я ткнулась лицом в жестковатую ткань его тёмной рубашки и застыла, как связанная по рукам и ногам. И стояла бы так, вечно… пока кожей к нему не прирасту.
– Никогда больше не смей так делать! – пропыхтела я возмущённо.
– Не сметь что? – осторожно уточнил он. – Обнимать?
– Деньги мне давать не смей! – завопила я, прижимаясь к нему. – Только попробуй ещё раз!.. И бросать меня не смей вот так!
– Тише, тише, ну что ты?.. – прошептал он и прижался губами к моему виску. – Всё, Алиш, успокойся. Всё хорошо. Я в порядке. Ты пришла, увидела, и теперь всё нормально, правда?
– Это ты меня спрашиваешь? – я осторожно, но решительно отстранилась. – А давай я спрошу?
– А давай, – нехотя отозвался Дайра нашим любимым присловьем.
– Что произошло, Дайра? Почему ты ушёл, и почему ты тут прячешься?
– Я не прячусь.
– Нет? А что же эта Лависа так разволновалась, меня увидев? Я думала, она меня к стенке поставит после допроса… Кто она такая, кстати? В смысле я знаю, кто она, но хочу знать, почему вы с ней…
– А, – кивнул Дайра. – Лависа – мой друг и телохранитель.
– То есть, твой метаморф?
– Она метаморф, конечно, но не мой! – засмеялся Дайра. – Как известно, у меня не может быть своих метаморфов. А Лависа – любимая воспитанница моей матери. Она выросла в замке и когда-то давно даже присматривала за мной маленьким. С неё сейчас сняты привязывающие заклятья, она свободна, и она мне помогает время от времени, по старой памяти. Лависа очень сильный боевой маг. Гораздо сильнее, чем она обычно показывает… А ты очень огорчила её, пробравшись через её охранительное заклятье, которое считается абсолютно надёжным.
– Вот оно что, – я усмехнулась. – Всех я огорчила. И Лавису, и тебя, кажется, тоже.
Дайра наконец-то широко улыбнулся:
– Да, я обычно расстраиваюсь, когда мои планы не срабатывают. Это прекрасно, что ты пришла на меня посмотреть, но… Пожалуйста, отправляйся назад.
Я машинально оглянулась.
– Назад – это куда?
– Домой. В наш дом. В твой дом… – Дайра снова улыбнулся, теперь уже грустно. – Это, собственно, то, чего я хочу.
