Алина Белова - Сказание второе: Плач Волка (СИ)

- Ты не дал меня убить. Почему?

Кольгрим приглушённо усмехнулся и запрокинул голову. Холодный северный ветер приятно обдувал лицо, и молодой князь на мгновение забылся. Он очнулся лишь тогда, когда под ногами Виктора хрустнула сухая ветка. Волк приоткрыл глаза.

- Если так хочется умереть - возвращайся к своей матери. Я не позволю своим людям пачкать руки о твою предательскую кровь.

Это прозвучало не так жёстко, как хотелось бы Кольгриму. Он пытался показать Корсаку, что ему здесь никто не рад. А вышло так, будто у Делаварфов Виктору было куда безопаснее. Именно поэтому Улвир предпочитал молчать. Он всегда говорил что-то не так, как было нужно. Дикий князь, не привыкший к нормальной человеческой жизни.

Долгая пауза. Корсак обдумывал слова Кольгрима, а сам мужчина потерял всякий интерес к происходящему. Даже наблюдать за птицей, сидевшей на соседней ветке, было для него куда увлекательней, чем разговаривать с Фаларном. Но голос юноши прервал тишину, заставив Улвира обернуться.

- Спасибо? - неуверенно произнёс Виктор. Он стоял уже всего в паре шагов от Кольгрима, и мужчина смог заметить, что верёвки, стягивавшие запястья принца, исчезли. Оружия у него при себе не было, перерезать путы он не мог. Светлана? Ох, эта девчонка наберётся проблем, если будет помогать пленникам.

- Не смей меня благодарить, - огрызнулся Кольгрим и отвернулся. - Я, как и все, горю желанием разорвать тебе глотку за то, что ты сделал с моим домом, моей семьёй, моими друзьями.

Снова тишина. На этот раз Улвир остался доволен собой. Его слова прозвучали так резко, что Корсак отступил на шаг, почувствовав исходившую от Волка угрозу. Пусть, пусть боится его. Так было надо. Кольгрим не собирался помогать этому щенку. Он был предателем, убийцей, лжецом. Этот человек напал на Волчьи угодья, вёл за собой войска, сметавшие всё на своём пути. Ему не было прощения. Виктор Фаларн должен был умереть. Но мальчишке повезло, что его смерть Северу невыгодна.

- У меня жена есть.

Принц снова нарушил тишину, и Кольгрим утробно зарычал. Он хотел бы, чтобы мальчишка убрался к чертям собачьим, исчез и больше никогда не появлялся. Каждый раз, когда Улвир слышал его голос, в памяти всплывали последние слова Эдзарда. И на душе становилось тошно и невыносимо.

- Рад за тебя, - прошипел Волк и снова закрыл глаза. Боги, пусть этот мальчишка замолчит!

- Ты не понял, - не унимался Виктор. Он даже подступил ближе. Слишком близко. Кольгриму достаточно было только выхватить меч, чтобы снести Корсаку голову. Усилием воли Улвир заставил себя отказаться от этих мыслей и дослушать принца до конца. - Моя жена - княжна Лисов.

- Я помню. Вы с Зинервой решили прибрать к своим рукам Арлок, поэтому убили Эвара, тем самым не оставив старику Ковергу наследников.

Виктор рассмеялся, отчего Кольгрим сжался в комок. Ему было противно общество этого человека, но он никуда не мог деться. Оставалось только терпеливо ожидать, когда Корсак наговорится и заткнётся, наконец. Но Улвир не ожидал, что разговор вдруг окажется настолько... увлекательным.

- Мавис ждёт ребёнка.

Кольгрим почувствовал, как в горле его встал комок. У Виктора должен был родиться ребёнок? Нет, Улвир и не думал поздравлять Коверга. Но факт того, что у принца должен был появиться наследник, в корне всё менял. Виктор был законным королём Латаэна. И если у него родится сын, то наследником будет он, а не Жан. И регентом мальчишки будет Мавис, а не Зинерва. О, это была не просто радостная новость. Это была замечательная новость! Самая замечательная из всех, что Кольгрим слышал в последние дни. Подумать только, будущее Латаэна зависело сейчас от принца и его ещё не рождённого ребёнка. У богов было дурное чувство юмора. Ещё совсем недавно жертвами политических игр Фаларнов были Улвиры и Сатарны. А теперь сам Север мог одним махом поставить весь Латаэн на колени.

- Зинерва знает об этом? - промурлыкал Кольгрим, чувствуя, как уголки его губ ползут вверх.

- Нет. И Мавис ещё остаётся в Арлоке.

Это была воистину замечательная новость. Улвир не сдержал смеха. Подумать только, северяне решили использовать Виктора, а Виктор решил использовать северян. В принце сказывалась кровь Зинервы. Но в данный момент это было хорошо, очень хорошо. Едва ли мальчишка станет устраивать в Арлоке ловушку. Оставаться с варварами было для него выгодней, чем возвращаться к матери. В Фаргеше его не ждёт ничего, кроме смерти. А если Зинерва узнает о том, что Мавис Коверг ждёт ребёнка, жертв будет намного больше.

- Почему бы нам не заключить сделку? - предложил Виктор. Юноша стоял напротив Кольгрима. Достаточно было только вытащить меч, чтобы убить его. Но Улвир не собирался этого делать. Ему нравилось играть с ним. Кто в итоге окажется сильнее - волк или лисица? Корсаки считали, что нет никого хитрее них. И Кольгрим собирался поспорить с этим.

- Ты просишь меня... - протянул он, буравя Виктора пристальным взглядом.

- Да, - принц кивнул головой. - Защитить Мавис. Это выгодно и для меня, и для вас.

Кольгрим усмехнулся. Действительно, это было выгодно для обеих сторон. Рано или поздно Север всё равно начал бы наступление на лисье княжество. Но теперь, когда у них в руках был не только законный король всего Латаэна, но и наследник Арлока... Виктору достаточно было приказать Арбану Ковергу сложить оружие. Хотя бы ради дочери.

Кольгриму всё больше и больше начинало это нравиться. Корсаки решили поиграть с ними в политические игры? Чтож, Волки тоже умели отвечать. И в войне против Севера у Зинервы не будет ни единого шанса. Потому что убив Руэла, она, сама того не подозревая, с лёгкой руки отдала все козыри варварам. И Кольгрим теперь собирался воспользоваться ими.

***

Пламя заплясало, когда Ньёр осторожно провёл над ним рукой. Жар слегка обжёг юноше ладонь, но он не обратил на это абсолютно никакого внимания и прикрыл глаза. Ему нравилось находиться так близко к опасному, необузданному дикому огню, который в любой момент мог переброситься на висевшие рядом шторы, драгоценные ткани и дорогие ковры, устилавшие пол. Всё это было лишь мелочью, глупостями, которые не были достойны занимать время и внимание молодого короля. Огонь был способен убивать простых людей, но не его, Ньёра. Он родился из пламени. Он был пламенем.

Голодные огненные языки коснулись его пальцев, и Пеплохват не ощутил ни жара, ни боли. Словно он был одним единым с пылающей свечой. Словно это сам юноша горел, танцевал при лёгком дуновении ветерка и таял, таял от предвкушения. Сегодняшний вечер был особенный, и Ньёр не мог сказать, что он чувствовал в этот момент - страх или гордость, собственную жалость или величие. Все краски разом смешались, и осталась лишь пустота. Голодная пустота, пожиравшая его изнутри. Молодой король ощущал, как по спине пробегают мурашки. Было это от восторга, или от ужаса? Никто не знал. Даже он сам. Словно тело это вдруг стало чужим.

Лёгкий скрип деревянного пола. Ньёр, вздрогнув, обернулся, и губы его дрогнули в усталой улыбке. Моррот осторожно положил на большой стол, застеленный драгоценными тканями, его доспехи. Недолго думая, Пеплохват подошёл к ним и провёл пальцами по искусной гравировке. Две большие драконьи морды на наплечниках, распахнутые крылья, вырезанные на чёрном нагруднике. Да, он был Драконом, королём Вэлна. И теперь ему принадлежало здесь всё. Каждый уголок земли. Жизнь всех людей в его королевстве. Ньёр мог прекратить их существование, всего лишь сказав несколько слов. Мгновение - и слуги бросятся исполнять его приказание, позабыв обо всём на свете. О жалости, чести и человечности. Чувство неограниченной власти будоражило сознание Ньёра. Он мог всё. Ему подчинялись беспрекословно. Достаточно было только приказать.

Но холодный взгляд Моррота вернул юношу в действительность. С властью в руки молодого короля переходила и огромная ответственность. Все эти люди, что подчинялись ему, были не куском мяса, а его народом. Его слугами и верными подданными. Они вверили ему свои жизни, и Ньёр был обязан защищать их любой ценой. Чего бы это ему ни стоило. Деньги, честь, даже любовь - это ничто по сравнению с ответственностью, которая возлагалась на молодого короля вместе с прекрасной золотой короной.

Моррот обошёл стороной стол и уселся в кресло. При свете дрожащего пламени свечей лицо мужчины казалось ещё более мрачным и уставшим. Ньёр обратил на это внимание лишь тогда, когда Суруссу тяжело вздохнул и взял в руки бокал вина. Его вина. Всё здесь теперь принадлежало Пеплохвату. Забавно, ведь совсем недавно юноша сам был рабом этого человека.

- Тебе весело, - спокойно произнёс Моррот и сделал глоток вина. Губы его слегка скривились - здешняя выпивка князю не нравилась. Кажется, виноделы Пастака добавляли слишком много воды, чтобы алкоголь не был столь крепким. Суруссу терпеть этого не мог, потому плевался всякий раз, когда кто-то предлагал ему пастакского вина. Ньёр только пожал плечами и отпил прямо из бутылки. Ему этот вкус был вполне по душе.