Анна Этери - Маленькое летнее приключение

Ох, и скрутит она этого Торми в бараний рог, явись он только. Ох, и скрутит!

— Ты уже закончила здесь, милочка?

Тея вздрогнула, чуть не выронив из рук пустые тазы, которые намеревалась поместить в кладовку, когда из-за спины выскочила тетушка Люциль с самым цветущим видом.

— Тогда пойдем, у меня есть для тебя несколько дельных советов. — Потянула она ее за локоть куда-то в сторону. — Я научу тебя нескольким легендарным способам, как завлечь мужчину под венец. Я когда-то была в этом деле профи. Ах, моя молодость!

— Угу, — согласилась Тея, сокрушаясь о том, что от нее опять что-то понадобилось. И почему снова? Так. Стоп! Девушка застыла на месте, как вкопанная, отчего Люциль по инерции рванула ее руку за собой. Глаза у Теи в этот момент сделались круглыми, как два чайных блюдца. — Завлечь мужчину?!! — выдохнула она. — Вы это о чем?

Тетушка Люциль выглядела несколько обескуражено, разглядывая Тею то так, то сяк, но вскоре взяла себя в руки.

— О замужестве конечно.

— Но… Но… я не собираюсь!

— Лучше к этому подготовиться заранее. Вот если бы у меня было больше времени, прежде чем мы обвенчались с Пентасом, моим первым мужем, то он до сих пор был бы у меня в кулаке. Вечный ему покой!

— Чего?! Так он умер?

Лицо тетушки вдруг сделалось серьезным, а глаза полыхнули странным огнем.

— Давно уже. Да мы с ним в последнее время уже и не ладили. — Ее тон заставил Тею призадуматься над вопросом: не она ли его туда спровадила? на вечный покой… И возможно сделала это непреднамеренно. Поешь-ка каждый день ее пирожки! Да тут от заворота кишок окочуриться можно.

Тея не стала делиться своими соображениями, но взяла на заметку, что ни при каких условиях нельзя учиться у тетушки кулинарии. Хоть под пытками, но нельзя.

— Перво-наперво, тебе стоит быть внимательнее к Анемону. Как любящая жена ты должна… — подняв палец, начала увещевания тетушка, когда они подходили к дверям дома, и тут ее глаза скосились куда-то в сторону, полыхнув изнутри демоническим светом. Черты лица заострились, придав ему грозный вид. Морщинка между бровей сделалась глубже. Вся внушительная фигура тетушки поддалась вперед, словно готовая кинуться в атаку.

— А-а, вот ты где!

Соседний куст судорожно трепыхнулся.

— Давай выходи. Я все равно тебя уже видела, так что скрываться бесполезно, — угрожающе молвила женщина, пытаясь взглядом подпалить куст смородины на заданном направлении.

Куст снова дрогнул, но на сей раз из его пушистых зеленых объятий, вылезло нечто рыжее и всклоченное, и замерло на месте, переводя настороженный взгляд с одного лица женского пола на другое.

"Нарисовался, голубчик! Сейчас ответишь за опустошенный буфет!" — возликовала Тея, готовая оделить появившегося Торми парочкой-другой подзатыльников. Но от его робкого взгляда весь боевой запал куда-то запропастился, и Тея обреченно вздохнула. Ну не могла она поднять на него руку, хоть тресни! Не могла! Он напоминал ей рыженького котенка ждущего, когда его приласкают. Но вот, кажется, у тетушки были строго противоположные виды на ребенка.

Смерив его подозрительным взглядом, словно бы ожидая, что он вот-вот обернется лягушкой и упрыгает от нее, она, подперев бока, нависла над ним с неумолимостью лавины.

— Чего это ты? Шпионить надумал? Или просто так подглядываешь, а? Помни, что все твои мыслишки я знаю наперечет, маленький негодник! И мне известно о тебе даже больше, чем ты можешь вообразить! Мне известно, что ты насильно навязался моему дорогому Анемоше в ученики, и теперь пьешь из него соки! Ты паразитируешь на его доброте, честности и великодушии. От тебя одни неприятности! Я уже не говорю о том, что ты просто-напросто мешаешься. И будь я на твоем месте, — тетушка сложила руки на груди, — я бы давно собрала вещички и ушла, куда глаза глядят!

Тея хлопала ресницами, не понимая, с чего это Люциль так взъелась на бедного ребенка, которого знает от силы второй день. Ее сердце сжалось, когда она увидела блеснувшие слезы в глазах мальчика. За что она его так?

— Но, — снова заговорила тетушка, не дав Теи и слова вымолвить в защиту Торми, — учитывая то обстоятельство, что Анемон в некотором роде относится к тебе с теплотой и душевностью, я вынуждена, как его тетя, возложить на себя обязанности по воспитанию тебя, как его нерадивого ученика!

Сложно сказать обрадовался ли мальчик свалившемуся на него счастью или нет. Округлившиеся до размера золотой монеты глаза могли выражать, как воодушевленный восторг, так и проникновенный ужас. Теи что-то подсказывало, что последнее наиболее вероятней.

— А это еще что?

К большому изумлению девушки, на свет божий из кустов была извлечена лопата небольшого размера с белым древком. Как помнила Тея, вещица являлась именной лопатой Торми, подаренной ему Анемоном на какой-то садово-огородный праздник. (К слову сказать, иной раз Анемон делал совершенно неожиданные подарки на праздники, о которых Тея слышала впервые, да и то из его же уст. Таким образом, она обзавелась именным ведром и самой удобной шваброй, которой потом и отблагодарила Анемона от всей души).

Вертя в руках орудие сельскохозяйственного труда, тетушка Люциль, по всей видимости, пыталась определить пользовались ли им в последнее время или нет. И что-то обнаружив на лопате, вдруг уставилась на Торми с внимательностью коршуна пикирующего на добычу.

— Ты что-то копал? — спросила она с подозрительностью.

— Зе-землю, — отозвался мальчик, глядя на свою именную, как на живую гадюку.

— Зачем ты копал землю? — не отставала тетушка, поудобней перехватив лопату, как будто бы собираясь ею кого-то прихлопнуть.

— В мой каждодневный труд входит… э-э… работа в саду… и огороде.

Брови Тея в удивлении поползли вверх. Не то чтобы Торми совсем уж врал — ему действительно приходилось не раз и не два поработать в качестве огородника и садовника, но чтобы каждый день?! Да и для того, чтобы заставить Торми работать, Анемону приходилось изрядно попотеть, вылавливая ученика на территории семейного особняка. Он как-то жаловался об этом Хамелеону за чашечкой чая, а Тея случайно подслушала. Ну, может быть и не совсем случайно.

Тетушка Люциль услышав о каждодневном труде, внезапно растаяла, как сливочное масло на тарелочке, и ее лицо скрасила мимолетная улыбка.

— Что ж, возможно из тебя и получится что-нибудь дельное. — С этими словами она прислонила лопату к ближайшему деревцу и, достав из кармана цветочного фартука конвертик, вскрыла его.

— Отдайте! — завопил неожиданно Торми, рванувшись к вынутому листку бумаги, но тетушка, словно ожидавшая подобной реакции подняла его повыше, и рука мальчика промахнулась. — Вы не имеете право!! Это мои личные вещи! Как вы посмели рыться в моих вещах? — рассержено сверкая глазами, потребовал он ответа.