Казусигэ Нодзима - Последняя Фантазия VII: На пути к улыбке

Я сказала ей, что, скорее всего, Клауд тогда просто устал; но меня это обеспокоило. Марлин всегда тонко чувствовала перемены во взрослых.

Как-то, в один из выходных, Тифа и Марлин прибирались в комнате, бывшей теперь офисом Клауда. Там было много бумаг, не разобранных и валявшихся тут и там. Одна из них попалась на глаза Тифе:

Клиент — Эльмира Гейнсборо

Предмет для доставки — букет

Пункт назначения — Забытый город

Тифа убрала бумагу вместе с остальными, будто бы не заметив ничего. Однако она дрожала. Ездить по миру означало проезжать и через свое прошлое. Тифа знала, как мучился Клауд из-за того, что не смог защитить Айрис. Клауд уже почти преодолел это, но теперь возвращение туда, где он расстался с Айрис, могло вновь разбить его сердце.

Был поздний вечер, и они уже закрыли бар. Клауд пил вино, хотя обычно делал это редко. Он осушил свой стакан. Тифа помедлила, прежде чем подойти к нему и налить еще.

— «Не возражаешь, если я присоединюсь?» Она хотела поговорить с ним кое о чем.

— «Я буду пить один».

Услышав это, Тифа вышла из себя: «Тогда пей в своей комнате!»

Баррет звонил несколько раз. Чаще всего, он рассказывал не о себе, а напротив, спрашивал, как дела у Марлин. В этом случае звонок заканчивала небольшая беседа Марлин и Баррета. Как-то Марлин, не зная, слышит ли ее Тифа или нет, грустно сказала Баррету: «Клауд и Тифа не очень-то ладят».

Какие бы чувства ни возникли между ней и Клаудом, она не имела права втягивать в это Марлин, — так думала Тифа.

Тифа заставляла себя разговаривать с Клаудом. Если рядом оказывалась Марлин, Тифа начинала говорить о чем-нибудь приятном, следя, чтобы разговор не заходил о серьезных вещах. Клауда бесило то, как Тифа меняет тему, однако, понимая для чего это нужно, он подстраивался и продолжал разговор. Даже Марлин принимала участие в таких беседах.

Я думала, что все идет как надо. Но все же, я не могла поговорить о том, о чем хотела. Просто не знала, что сказать…

Однажды утром Тифа рассказывала довольно забавную историю, которую она услышала от одного посетителя.

— «Да уж, с этим ничего не поделаешь», — подумал вслух Клауд.

— «Не поделаешь!» — крикнула Марлин.

Взрослые в удивлении посмотрели на нее.

— «Ты уже рассказывала нам эту историю! И Клауд каждый раз говорит одно и то же!»

Пусть не все шло хорошо, но мы были вместе. Мы были семьей. Мы жили в одном доме; жили тем, что держались друг друга. Может быть, мы не так часто разговаривали, редко улыбались друг другу. Но мы были семьей, — вот как думала Тифа. Точнее, она заставляла себя так думать.

Убедившись, что Клауд спит, Тифа сказала ему:

— «У нас ведь все будет в порядке, да?»

Естественно, ответа не последовало. Было лишь слышно дыхание спящего Клауда. Тифа задумалась: интересно, значит ли то, что он здесь спит, что он — член нашей семьи?

— «Ты меня любишь?»

Клауд проснулся; на его лице застыло недоумение.

— «Клауд, ты любишь Марлин?»

— «Ну да… Просто иногда я не знаю, какой к ней нужен подход».

— «Даже теперь — когда мы столько прожили вместе?»

— «Наверное, этого еще мало».

— «Клауд, настебе тоже мало?»

Клауд не ответил.

— «Прости, что наговорила тебе всяких глупостей».

— «Ничего. Это уже мое дело».

Клауд закрыл глаза.

— «Давай постараемся. Вместе».

Клауд молчал.

Вскоре после этого Клауд привез с собой Дензела. Мальчик был уже без сознания, когда его принесли в бар. Геостигма. Клауд сказал, что, судя по симптомам, болезнь началась недавно. Пока Тифа заботилась о Дензеле, она думала о том, как много еще детей страдают от той же болезни. В городе было много приютов для детей, потерявших родителей. Тогда почему Клауд принес его сюда? Как раз когда Тифа собиралась спросить его об этом, Клауд что-то пробормотал:

— «Он пришел туда, ко мне»…

— «О чем ты?»

— «Ну-у…»

***

Когда Дензелу стало лучше, она выслушала его историю о том, что произошло с ним до того, как он попал сюда. И она подумала, что он должен был сюда попасть. Он был одной из жертв трагедии в Седьмом секторе.

Седьмой сектор был уничтожен по нашей вине. Именно поэтому я должна была позаботиться о Дензеле. Он пришел не к Клауду. Просто он встретил Клауда, чтобы попасть ко мне.

Тифа рассказала Клауду и Марлин, что хотела бы, чтобы Дензел жил с ними. Клауд молча кивнул, зато Марлин сияла от радости.

Поначалу Дензел настойчиво пытался помогать им, желая отплатить за то, что они о нем позаботились. Но потом — когда он стал помогать Клауду с его работой, а также делать кое-что в баре, — он начал раскрывать им свою душу.

Был поздний вечер, и бар был закрыт. Прибираясь на кухне, Тифа обратила взгляд на центральный столик. Там сидел управляющий Службы доставки Страйфа — Клауд — и два его помощника: Марлин и Дензел. Дензела часто беспокоила геостигма на лбу, но те дни, когда его не лихорадило и не было боли, он проводил с Клаудом. Каждый день Клауд проводил полдня дома. Так что, пока он был дома, у Дензела было время, чтобы побыть со своим кумиром. Да, Клауд был для Дензела героем. Еще бы: он ездил на мотоцикле, спас Дензела, когда тот едва не умер от приступа геостигмы… Дензел о таком мог только мечтать. Ему хотелось знать о Клауде все. Он выпытывал у Тифы все, что она знала о Клауде, пока тот не возвращался домой. Однажды Тифа полушутя заметила, что именно она готовит в этом доме еду. Дензел ответил совсем по-взрослому, что он тоже каждый день убирается в баре и дома.

И это была правда: Дензел убирался на удивление хорошо. На вопрос, не покойная ли мать научила его этому, он отвечал «нет». На следующий день Тифа спросила Клауда, кто учил Дензела уборке. Оказалось, Клауду он об этом рассказывал. Это немного задело Тифу.

Меня беспокоило, почему Дензел рассказал это Клауду, но не мне. Один раз я расспросила об этом посетителя, который был примерно одного с Дензелом возраста. Ответом было: все мальчишки такие. Ничего страшного в этом нет. Обычная семья.

Этот ответ не помог Тифе лучше понять Дензела, но она почувствовала облегчение, услышав слова «обычная семья».

Когда бар закрывался, привычная троица садилась за столик. Не было бы ничего удивительного, если бы кто-нибудь увидел в них молодого отца с двумя детьми. И если Тифе того хотелось, она всегда могла подойти к тому столику и быть встреченной улыбками.

Клауд разложил на столе карту. Он сверял маршруты, по которым он собирался ездить с доставкой на следующий день. Дензел и Марлин разбирали бумаги. Когда Марлин попадались непонятные слова, она спрашивала Дензела. Тот начинал объяснять ей все, словно старший брат. Если же даже Дензел не мог прочитать слово, он обращался к Клауду. У Клауда была привычка давать им ручку каждый раз, когда говорил, как читается новое слово. Он сказал, что если они не будут записывать слова, то и запомнить их они не смогут. Различные названия на карте пробуждали в детях любопытство, и они спрашивали Клауда, как выглядит то или иное место. Клауд был немногословен: там много людей. Здесь очень мало людей. А тут полно монстров, так что это опасное место. Лучше ехать по северной дороге. Любой другой на такие ответы сказал бы: «И это все?!», но, похоже, детей они устраивали. Вскоре и Тифе захотелось поговорить об этом. Когда она стала дополнять ответы Клауда, Дензел начал спрашивать Клауда, так ли это. Это немного раздражало Тифу. Но в то же время она думала, что, наверное, так и надо. Возможно, такой и должна быть обычная семья.