Ирина Крупеникова - Рожденные смертью

Лис и Ворон проводили его взглядами: Ворон — безразличным, Лис — заинтригованным.

— Как самочувствие?

— А? Порядок, — Лис потер затылок.

Ворон улыбнулся и вдруг погрозил брату кулаком.

— Еще раз так нас напугаешь, я тебе собственноручно голову отверну.

У Лиса отлегло от сердца.

— Договорились! — весело согласился он. — Кстати, Ворон, я знаю номер, который тот психованный требовал у покойника. Кикимора выспросила и мне передала.

— Очень интересно, — ответил брат-программист, и Лису показалось, что тому действительно интересно.

Следующая мысль — почему они так внимательны ко мне — изумленно застыла в мозгах с появлением Тура.

— Вот имя девушки, — сказал он и протянул младшему брату листок из блокнота.

Лис молча взял записку и уставился на близнецов.

— Братцы, что это с вами? — пробормотал он и предположил. — Я был слишком серьезно ранен, да?

Дружный смех братьев юношу озадачил. Ворон смеялся частенько, а вот развеселить Тура было делом непростым. Семейный барометр, если бы таковой существовал в реальности, показал бы сейчас идеальную погоду.

— Вздумаешь вставать, постарайся не вертеть головой слишком интенсивно, — напутствовал Тур.

И близнецы, продолжая пересмеиваться, вышли из спальни.

Лис запоздало заметил, что проводил их с открытым ртом.

— Кажется, свет перевернулся, — сообщил он сам себе и вспомнил про записку.

Три слова, начертанные ровным мелким почерком Тура: «Наталья Ивановна Степанова».

— Наташа, — проговорил Лис и медленно скомкал листок в кулаке. — Ты никогда не услышишь это имя, Ки. Ты останешься с нами навсегда.

Ворон бегло просмотрел результаты и остался удовлетворен. Программный модуль отработал чисто. Третье тестирование он запускать не стал. Задание было слишком простым, чтобы насиловать компьютер лишними прогонами. Владимиру Полозову дали неделю на создание программы для изъятия из электронных таможенных документов нескольких нежелательных строк. Хакер не сомневался, что системный администратор таможенников давно подключился к Интернету в обход всех строжайших инструкций. Найти дыры в защите не составило труда. Разработка эксплоита заняла четыре часа, и восемь Ворон потратил на отладку и написание инструкции по применению «чистильщика».

Воскресенье, семь вечера. Ворон набил пару строк в электронной почте, будучи уверен, что раньше, чем завтра утром, заказчик сообщение не прочтет, вернул сетевому компьютеру его домашние параметры и принялся сочинять пламенное послание Марине в память о великолепной субботней ночи. Сообщать об утренних приключениях, ставших причиной поспешного расставания, он не собирался. Тур сделал это значительно раньше.

Перепев мобильного телефона застал Ворона на последних, самых нежных строчках. Программист поморщился, но письмо женщине закончил, не торопясь. Щелкнул по строчке «отправить сообщение» и лишь после этого взял аппарат.

— Полозов. Слушаю.

— Мы ждем «чистильщика», — шепеляво сообщил абонент.

— Когда? — Ворон догадался, что утро понедельника наступит для него в воскресный вечер.

— Сегодня. Расплатимся на месте.

— И на каком именно месте? — лениво спросил программист.

— Мыло открой. И не тормози. Неустойку с тебя спишем.

Ворон кисло посмотрел на замолчавший аппарат.

— Что-то вы нервничаете, ребята, — заключил он.

Автомашины Лис не любил по двум причинам: во-первых, ему всегда приходилось путешествовать на заднем сидении, а во-вторых, запахи металла, бензина и синтетики, запертые в салоне вместе с пассажирами, доводили до исступления обонятельный эпителий. В нынешней поездке существовал третий, самый неприятный, «минус» — покинув дом, он лишался возможности общаться с Кикиморой. Лис подозревал, что фраза Ворона — «Малыш, ты будешь страховать меня вместе с Туром» — являлась лишь благовидным предлогом для того, чтобы «малыш» не остался один дома и не словил бы вместо призрака новые неприятности на свою и братовы головы. Однако юноша не рискнул демонстрировать обиду. Формально получалось, что его, младшего, первый раз взяли на серьезное мероприятие в качестве помощника.

Ворон без зазрения совести гнал по шоссе, обгоняя то справа, то по встречной полосе тарантасы усталых дачников, возвращавшихся в город после «огородных» выходных. Перед поворотом, где частенько дежурили инспекторы ДПС, он сбросил скорость в соответствии со всеми правилами, чинно продефилировал под носом ухмыляющегося патрульного и выжал обычные сто двадцать, чуть только сизая куртка с погонами осталась позади. Лис фыркнул. На его памяти Ворона останавливали всего раз пять, и объяснения с «гаишниками» заканчивались подозрительно быстро. Комментарий в таких случаях звучал один и тот же: знал бы нас лучше, не связывался бы совсем. Лис искренне считал, что старший брат злоупотребляет финансовыми возможностями и вынуждает представителей органов правопорядка нарушать закон.

— Лис, объясни своей любимой совести, что она чиста, как детская слеза, — вдруг заявил Ворон, не оборачиваясь. — А для справки уясни: с органами правопорядка нужно жить в мире и согласии, не жалея никаких средств. Иначе органы будут действовать на нервы в самое неподходящее время.

— Откуда ты знаешь, о чем я подумал? — опешил Лис.

— У меня на затылке есть особые рецепторы, которые улавливают твои мысли.

Теперь юноша обиделся демонстративно.

— Я участвую в ваших аферах первый и последний раз, — отчеканил он. — А если боитесь меня бросать дома после вчерашнего, позовите свою Марину. Так и быть, няньку я потерплю.

— Забавное предложение, — произнес Ворон, и в зеркале над лобовым стеклом мелькнул его холодный взгляд.

— Рано ему доверили тылы, — негромко заметил Тур.

Следующие десять минут протекли в полном молчании. Лис ерзал на сидении, поглядывая то на одного брата, то на другого. И чем ближе подъезжали Полозовы к месту встречи, тем больше парень убеждался, что его интерпретация ситуации опять выглядела, как возня в песочнице. А когда Ворон извлек из кармана плаща черный металлический предмет и молча передал близнецу, у Лиса по спине поползли мурашки.

— Что это? — прошептал он.

— Познакомься, Р-226, «Зиг-зауэр», — ответил Ворон, а Тур проиллюстрировал его слова, показав через плечо младшему брату боевой пистолет.

— А… А почему ты его не берешь с собой? — выдохнул юноша, ошарашено проводив глазами оружие.

— На случай, если меня вздумают обыскать, — пояснил Ворон.