Сторм Константайн - Серебряное сердце

С этого момента Макс принялся за прежнее ремесло с усиленным рвением. Менни обрадовался и вздохнул с облегчением. Хотя его слегка настораживали новые альтруистические наклонности в характере Макса. Теперь едва ли не каждый богатый дом в Карадуре был навещен Лисом Акры. Он крал более чем достаточно, чтобы обеспечить себе и Менни безбедную жизнь, а все, что оставалось – распределялось через тайную сеть агентов между бедняками свободных зон. Менни решил, что пребывание на границе смерти пробудило в Максе склонность к щедрости. Макс не возражал. Он сузил круг друзей, надеясь, что оставшиеся не поддадутся искушению – как это случилось в прошлый раз – объявленная за него награда была велика. Чудеса, конечно, запрещены в Карадуре. Но это, безусловно, было чудо – никто из тех мужчин и женщин, кому доверился Макс, не предал его. Он знал, что предательства больше не будет. Его не может быть. Макс подозревал, что Лорды пришли к выводу, будто он забился в нору, опасаясь высунуть из нее нос. Пусть так и думают – это только облегчает дело.

Сейчас, прогуливаясь с Менни Вейном, он колебался, рассказать ли своему наставнику о том, что творится у него в голове. Его опять одолевали беспокойные сны. Сны о клейме – но теперь в них добавилось и кое-что еще.

– Менни, – сказал он. – У меня странное чувство.

– Что? – Менни вопросительно заглянул ему в лицо.

– Что, по-твоему, самое ценное в Карадуре? Менни в раздумье выпятил нижнюю губу.

– Ну, даже и не знаю. Все, что под сводами резиденций Кланов, наверное.

– Это не тот ответ, которого я ждал.

– Ну, так скажи мне.

Макс выдержал паузу, уперев руки в бока и глядя долгим взглядом на изящный пьедестал, где из последних сил слабо мерцал Алмаз Всех Времен в своем защитном стеклянном шаре.

– Я бы сказал, что самая ценная вещь в Карадуре – Бриллиант Шрена.

– И чего тогда было меня спрашивать? – Менни сузил глаза. – Ты к чему завел этот разговор?

– Я решил, что должен украсть его.

Менни захохотал, вытирая выступившие слезы:

– Отличная шутка! Стянуть Алмаз! Ты меня просто убил.

– Это не шутка, Менни, – тихо возразил Макс. Менни посмотрел на него, потом на Алмаз.

– Ты спятил, – сказал он. – Пошли, я должен позавтракать.

– Нет, подожди, я мечтаю об этом, я вижу это во сне. Каждую ночь, уже целую неделю. Я вижу его в своих руках, он превращает их в огонь.

– Ты живешь снами, Макс, – сказал Менни, – а я – желудком. Оставь сны в ночи. Пойдем.

Макс знал, что Менни чувствует себя не в своей тарелке, когда он заводит разговоры о снах, – «зов сна», как Менни это окрестил. Кроме того, старший товарищ боялся, что заключение в Грагонатте и неожиданный побег повредили разум Макса. Может, так оно и есть.

– Я должен это сделать. Я чувствую это. Менни громко разочарованно вздохнул:

– Хорошо. Положим, ты с этим справишься. Но куда ты пойдешь, сперев эту проклятую штуку? Ты же не сможешь оставаться в Карадуре!

– Может, направлюсь туда, куда, по слухам, ушли мои родители – в Города Окраин, под лед, на другую сторону горизонта.

– Хороший выбор! Замечательный! Ты там погибнешь. Там все умирают.

– Этому нет никаких доказательств, – возразил Макс. – Когда у нас будет Алмаз, мы сможем делать что угодно.

Менни снова захохотал:

– Кто купит у нас Бриллиант Шрена, дурень? Кто в Карадуре может позволить себе такое, кроме, разве что, Лордов? Ты что, продашь его им обратно? – он закатил глаза. – Будь проклят тот день, когда твой отец встретил твою мать. Мог бы выбрать себе нормальную честную шлюшку без примеси сумасшедшей крови.

Макс проигнорировал эти слова.

– Мне плевать, купит кто-нибудь Алмаз или нет. Меня пожирает желание заполучить его. Это будет последняя кража. Я хочу держать его в руках. Кроме того, может, хоть пропажа Алмаза пробудит Лордов к реальности. Если исчезнет символ их стабильности и власти, что придет на его место? Что-то должно будет измениться. Составишь мне компанию в этом приключении?

Менни покачал головой.

– Только полный болван составит тебе компанию. Его невозможно украсть. Если пытаться сделать это, когда камень насыщается Луной, – ее Рубиновые Лучи убьют тебя. И ты не сможешь взять его, пока он находится под крышей Рынка, – и улизнуть. Невозможно.

Теперь засмеялся Макс.

– Разве мы не доказали, что можем и невозможное? Менни заметно вздрогнул при этом намеке на Грагонатт.

– Мы доказали только, что нам необыкновенно везет, но любое везение не вечно, мой мальчик. Уж мы-то это знаем.

– Как ты можешь так говорить? Разве наша богиня не обеспечит нам удачу?

– Богиня, хм! Снова эта кровь Сильвер-Скинов! – Менни скорбно покачал головой.

Они возобновили свой путь.

– В любом случае, если удача отвернется от нас и нас должны будут схватить – сделаем это красиво. Я готов бросить вызов судьбе!

Менни заворчал:

– Если ты предоставишь мне реальный план действий, я съем свою ногу!

– Не стоит, – серьезно сказал Макс, – Это сильно усложнит нашу задачу. – Он ухмыльнулся. – Ну, пошли. Пора завтракать!

Менни осторожно засмеялся.

– Неподходящее ты выбрал время для шуток. Я не могу смеяться на пустой желудок.

Они шли в тени одной из массивных ног Башни Гильдий. За ней, разделяясь на четыре узкие улицы, располагался Рынок Соленого Пирога, названный так по проходящей рядом Аллее Соленого Пирога. Там находилась знаменитая Лавка Горячих Пирожков Матушки Бэппи. Рынок тянулся на несколько уровней вверх над улицами, на каждом уровне разбегались галереи, теснились балкончики с магазинами и лавочками, предлагающими покупателю все что душе угодно. Тусклый свет Алмаза Всех Времен освещал окрестности, ему помогали газовые, желтые масляные и керосиновые лампы. Гарь и копоть, дополняя атмосферу города, живущего за счет паровых двигателей, тяжело змеились у земли. Иногда некоторые лавки неожиданно погружались во тьму из-за погаснувших ламп. На каждом здании развевались флаги, вывешенные в честь Карнавала Рубиновой Луны.

– Клянусь чревом матери, я буду рад, когда кончится эта ночь! Эта темень действует мне на нервы, – проворчал Менни.

– Было бы куда темнее, если бы Алмаз пропал после своего возрождения.

– Не начинай снова, – огрызнулся Менни, – если Алмаз пропадет – город погибнет. И вся твоя благотворительность пойдет насмарку, потому что все умрут. Ты этого хочешь?

– Они не умрут, – резко возразил Макс. – По крайней мере, не от этого. В любом случае, город уже погибает. Разве ты не видишь?

– По мне так все, как всегда.

– Потому что ты ходишь с закрытыми глазами. Кстати, я тебя обманул.

– Я очень рад слышать это. Значит, кража Алмаза – это шутка?