Мария Суворкина - Грязное золото победы

Как и обещал Меч, стемнело очень быстро. Только до темноты, следуя указаниям Солнца и собственной памяти, пришлось построить довольно удобный и просторный шалаш и сплести из травы сетку от насекомых, похожих на комаров, которые уже начинали покусывать Хранителя, заставляя ее работать быстрее.

Скромный ужин, состоявший из пакета «бомж-лапши» она сгрызла всухую, несмотря на ворчание Меча о том, что так она испортит желудок, за тем прикончила три крупных зеленых яблока и маленький пакетик сока. Поев, девушка растянулась на травяной постели и практически мгновенно уснула.

Веселое солнце, только-только выглянувшее из-за горизонта и тут же нашедшее просвет в ветвях шалаша, заиграло на лице Хранителя солнечными зайчиками.

«Доброе утро, Солнце».

«Доброе, — отозвался тот. — Хотя я не спал».

«Что так? Бессонница замучила?»

«Я вообще никогда не сплю, — усмехнулся Изменяющий Постижения. — Таким уж меня придумали».

«Весьма полезное свойство. Жаль, таким не обладаю», — посетовал Хранитель, выбираясь из шалаша наружу, где был тут же осыпан росой, неосторожно задев низко нависшую ветку.

— Яу!

«Осторожнее… Так ты долго двигаться учиться будешь»…

«В смысле — двигаться? — в голосе Хранителя мелькнули панические нотки. — Ты что еще со мной сотворил, железка»?

Он поднялся на ноги, прислушиваясь к ощущениям собственного тела. И эти ощущения ему очень не понравились…

«Пообзывайся, пообзывайся… — тут же обиделся Меч. — Я, вообще-то защитил тебя от неблагоприятных последствий. На случай, если законы Арлинга все еще действуют в этом мире»…

«Что ты со мной сделал»?! — догадка пришла как-то сразу, из ниоткуда. Но вот поверить в такое было сложно. Хотя… не верить тому, что сам же чувствуешь — первая стадия идиотизма.

— Либо меня конкретно глючит, — заметил он скептически вслух, — либо Меч из меня мужика сделал. Охренеть можно…

«Чужое… все чужое… Не я. Кто-то другой… — мысли испуганно метались, не желая выстраиваться в ровный ряд. — Что со мной… зачем? Не верю… Не могу поверить. Так не должно быть… не должно. Это мне снится. Это все плохой сон. Я сейчас проснусь — и все будет по-прежнему. Так, как всегда. Все в порядке», — уговаривал себя Хранитель.

«Ты что, ругаешься?»

«Да иди ты…»

Он закрыл глаза и прислушался к новым ощущениям собственного тела. Все изменилось. Мир стал иным, не таким, как ему виделось раньше. Словно… потух. Да и тело повиновалось с трудом. Больше не было легкости, привычные движения стали настолько чуждыми, что он не решался даже шагу ступить. Да ко всему прочему… Юноша покраснел и закусил губу, вспомнив еще об одной детали различия между мужчиной и женщиной.

Все еще не веря себе, он подобрался к озеру, осторожно переставляя все еще не очень-то слушающиеся ноги.

— МЕЧ!!! Ты самая последняя сволочь в этом мире!!! — разгневанный крик человека пролетел по весело шумящему утреннему лесу, заставив его смолкнуть на минуту.

Из озерца на Хранителя смотрело отражение. Мужчины…

— Мммать твою… — он отшатнулся от воды и наконец-то рискнул опустить взгляд на свое тело. Точнее, на то, во что оно превратилось.

«Вот так-то, Айран».

«Как ты меня назвал?»

«Айран. Это твое имя здесь, в Анлионе. Мне пришлось сделать так. Поверь, тебе такое… изменение не помешает».

Юноша вцепился в ствол ближайшего дерева, прислонился к нему спиной и медленно сполз на землю. Его ощутимо трясло в ознобе, не очень-то понимая, что происходит, он уставился в одну точку, пытаясь собраться с мыслями. Получалось плохо, как всегда при сильном волнении. Все эмоции словно отрубило, душа и тело превратились в каменное изваяние.

— Зачем, Меч? — обреченно спросил он. — Можно же было… по-другому…

«Арлинг принял дикий, просто чудовищно дикий закон, по которому любая женщина, любая, заметь, коснувшаяся оружия, без разницы какого — будь то меч, лук, арбалет — каралась смертной казнью. Можно было разве что ножи использовать. Лезвие которых не длиннее пяти сантиметров. А я под эти критерии не очень-то подхожу».

«И поэтому ты»…

«Да, Айран. Поэтому. Мне как-то не очень улыбается еще две тысячи лет сидеть на Земле в ожидании очередного Хранителя. А в том, что тебя казнят, как только увидят меня, сомнений нет. Вряд ли этот закон отменили, слишком уж памятны были амазонки, из-за которых Арлинг и сотворил этот кошмар. Ему и во сне привидеться не могло, что следующим Хранителем может оказаться женщина. Мне тоже».

«Спасибо, блин, — постепенно Айран приходил в себя. — Ты мне чертовски помог! Подумать о том, как я привыкать буду, уже не суждено было, наверное, да?! А как двигаться теперь предлагаешь?! Мне и ходить-то сложно… Сам говорил, что на меня начнется охота! И как предлагаешь драться, а?! Да меня ребенок без проблем теперь уложит! И будет прав! Да и не хочу я мужиком быть! Какого… А, чтоб тебя…»

Рывком поднявшись, он быстро сбросил с себя всю одежду, теперь уже абсолютно убедившись в смене своего пола, и, глубоко вдохнув, нырнул в озеро. Холодная вода обожгла кожу, возвращая ему прежнее спокойствие.

«Псих!»

«Да пошел ты!» — Хранитель окончательно разозлился на Меч.

«Слушай, я же как лучше хотел…»

«Меч, тебя точно не русские делали? — остывая, спросил Айран. — Хотелось как лучше, а получилось, как всегда… Что мне теперь со своим новым телом делать, а?»

«Да ничего. Я заменил рефлексы на соответствующие мужские. Слава Творцу, опыт такого превращения у меня есть. Так что тебе хватит пары часов тренировки, чтобы прийти в норму. И…»

«Так, все ясно, — он не дал Мечу закончить фразу. — Значит, я могу пользоваться этим телом, как родным. Это хорошо…»

«А будет еще лучше, если ты наконец всплывешь. Потому что ты уже минуты две как под водой», — скептически заметил Изменяющий Постижения.

«Ну, раз ты так хочешь…»

Нескольких мощных гребков Воителю хватило, чтобы добраться с середины озера до берега.

— Ладно, утренний душ принят, — усмехнулся он, натягивая на себя одежду. — Мда… Меч, тебе лучше сейчас сказать, что я смогу когда-нибудь вернуть мое тело назад. Но если я на всю жизнь останусь… — угрожающе-спокойно заявил Хранитель.

«Как тебе заблагорассудится, — быстро ответил тот. — Это не так уж и сложно, в принципе. А к чему ты сейчас об этом заговорил?»

«А к тому, избавляться ли мне от части гардероба, или нет. Как выяснилось, пока не стоит. Хоть что-то хорошее».

Он снова разглядывал свое отражение, пытаясь привыкнуть к новому виду.

«Я себя и в зеркале теперь не узнаю, — вздохнул Айран. — Меч, а почему у меня глаза зеленые, а? Были ведь карие».