Тамора Пирс - Выбор Шутника

— Хорошо, я согласна, — сказала она Киприоту, — но мне понадобится помощь.

Бог сжал ее стриженую голову обеими руками и крепко поцеловал в лоб. Али взвизгнула. Этот поцелуй пронзил ее как молния.

— Ты ее получишь, — сказал Киприот, — на Ломбине. И с этими словами он исчез.

Глава 3

РЭКА

Если у тебя есть легенда, продумай ее до малейших деталей. Есть разница между понятиями «успешно врать» и «быть пойманной на вранье».

Длинный пролив и Лазурное море

Люди, попавшие в опалу у короля Орона, не тратили времени зря. В порыве гнева король нападал неожиданно и громил целые поместья, убивая всех до последней собаки. Через два дня после того как Али заключила сделку с Киприотом, Балитанги погрузили свое имущество на корабли и приготовились к отплытию.

Тем хмурым утром лишь Броно пришел попрощаться с семьей. Он поцеловал герцогиню в обе щеки, обнял принца и поцеловал руку леди Сарэй. Али едва ли видела это. Ее новые подопечные, Петранна и Эльсрен, не обращали особого внимания ни на корабли, ни на ранний час, ни на саму Али. Их няни и гувернантки отправились служить в другие семьи, как и остальные рабы и слуги, числом семьдесят четыре. Виннамин поручила Али заботу о детях, объяснив, что именно по этой причине Али остается с ними. Ни герцог, ни герцогиня не обсуждали с Али появление бога Митроса. Они прятали свои мысли за вежливыми, отчужденными лицами и сказали Улазиму, что Али теперь будет смотреть за маленькими.

Али не выпускала из рук извивающихся Петранну и Эльсрена. Из-за их истошных криков она ничего не слышала. Наконец, она стала читать по губам, этому научил ее отец.

— Я попытаюсь сообщать вам новости как можно чаще, — уверял Броно старших Балитангов. — Здоровье короля пошатнулось, все может кардинально перемениться, если он умрет и на трон взойдет Хазарин.

— Не говори таких вещей, — сказал Мекуэн принцу Броно. — Эти слова могут быть восприняты как измена.

Виннамин положила руку на плечо принца.

— Постарайся быть осторожным, Броно.

Принц усмехнулся и сбежал вниз по сходням. Команда начала приготовления к отплытию. Балитанги прощально махали руками. Броно стоял на краю пристани, наблюдая, как корабль снимается с якоря.

— Давайте, собаки рэка, шевелите конечностями! — орал капитан-луарин на своих матросов. — Или получите плеткой по ребрам, может, это заставит вас соображать быстрее!

Многие луарины в Раджмуате, не принадлежавшие к кругу Балитангов, обращались к рабам и слугам рэка очень грубо. «Странный способ разговаривать с людьми, которые могут взять и выбросить тебя через борт в море, кишащее акулами», — думала Али. Она не могла понять, кому было выгодно так унижать коренных жителей этих земель.

Эльсрен вырвался из цепких рук Али и рванулся к борту. Не выпуская Петранну, Али ухватила свободной рукой край одежды мальчика и втащила его обратно на палубу.

— Я хочу к Джафе! — заверещал Эльсрен. Слезы покатились по его пухлым щечкам. Джафана была его предыдущей няней. — Я ненавижу тебя!

Али вздохнула и обвила его рукой.

— Я знаю, знаю. Прости меня, — ответила она, — на твоем месте я бы тоже меня ненавидела. Но нам придется быть вместе, ничего не поделаешь, — Али посмотрела на Петранну. Девочка тоже плакала. — Иногда быть знатным не очень-то весело, да? — Петранна кивнула.

Али взглянула на Мекуэна и Виннамин. Они стояли у поручней с неподвижными, словно окаменелыми лицами. Когда Эльсрен успокоился, Али окинула взглядом удаляющийся город. Раджмуат был великолепен. Множество высоких ворот, сотни трехуровневых храмов, на крыше каждого длинный заостренный шпиль. Белые и розовые стены домов на фоне темно-зеленых деревьев, стоящих вдоль улиц. Дома украшены высокими крышами с башенками и причудливо изогнутыми карнизами. На богатых домах они были позолочены или посеребрены.

Что-то блестело в первых лучах солнца. Али прищурилась и посмотрела вверх. Высоко над городом кружили стормвинги, полулюди, полуптицы, похожие на грифов, — эти Бессмертные питались человеческой яростью, страхом, смертью, которые появлялись во время битвы. Их крылья с металлическим оперением выглядели в точности как птичьи, и сверкали на солнце так, что резало глаза. Али поежилась.

— Они всегда знают, — тихо произнесла Виннамин. — Стормвинги… Они всегда знают, когда начинаются беспорядки. Только вот откуда?..

Мекуэн обнял ее за плечи.

— Может, они чувствуют, что в Раджмуате скоро начнется дележ власти, — сказал он. — Если король в ближайшее время не назначит нового хозяина, на улицах начнется разбой. Но мы уже будем далеко от всего этого.

— Надеюсь, что будем далеко, — ответила герцогиня.

Али знала, что та имеет в виду. Иногда король Орон избавлялся от своих страхов. А иногда — нет. Иногда они начинали терзать его еще больше. Если Киприот решил втянуть Али в дела Архипелага, то, пожалуй, надо ждать худшего.

По крайней мере, Балитанги не будут скучать по придворной жизни. Они занимались благотворительностью, модой, книгами и музыкой, а не политикой, придворными интригами и торговлей. Они вели свои дела самостоятельно и свободно распоряжались своими финансами. Али думала, что семья отлично устроится в деревне.

Она размышляла, почему Великий Бог уделял так мало внимания этой семье. По ее опыту, если какой-нибудь бог принимал участие в жизни смертного, то на протяжении всей своей жизни этот смертный был нерасторжимо связан с богом. Но думать об этом — вообще-то не ее забота. Ей надо спасти эту семью, не привлекая внимания к себе. Если кто-нибудь узнает о ее происхождении, она долго не проживет. Эта мысль развеселила ее. Али повернула лицо навстречу свежему морскому бризу. Наконец-то она дождалась настоящего задания, и ей хотелось насладиться каждым моментом.

Капитан не привел в исполнение свою угрозу и ни разу не ударил плеткой матросов. Корабль скользил по Длинному проливу. Теплый, влажный ветер мягко нес их к северу по длинной и узкой полоске воды, которая отделяла Киприанг, столичный остров, от острова Гемпанг на западе. Дельфины, вечный признак удачи, мчались рядом с судном, разглядывая пришельцев озорными глазами. Казалось, они насмешливо улыбаются зубастыми ртами.

Длинный пролив был другим миром по сравнению с кишащими хлопотливым народом улицами и пристанью Раджмуата. С обеих сторон возвышались известняковые скалы. Их покрывала зеленая растительность, повсюду низвергались водопады. Солнце начинало припекать, и от изумрудного цвета джунглей поднимался пар. Птицы ярчайших расцветок сновали туда-сюда, не обращая ни малейшего внимания на корабли, бороздившие синие воды. Из гемпангских джунглей доносились протяжные вопли обезьян-ревунов.