Анна Кочубей - Душа архонта
Тинк неожиданно дернул Лиандру за руку и заглянул в лицо:
— Смекнула, что эльф тебя ненавидит? Вчера, как ты его металками покидалась и вырубилась, он к Герванту пристал, чуть не за грудки тряс: «Выброси, говорит, эту девку за порог немедля!» Я сам подслушивал, но не понял, за что он тебя так. Но Герванта шиш переупрямишь! Ты к эльфу близко не подходи! Стукнутый Хан на всю голову — вечно недовольный и злой. У нас мужик в отряде был. Как-то раз он Хану грубость вякни, а Гервант не вступись, так, представляешь, что эльф сделал? Выхватил меч и чиркнул по мужику крест-накрест! Молча! Я и зажмуриться не успел, как чужой кровью умылся. К Хану только сам Гервант подход имеет, никто больше. А Тас-то как нарывается, ох и нарывается же!
Разбойник немного помолчал, восстанавливая дыхание, и снова посыпал словами:
— У нас все мужики нормальные. Веселик за лошадьми смотрит, он кузнец и сам ковать умеет; Тас местный, но дерется хорошо; Чазбор завсегда вместе с дварфом, оба с гор откуда-то, и друг друга стоят. А вот зачем Герванту Златовласка — не знаю. Для красоты разве что? Лучник он очень меткий, но так медленно стреляет, что заснуть можно, а в бой Киндара и не берут. Но главному виднее, я в его дела не лезу. Ты нас с Лето держись! Лето — парень, что надо. Куда не придем — все девки его, даже не платит. Да и я ничего, я веселый. Как думаешь, а?
Тинк не упомянул про себя — зачем практичному Герванту парень, похожий на подростка? Он даже оружия не носит. Или ловко прячет? Лиандра спрашивать не стала.
Девушка и разбойник вышли к перекрестку. Морейские тракты, расквашенные в жижу, были еще менее проходимы, чем бездорожье. На земле валялся сломанный указатель: стрелка с надписью «Аверна» указывала прямиком в небо, а доска со слогом «Го…» до половины зарылась в грязь.
— Где его нелегкая носит?!
Тинк нервничал и с тоской поглядывал на потемневшее небо. Ждали долго, мерзли. Наконец, послышалось поскрипывание несмазанных колес и из-за поворота выползла видавшая виды колымага. На кривом облучке восседал Лето, правя Рыжиком. Конек с негодованием подергивал головой, косясь на хозяина, так варварски поправшего его права.
— Карета подана, — пригласил Лето.
— Ты где этого одра нашел?! — завопил Тинк.
— Купил, конечно. Только заплачу позднее.
— Издеваешься? Мы пешком быстрее пришли!
Не переставая причитать, Тинк залез в телегу для перевозки сена, обнаружил толстое полотно на дне и спрятался под ним. Лиандра последовала примеру разбойника. Первые капли дождя забарабанили по толстой ткани, но намочили ее не сразу. Забившись поглубже и подтащив остатки соломы к бортам, Лиандра и Тинк устроились с относительным комфортом, оставив Лето наедине со стихией. Посвистывая что-то немудреное, он не шибко погонял коня, опасаясь, что дряхлая повозка развалится на части, не доехав до цели.
Под покачивание повозки, свист Лето и шум дождя Лиандра уснула. Ее разбудил гулкий звук ударов копыт о камень. Под влажной тканью стало темно, хоть глаз выколи — наступила ночь. Высунувшись наружу, девушка поняла, что повозка двигается вдоль черного монолита — крепостной стены, а раскисший проселок превратился в дорогу, мощеную булыжником. Ее привезли в злосчастный город, из которого она сбежала с помощью Гарта Бадена! Странница снова была в Готе!
Лиандра вскочила, вырвала вожжи из рук Лето и попыталась развернуть лошадь. Оправившись от изумления, разбойник без церемоний повалил ее в повозку прямо на Тинка. Разбуженный таким необычным образом, Тинк стал свидетелем молчаливой, но яростной борьбы и сразу же принял в ней живейшее участие: подначивал противников выразительными жестами, но не помогал ни одному из них. Прижимая руки Лиандры к бокам, Лето уселся на нее верхом и зашипел:
— Вот это что сейчас было, а?! Да, мы в Готе. Испугалась наместника что ли? Да ему до нас дела, как сытой кошке до дохлой крысы! Пораскинь мозгами, зачем Гервант тебя с нами оставил? И где еще лошадь можно раздобыть? Тут на сотню верст большого города нет. Может, тебя и устроит кляча деревенская, а я приказы понимаю буквально: «конь», значит конь!
Для большего эффекта Лето тряхнул Лиандру еще пару раз и снова заговорил вполголоса:
— Гота — не мышеловка: есть вход, есть и выход. В главные ворота мы не сунемся, я поменьше щель знаю. Нас пропустят! Поломаемся слегка, ты подыграешь, что трудного-то? Ну, будешь дурить или отпускаю?
— Давай ее свяжем? И поведем как припадочную, давай? — Тинк пришел в восторг от своей идеи, но Лето она не понравилась.
— Я лучше тебя как овцу на веревке поведу. Заткнись, нас услышат. Вот ведь навязали мне на голову девку чокнутую! — возмущался разбойник, — садись со мной рядом и делай вид поглупее, раз говорить не можешь. Я сам все придумаю. И вот только без этих неожиданностей, ладно? Ладно? Ну?
Помятая Лиандра села на облучок, спрятав лицо за мокрыми прядями волос. Лето с сомнением посмотрел на девушку и, тяжело вздохнув, направил Рыжика к неприметной нише в крепостной стене. Она скрывала узкие, в одну створку воротца, обитые толстыми листами железа.
— Дяденька-а! А, дяденькааа-а! Припозднилися мы… В грязюке застряли по самое брюхо, а туточки льет и льет! Моя сестрица на сносях мается! Совсем плохая стала. Отвори, Создателя ради!
Тинк скребся в дверь и жалобно канючил, перебирая одни и те же слова на разный лад; Лето стоял по другую сторону входа и терпеливо ждал, а Лиандра осталась мокнуть в брошенной на виду телеге. Через десять минут нытья смотровое окошко приоткрылось.
— Не скули. Время — ночь, куда претесь? Да еще с телегой. В главные ворота езжайте, к утру пройдете, ежели пропуск имеется. Вали, пацан, отседова! — отругал Тинка сонный голос.
Раздраженно скрипнув петлями, окошко хлопнуло по руке Лето, которую разбойник успел вовремя подставить.
— Начальник, нету у нас пропуска, мы из далече. Не рассчитали времечко, опоздали, а жинка беременная у меня. Глянь, сидит скорчившись, поплохело ей! У самого-то детки поди, есть! Впусти, а?
— Руки-то убери! Без бумаги не положено! — отрезал легионер.
— У главных воротах ждать долго. У тебя сердце имеется или нет? Погляди, что на улице творится!
— Проваливай, парень.
— Мужик, поимей же совесть! Я разве против эту хренову бумагу купить?
Лето пустил в ход последний довод: демонстративно достал из кармана горсть монет и показал караульному.
— Это ты какую бумагу «хреновой» называешь?! — завопил было тот, но посмотрел на деньги и осекся, — допустим, я временную бумажку выписать могу, но как вы пройдете-то? Этот вход для пеших, а у вас скарб на колесах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});