Джеральд Старк - Нефритовый кубок

Что всегда поражало киммерийца, так это легкость, с которой Диери Эйтола добивалась от него желаемого.

– «…И умер, не приходя в сознание, причиною чему стали многочисленные телесные повреждения, нанесенные лошадиными копытами и несовместимые с жизнью. Сие подтверждено в присутствии свидетелей лекарем Конного Поля…» Как зовут тамошнего лекаря, не знаешь?

– Гебали, – после старательного раздумья вспомнил Конан.

– «…Лекарем Конного Поля по имени Гебали. Тело наездника осмотрено и, согласно приказанию владельца Конного Поля, месьора Аддаха Рабиля, доставлено в имение работодателя покойного, достопочтенного Барча ит'Каранга…»

Диери погрызла кончик обтрепанного пера, перечитала написанный текст, осталась довольна и взяла следующий лист.

– Теперь запишем про бедного Феникса. «Вещественным доказательством к делу прилагается животное, именуемое лошадью, из породы туранских саглави, мужеского полу, кличка – Огненный Феникс, четырех лет от роду, рыжей масти, на лбу – светлая отметина длиной в два пальца, на передних ногах – белые чулки до колена, грива коротко стриженная, хвост обрезан на три ладони…»

Оторвавшись от рождавшегося в творческих муках доклада Верховному Дознавателю, девушка глянула на упомянутого жеребца, наконец-то вычищенного, накормленного и внешне смирившегося с переселением в конюшню Когорты. Неугомонный Феникс развлекался, задирая смирного дряхлого мерина, занимавшего клетушку поблизости, и время от времени шумно грыз верхнюю доску своей загородки.

– По-моему, привешивать ему на хвост бляху с печатью Стражи было излишне, – заметила Деянира.

– Ничего, не подохнет, – мстительно откликнулся киммериец. Замысел с бляхой показался ему достойной расплатой за мучения, испытанные по дороге от Конного Ристалища. Он не поленился сбегать в Управу, принес оттуда тяжелую свинцовую пломбу с гербом Сыскной Когорты и собственноручно прикрепил ее к короткому хвосту жеребца, удачно избежав очередного укуса. Саглави возмущенно завизжал, от избытка чувств лягнув и опять опрокинув ведро с водой.

По совету опытной подружки Конан молча показал рыжему коню внушительного вида широкий кожаный ремень и для наглядности пару раз хлестнул им по мешку с отрубями. Мешок оказался гнилым и немедля прорвался. Это заставило Феникса призадуматься. Получать трепку совершенно он не хотел, но, когда люди отвлекались, украдкой пытался сорвать ненавистную штучку, болтавшуюся на хвосте.

– Так почему же он все-таки упал? – Диери в задумчивости вертела перо между пальцев. – Мы сидели довольно далеко, поэтому ничего толком не разглядели. Только что лошади бежали по дорожке одна за другой, и вдруг Феникса бросает в сторону, он врезается в соседа и начинается свалка… Рибеке сразу заявил, что это наверняка подстроено. Но Рибеке – известный выдумщик и не особый знаток бегов.

– Разве можно подстроить так, чтобы лошадь упала? – недоверчиво спросил Конан.

– Если у тебя есть деньги, желание или возможность, то в Шадизаре можно все, – серьезно ответила девушка. – Однако мы точно знаем, что над препятствиями не было натянуто веревки, в яме с водой не выкопали западню, и никто не спрятал капкана на дорожках. Иначе ты непременно их бы отыскал. Можно подкупить наездника, чтобы тот слегка придержал лошадь в подходящий момент…

– Но все хором твердят, будто Тархалл на такое не способен, – поддержал рассуждения Деяниры киммериец. – Эй, племянница конокрада, открой тайну – что нужно проделать с лошадью, чтобы она бежала помедленнее и никто ничего не заподозрил?

– Напоить перед началом забега самой обычной водой, хорошо разбавленной крепким вином, – не замедлила с ответом девушка. – Угостить чем-нибудь вроде запеченных в безобидный с виду пирожок соцветий пятилистника. Но Аддаховы люди строго следят за такими вещами. В день скачек к лошадям не подпускают никого из посторонних, будь ты даже всем известный приятель хозяина Поля или отпрыск старшего конюха. Еще? Засунуть гвоздь под подкову. Надрезать сухожилие, причем достаточно крохотной ранки. Всыпать горсточку мышиного помета в ухо. Проколоть шилом маленькую дырочку под глазом и вдуть туда немного воздуха – от этого конь будет постоянно трясти головой и отвлекаться.

– Может, с ним учинили нечто подобное? – предположил Конан. – Ты не могла бы определить?

– Сегодня – нет, – с сожалением покачала головой Диери. – Он весь побитый и в царапинах. Нужно выждать день-два, когда ушибы подживут и можно будет вывести его прогуляться. Но и тогда я ничего не обещаю. Я лишь племянница конокрада, как ты верно заметил, – она в раздумчивости пощелкала замком браслета: – Спроси лучше у Амала, приятеля Ши. Он знает о секретах лошадников побольше моего.

– Да, но захочет ли он говорить с человеком, служащим в Сыскной Когорте? – здраво усомнился варвар.

– Если опасаешься выдать себя, пусть расспросит Ши, – разумно присоветовала девушка. – Все равно от него никакой пользы. Интересно, где его носит? Сразу по завершению скачек он бесследно испарился.

– Может, в самом деле решил наведаться к зингарскому каравану? – с неудовольствием пробормотал Конан. Ему очень не хотелось в один прекрасный день отправить за решетку кого-нибудь из знакомых и беспокоило, что по Когорте гуляют слухи об готовящейся в конце осени большой облаве.

– С него станется, – кивнула Диери. – Кстати, он выиграл на сегодняшних бегах пять империалов в счет долга тебе.

– А сколько проиграл? – съязвил киммериец.

Ответа не последовало: девушка вдруг удивленно моргнула и вскинула руку, требуя тишины. Дремавший Феникс проснулся, зафыркал и затоптался на месте. Прислушавшись, Конан различил тихое поскрипывание и похрустывание, доносящееся из дальнего угла конюшни. Днем он предусмотрительно обошел покривившееся здание со все сторон и выяснил, что задняя стена примыкает к глухому забору, за которым тянется крохотный проулок. Самое походящее место для того, кто пожелал бы незаметно пробраться во владения Сыскной Управы.

– К нам гости, – шепнула Деянира, чье личико приобрело азартное и одновременно слегка испуганное выражение. – Они наверняка идут за Фениксом. Сбегать к казармам за подмогой?

– Сами управимся, – буркнул Конан. – Затаись где-нибудь и сиди тихо.

Понятливо кивнув, девушка юркнула в пустое стойло по соседству с обиталищем Феникса. Жеребец, внезапно обретя подобие человеческого разума, смекнул, что от него требуется, подошел к яслям и нарочито громко захрустел овсяными зернами. Варвар же изобразил бдительного, хотя не слишком далекого разумом стража, грозно рявкнув в темноту: «Кто там копошится?».