Евгения Лифантьева - Железный герцог

Некромант несколько секунд помолчал и продолжил:

— У вас есть еще около седьмицы. Ваше дело — проштудировать все мои записи об экспериментах… ну, вы понимаете, о чем я. В кабинете на столе — все, что может понадобиться для опыта. Вы должны провести все предварительные обряды, чтобы "оживить" ковчежец, который потом установите в голема.

— Даже так? — Генрика вздернула подбородок. — Папа, ты точно уверен? Стоит ли так рисковать?

— Да, моя малышка. Тебе и Арчи придется заканчивать работу. Иначе никак не сделать то, что мы хотим. Умирать в своей постели я не собираюсь. Видимо, именно в этом была причина всех прошлых наших неудач. Души умерших в своей постели оказывались слишком усталыми. Я уже подумывал, чтобы провести опыт с каким-нибудь казненным бандитом. Но возвращать в этот мир злобное чудовище… Теперь главная сложность будет состоять в том, что вам придется искать мое тело, а на войне бывают всякие случайности… Так что, ребятки, теперь вам остается только повторить все, что вы выучили.

В ответ Генрика лишь покачала головой. Арчи во все глаза смотрел на учителя, словно не веря в то, что говорил старый маг:

— Я буду участвовать в войне с Утором. Я знаю, что в одной из битв я погибну. Нет, Генрика, молчи, пожалуйста. Мы уже не раз говорили об этом. Мне не так долго осталось жить, чтобы бояться потерять те несколько лет. Скорее всего, я погибну возле Бенской заставы. Я видел во сне это место… Так что вы должны сделать?

Генрика по-прежнему молчала, но Арчи ответил, словно повторял заученный урок:

— Как только появится возможность, мы должны добраться до… до вашего тела, учитель. До того места, где вы погибнете. Нужно найти ваш посох, учитель. Рядом с тем местом, где мы найдем посох, нужно провести обряд призыва души.

— Правильно, малыш, — кивнул некромант.

— Душу мы должны заточить в ковчежец, или, как его еще называют, ракию, и доставить сюда. Ракию поместить в грудь стального голема, который хранится в вашей кладовой, учитель…

— Правильно. Если мои предположения верны, то ты, Генрика, получишь в обмен на ту старую развалину, которую считаешь сейчас отцом, отца с железным здоровьем. Точнее — стальным…

— Но, папа, — перебила отца Генрика. — Нам же до сих пор не удавалось сохранить душу после обряда вызова.

— Понимаешь, дочь, мы ни разу не решились провести опыт с душой человека, погибшего во цвете лет. А старики и больные, которым мы пытались дать новую жизнь… Их души слишком усталые… Или слишком ленивые… Они боятся жить не меньше, чем боятся умирать. Да и в смерти они больше всего боятся неизвестности. Примет ли их душу Тим Пресветлый? Или припомнит все грехи и изгонит из своих чертогов? Они боятся, что им придется вечно скитаться в мире демонов. Ты же знаешь людей, Генрика…

— Да, папа, — кивнула девушка.

В этот момент в распахнутое окно влетела синица. Сделав круг по комнате, она уселась на оконную раму и что-то просвистела.

Некромант рассмеялся:

— А ведь это знак, Генрика! Синичка-невеличка, хитрая птичка. Помнишь, я пел тебе такую песенку, когда ты была совсем маленькой?

Девушка невольно хихикнула, но сразу же оборвала смех.

Однако некромант продолжил:

— Я вернусь. Обязательно вернусь. Так или иначе, но мы еще не раз поболтаем с тобой, моя синичка. Да и у Арчи, подозреваю, в голове зреют сотни вопросов, на которые я мог бы ответить.

Генрика молча кивнула.

— Папа, я боюсь, — прошептала девушка. — Мне тревожно на душе.

— Генрика, я знаю, что рискую, — жестко ответил отец. — Но ты уже достаточно большая, чтобы в любом случае суметь позаботиться и о себе, и об Арчи. Лучше скажи, о чем ты хотела со мной поговорить.

— Мне опять снятся "истинные" сны, но я не могу понять, что они означают.

— Расскажи с самого начала, как я тебя учил. Что ты собиралась увидеть, засыпая?

— Мне уже несколько дней тревожно. Поэтому я сформулировала вопрос так: хочу увидеть то, что будет важно для моей судьбы. Я надеялась, что увижу тебя. Но мне приснились совершенно незнакомые люди: толстая старуха и мальчик. Толстуха, если судить по одежде, простолюдинка, но не бедна. Мальчик одет, как одеваются дворяне с севера. Длинный камзол, панталоны, даже кинжал на поясе вместо шпаги. Эти двое шли по какому-то подземелью. Их дорогу освещала искорка "магического огонька".

Титус задумался.

— Ты точно никогда не видела этих людей? — переспросил он дочь.

— Нет, папа.

— Сколько, на твой взгляд, лет мальчику?

— Восемь или девять. Хотя, может быть, и чуть старше. Он такой — ширококостный крепыш, поэтому может быть невысок ростом для своих лет. Знаешь, папа, когда я думаю об этом мальчике, мне вспоминаются подгорники. У них такие же крепкие фигуры.

— А старуха?

— Обычная служанка вроде нашей Барбаретты. Простое доброе лицо, очень встревоженное…

Титус снова задумался. Потом, почесав подбородок, произнес:

— Я тоже не знаю, девочка моя. Вряд ли ты видела своего будущего супруга. Ты успеешь выйти замуж раньше, чем этот малыш начнет всерьез думать о женщинах. Так что… Видимо, это кто-то, с кем ты столкнешься, когда будешь учиться в Будилионе. Тогда понятно, почему он похож на подгорника — там их немало… Сегодня ночью я постараюсь снова связаться с Питом эт-Баради. Может, он знает этого мальчика. Хотя ему, подозреваю, сейчас не до мальчиков.

Глава 6

В то же утро, когда магмейстер Титус эт-Лидрерри испугал барона Вельбирского известиями о войне, в лечебнице при Будилионском храме Нана Милосердного наконец-то стих пожар. Сгорели палаты страждущих, лаборатория и дома целителей, но сам храм огонь не тронул. Пощадило колдовское пламя и цветущий вокруг яблоневый сад. И жутко было теперь видеть черную дымящуюся проплешину в окружении белокипенных ветвей.

Возле остывающих углей бродили растерянные жрецы и несколько оставшихся в живых лекарей.

— Наверное, все же стоит попытаться извлечь тела погибших, — обратился молоденький монашек к невысокому толстяку в мантии ордена некромантов.

— Ваше стремление, брат Эрин, весьма похвально, — отозвался маг. — Только, боюсь, извлекать уже нечего. Маридский огонь оставляет только пепел.

— Что же делать? — жрец зябко передернул плечами.

К мужчинам подошла высокая костлявая старуха в сером платье жрицы-нанитки и строго сказала:

— Молиться Нану и Тиму, и всем Светлым.

Маг помолчал несколько мгновений, словно прислушиваясь к чему-то, одному ему ведомому.

— Души этих несчастных давно уже там, где им и положено быть.

Старуха согласно кивнула: