Светлана Зорина - Снежная Принцесса

— Но при чём тут расизм, госпожа учительница? — осторожно возразила Снежана. — Она же не негритянка…

— От расизма страдали не только негры. Дело не в том, какого цвета у Иланы кожа и волосы, а в том, что именно за это — за цвет кожи и волос — вы её дразните. Почему вы решили, что её внешность даёт вам право считать её ниже себя? Между прочим, она одна из лучших учениц школы. И никогда никого не обижает. Мне очень жаль, что дети, которые заканчивают начальную школу, так и не усвоили элементарных нравственных норм!

Госпожа Макгиллис говорила долго и вдохновенно. Создавалось впечатление, что возможность хорошенько отчитать высокомерную дочку первого в городе богача доставляет ей удовольствие. Госпожа Макгиллис даже не подозревала, что, заступившись за Илану, она навлекла на неё самую жестокую травлю, на которую только способны десятилетние дети.

К насмешкам и мелким пакостям Илана уже давно привыкла, но теперь травлю возглавляла Снежана Грундер, а эта заносчивая девочка была куда изобретательней, чем Агнесса и Питер Джефферсоны. К тому же её миловидность делала её весьма популярной среди мальчишек. На неё заглядывались даже парни из старших классов. Наверное, многие из них в тайне надеялись, что рано или поздно "белобрысый графчик" надоест Снежане и единственная наследница Отто Грундера обратит ясный взор своих голубых глаз на кого-нибудь другого. В общем, желающих служить "прекрасной даме" было хоть отбавляй, так что все пакости Снежана делала чужими руками. И она была слишком умна, чтобы посвящать в эти делишки самого верного из своих рыцарей — Таддеуша.

Жизнь Иланы постепенно превращалась в ад. По дороге в школу или в магазин кто-то невидимый то и дело швырял в неё камни и комья грязи. Она старалась ходить только по людным улицам, держалась подальше от кустов и заборов, но в Гаммеле было столько скверов, садов и палисадников, что пакостники всегда находили, где спрятаться. В школьной раздевалке у Иланы постоянно что-нибудь пропадало или оказывалось испорченным. Когда бабушка Полли жаловалась классной даме, что устала чинить и покупать внучке одежду, та лишь сокрушённо разводила руками. Вычислить вредителей никто не мог, тем более, что их было много. Наверное, если бы подобной травле подвергался ребёнок из семьи банкира или ещё какой-нибудь важной персоны, школьное начальство в лепёшку бы расшиблось, чтобы найти виновных, но проводить целое расследование ради безродной сироты, удочерённой какой-то старой чудачкой, никто не собирался. Учителя 7-й гаммельской гимназии считали, что выполняют свой педагогический долг, не позволяя издеваться над Иланой у них на глазах. На всё остальное они глаза закрывали. 7-я гимназия была учебным заведением первой категории. Здесь учились в основном дети весьма уважаемых людей, ссориться с которыми не хотелось ни педагогам, ни школьному начальству. Даже преподавательница математики Клара Макгиллис не заходила в своей принципиальности слишком далеко. В конце концов, если кто-то посадил своего сверчка не та тот шесток, пусть пеняет на себя. Разумеется, никто этого бабушке Полли не говорил, но ей и самой было нетрудно прийти к такому выводу.

— Видимо, придётся перевести тебя во 2-ю муниципальную школу, — сказала она Илане после того, как у той пропала очередная пара сменной обуви. — В ту, куда ходят дети из приюта Святой Бригитты. Учат там хуже, но ведь тут тебя совсем заклюют. Дотерпишь до конца года? Два месяца осталось… Если отбросить каникулы и все праздники. А может, ещё всё утрясётся…

Илане очень хотелось в это верить. Учиться ей нравилось, а знания, которые получали в муниципальных школах, не давали их выпускникам практически никаких шансов поступить в университет. В школах для бедных учат прежде всего смирению, любила повторять бабушка Полли.

Илана знала, что Божий Закон во 2-й муниципальной школе преподаёт Марианна Джефферсон. Месяц назад супруга пастора Коула выпустила книжку "Правила благочестия для девочек". Ортодоксальная церковь распространяла её бесплатно.

"Мало просто блюсти чистоту, — писала Марианна Джефферсон. — Иная девочка ведёт себя благопристойно, но грешит в мыслях, а это очень плохо. Поэтому так важно замаливать каждую греховную мысль".

Из этой книжонки следовало, что каждая порядочная девочка, думающая о своей душе, должна проводить в молитвах не меньше десяти часов в сутки.

"Да ведь так же и уроки будет некогда готовить, — размышляла Илана, — и книги читать…"

В муниципальных школах уроками не загружали. Со всей строгостью там спрашивали только Божий Закон. А один день в неделю был отведён для работы в мастерских, чтобы ученики могли заранее выбрать себе специальность — как правило не требующую ни глубоких знаний, ни особых талантов… Нет, не хотелось Илане в муниципальную школу. Да и где гарантия, что там к ней будут лучше относиться? Другое дело, что тамошних безобразников гораздо проще призвать к порядку. Безнаказанность — удел избранных. Таких, как наследница 70 % акций компании «Транс-Холод».

Кто бы мог подумать, что в середине марта Илана столкнётся ещё с одним представителем этой проклятой компании.

Глава 4. Авария у магазина "Сказочный мир".

Она уже привыкла, спустившись после занятий в раздевалку, находить свой шкафчик открытым. В тот день замок опять был сломан, но ничего из вещей не пропало. И выглядели они так, словно их никто не трогал. Но это лишь на первый взгляд. Надевая сапоги, Илана обнаружила, что у них отрезаны подошвы.

Можно было пожаловаться классной даме, но Илана уже поняла, что госпожа Рейнер только делает вид, будто старается уладить её проблемы. И чем больше у Иланы возникало проблем, тем острей она чувствовала скрытое раздражение, которая она вызывала у большинства педагогов. Можно было обратиться за помощью к дежурному учителю. Или к той же уборщице — госпоже Тоффель. Ученики называли её между собой Тоффель-Картоффель. Далеко не все из них, обращаясь к ней, говорили «госпожа», а многие произносили это слово с подчёркнутой издёвкой.

Госпожа Тоффель помогла бы Илане. Она бы порылась в кладовой и отыскала какую-нибудь старую обувку, чтобы девочка могла дойти до дома. При этом она бы посмотрела на Илану с тем сочувственным пониманием, с каким обычно смотрят друг на друга люди, вынужденные мириться с несправедливостью судьбы. Такие, как госпожа Тоффель, привыкли быть жертвами и даже научились находить в этом удовольствие. Илана вдруг ощутила такую злость, что её бросило в холод. Не будет она ни жаловаться, ни просить помощи!

Портить хорошенькие новые туфли, купленные специально для школы, не хотелось. На улице всё таяло, и даже уборочные машины не могли полностью очистить тротуары от грязи. Снега в этом году выпало больше обычного, а вывозить его за город было небезопасно. Гаммель окружала низина, исчерченная руслами многочисленных рек. Агроинженеры предостерегали, что в сезон половодья может затопить все поля… Илана сунула туфли в обувной мешок, с яростью швырнула свои испорченные сапоги на середину холла и под удивлёнными взглядами дежурных отправилась домой босиком.