Шерит Болдри - Загадка Багрового источника

— Ладно, можете ехать. Дядюшка о вас позаботится — да и не могу же я держать вас всю зиму взаперти! Возьмёте с собой список покупок — мне действительно много всего надо купить у Вазима. И смотрите, не проторгуйтесь!

— Ну что ты, как можно! — успокоила её Гвинет.

Они с Гервардом обменялись торжествующими взглядами. Теперь у них появился шанс показать таинственный пергамент мавританцу. И если всё пойдёт как надо, уже завтра к полудню они будут знать, зачем мастер де Бир копал землю возле Источника Чаши. А может быть даже сумеют узнать имена женщины-отравительницы и загадочного М.

Глава шестая

На следующее утро, едва колокол зазвонил к первому часу[9], дядюшка Оуэн постучался в дверь «Короны». Ночь, по счастью, выдалась ясной — а Гвинет так боялась, что снегопад сделает дороги непроходимыми и помешает им добраться до Уэллса. Но пришёл рассвет, а небо так и не затянуло. Они с братом вышли во двор и зашагали к повозке. Под ногами похрустывала замёрзшая трава. Наконец, все уселись, дядюшка Оуэн взял вожжи, прищёлкнул языком, и влекомая мулом повозка медленно выкатилась из ворот.

На углу улицы Годфри де Массар беседовал о чём-то с шерифом Торсоном. Ветер донёс до Гвинет обрывок фразы:

«…корзинщик Сим Шот, наверное, мог…»

Финн Торсон с отцом Годфри дружно развернулись и зашагали к болоту, где жил корзинщик.

Гвинет поплотнее запахнула полы плаща, спасаясь от пронизывающего холода.

— Деньги взял? — спросила она у Герварда. — А список покупок для матушки и госпожи ле Февр? А…

Она осеклась и скорчила брату рожу. Гервард должен понять, что при дядюшке Оуэне она не может говорить о пергаменте с арабской вязью.

— Взял, — вздохнул Гервард. — Ты же знаешь, что взял.

Он оттянул ворот и показал сестре спрятанный документ.

— Ты сама видела, как я его туда засунул!

Гвинет уже открыла рот, чтобы ответить, но тут её окликнули. Из ворот дома Торсонов с громкими воплями вылетели рыжеволосые близнецы.

— Эй, Гвинет, Гервард, собрались куда-то? — крикнула Амабель. — А мы как раз к вам идём!

— Мы в Уэллс, — ответила Гвинет.

— Везёт же некоторым! — буркнул Айво, но тут же улыбнулся, чтобы показать, что вовсе не злится.

— А, ладно! Все равно нам нужны были ваши родители, а не вы!

— Нас отец послал, — объяснила Амабель, труся рядом с повозкой. — Хочет выяснить лондонский адрес мастера де Бира. Надо написать родным, чтоб забрали тело и похоронили.

— Отец, наверное, знает, — кивнул Гервард. — А известно уже, как умер мастер де Бир?

— Его ударили по голове заступом, — пропыхтел Айво. Повозка катилась довольно быстро, и они с сестрой начали отставать. — Знать бы ещё, кто это сделал!

Двойняшки, наконец, остановились и оживлённо замахали руками вслед удалявшейся повозке.

— Какое страшное злодеяние, — вздохнул дядюшка Оуэн. — В наших краях всегда было так тихо и спокойно… А теперь я спрашиваю себя: можно ли достроить храм, когда вокруг столько зла! Но в одном мы можем быть уверены. Мастер де Бир привёз свою беду с собой.

Гвинет и Гервард переглянулись. Они в отличие от дядюшки, вовсе не были в этом уверены. Вполне возможно, что беда поджидала мастера де Бира именно в Гластонбери.

Солнце поднялось уже высоко, когда впереди показались высокие башни Уэллского собора. На дороге начали попадаться другие путешественники, и чем ближе к городским воротам, тем больше их становилось. Прошагал бард с закинутой за спину арфой в холщовом чехле. Прокатила тележку репы дородная фермерша. Вскоре повозка загромыхала по городской улице, и Гвинет откинула капюшон, чтобы лучше видеть. Кругом кипела жизнь. Какие-то дети погнались за собакой и загнали её прямо под копыта мула дядюшки Оуэна, едва не сбив с ног толстого священника. На углу улицы нищий в лохмотьях, тяжело навалившись на посох, тянул руку за подаянием. Лай собак, призывные крики уличных торговцев и громкий перезвон колоколов в соборе яснее всяких слов говорили Гвинет, что Уэллс — это совсем не Гластонбери.

Рыночная площадь находилась у самых стен собора. Гвинет не смогла сосчитать даже, сколько на ней палаток — что уж говорить о толпившихся вокруг покупателях! И все они торговались, кричали и толкались так, что их повозка с трудом продвигалась вперёд.

Вскоре дядюшка Оуэн остановил мула.

— Оставлю вас здесь, ребята, — сказал он. — Человек, который мне нужен, живёт на этой улице. Встречаемся у ворот, когда прозвонят к шестому часу[10]. Потом перекусим и покатим домой — да смотрите, не опаздывайте! — добавил он, когда Гвинет и Гервард спрыгнули на землю. — Не уходите с площади, и не болтайте ни с кем, кроме торговцев.

— Да, дядюшка, — обещал Гервард вслед уезжающей повозке.

— Ну, а теперь, — сказала Гвинет, — где у нас тут Вазим Хараб?

Она покрутила головой, но не увидела ни мавританца, ни его крытого фургона. Собравшись с духом, брат и сестра нырнули в толпу.

— Береги деньги, — бросила Гвинет через плечо. — Наверняка тут полно воришек. Того и гляди, кошелёк срежут.

Толпа медленно несла их мимо казавшихся бесконечными торговых рядов. Чего тут только не было! Овощи, мёд и имбирные пряники, яйца в больших корзинах и подвешенные за ноги живые куры — у Гвинет уже в глазах рябило. Вот только Вазима Хараба нигде не было видно. Может, Марион ле Февр ошиблась, и мавританца попросту нет сейчас в Уэллсе? А двигаться между тем становилось всё труднее: чем дальше они проталкивались, тем гуще становилась толпа.

— Этак мы до вечера провозимся, — пробормотал Гервард.

И тут Гвинет услышала знакомый звук: где-то неподалёку жалобно пела флейта. Странный дрожащий ритм притягивал и отталкивал одновременно.

— Вазим! — воскликнула Гвинет и двинулась навстречу мелодии. Вскоре они с Гервардом наткнулись на группу людей, взгляды которых были прикованы к чему-то невидимому. Гвинет привстала на цыпочки, а Гервард энергично заработал локтями, стараясь пробиться поближе к источнику звука. Гвинет двинулась за ним, не дожидаясь, пока толпа снова сомкнётся.

В центре круга, на камышовом коврике сидел, скрестив ноги, смуглый человек в белых полотняных одеждах странного покроя. У сидевшего были тёмные глаза, орлиный нос и длинные тонкие пальцы, которыми он извлекал из деревянной дудочки заунывную мелодию. Из стоявшей перед ним корзины поднималось, раскачиваясь, чёрное глянцевитое тело змеи с широким капюшоном, маленькой хищной головкой и трепещущим раздвоенным язычком. При виде змеи у Гвинет, как всегда, что-то ёкнуло внутри. Конечно, Вазим Хараб говорил им, что Ясмин, дескать, совершенно безобидна, и всё же…