Юлия Винтер - Проклятые

— Что теперь?

— Теперь, я думаю, необходимо поговорить с мальчиком. Я не думаю, что ему будет удобно беседовать со своего наблюдательного поста. — Глаза убийцы уставились на меня. Меня затошнило. Голова начала кружиться, и я услышал его голос у себя в голове: «Зайди. Я тебя не трону. Нам нужно поговорить». Я продолжал смотреть ему в глаза, меня непреодолимо тянуло внутрь, но я не двинулся с места.

«Интересно». Снова, прошелестело у меня в голове. Еще мгновение и монстр оказался на улице, в шаге от меня. За ним выскочила Тарбада крича: «Я прошу тебя, выслушай его спокойно! Кулаками в любом случае, еще успеешь помахать.» — как-то грубо проворчала она, остановившись за спиной вампира. Я ничего не понимал. Она его защищает! От досады, как это не прискорбно признавать, глаза наполнились слезами. Такого предательства я от нее не ожидал!

— Ну что ж, я понимаю твои чувства — сказал мне монстр. — ты вряд ли меня помнишь, и тем не менее…

Оборвав его, я со злостью выкрикнул: «Ошибаешься мразь! Тебя я слишком хорошо помню»! Мысленно я уже выстраивал атакующее заклинание.

— Сомневаюсь. — сухо ответил он. — Когда я принес тебя Тарбаде, ты был без сознания.

— Ты лжешь! Я помню тебя, я помню под тем деревом… — не закончив предложение, я атаковал. На этот раз враг был более внимателен и все же его зацепило. Левая рука болталась, почти оторванная. Моментально я почувствовал запах разложения. Выхватив кинжал из-за пазухи, я бросился на вампира. Пусть это было глупо, я знал, что это его не убьет, но это, по крайней мере, поможет мне восстановить свой резерв, для дальнейшей атаки. Он был удивлен, но не более. Не поврежденной рукой он, отбросив меня в сторону, сквозь зубы процедив: «Щенок, что ты наделал»?! И кинулся к лежащей на земле старухе. Я кинулся за ним…

Тарбада лежала тяжело дыша. В виске зияла страшная рана, кровь залила ей пол лица. Приложив ладони к ее голове, и мысленно начал стягивать края раны. Понимая, что в целебной магии я далеко не так продвинулся, как в боевой, но все же, продолжал вытягивать из себя последние силы. Я не мог допустить еще одной смерти по моей вине. Я не мог допустить ЕЕ смерти! Голова начинала кружиться, снова подступила тошнота, моих сил не хватало, слишком тяжела была рана. Внезапно Тарбада широко раскрыла глаза, они уже начинали блекнуть, но голос ее поразил меня своим спокойствием: «Не вини себя. Сама виновата…» — она закашлялась, но вскоре с хрипом продолжила: «Не рассказала всего раньше… Это не он. Не тот, кто виновен. Присмотрись», — и тяжело вздохнув в последний раз она умерла. Зарыдав, я обнял ее и тогда я снова почувствовал «прикосновение смерти». Холодная рука легла мне на плече, и я услышал: «Посмотри на меня, человек,» — я не двинулся. «смотри же!». Вампир резко развернул меня к себе и, наклонившись, уставился в мои глаза. «Ты не поддаешься вампирскому контролю, это мы уже оба поняли. Так всмотрись, я ли хотел тебя убить?».

Так началась моя новая жизнь. Похоронив Тарбаду, я отправился вслед за Мартином, так звали вампира, который пришел за мной, для того что бы наконец раскрыть все то, что я так страстно желал узнать последние несколько лет.

В камине практически погас огонь, архимаг задумчиво смотрел на тлеющие угли. Заметив, что я прервал рассказ, он перевел взгляд на меня.

— Александр, я понимаю, что тебе тяжело об этом говорить и я не хочу, лезь тебе в душу…

— Теодорос, — грустно улыбнувшись в ответ, ответил: — я должен это рассказать, что бы стали понятны мои мотивы превращения. Я просто хочу, что бы услышав пророчество, ты не кинулся моментально устранять возможную причину катастрофы нашего мира.

— О чем ты? Ведь мы же вместе решили разобраться во всем и приложить максимум усилий, что бы ни допустить уничтожения Хортборга.

— Хочу сказать, что еще до недавнего времени, единственным способом предотвратить события, описанные в пророчестве, я считал свою смерть… — Брови архимага удивленно приподнялись, он вопросительно посмотрел на меня.

— Давай я продолжу. Скоро ты сам все поймешь. — Он не ответил, и я вернулся к своей истории.

Мартин рассказал мне о старинном вампирском пророчестве, где главная действующая роль была отведена мне. Исход пророчества мне не пришелся по душе, но иного пути у меня не было. Иначе я не смог бы убить своего врага, который оказался весьма древним и могущественным вампиром, наделенным огромной силой. Тогда я думал, что окончив свою месть, всегда смогу перетасовать карты и как-нибудь выкручусь. Именно он, Лоссарх, глава клана Айшановских, а теперь и предводитель всех монстров вырезал мою деревню и не добил меня… Наверняка в спешке, он не придал значимости собственноручно расправиться с мальчишкой, который истекал кровью и еле дышал… Именно Мартин со своей семьей, которые поддерживали старую власть и свято, насколько это возможно у вампиров, верили в пророчество, подобрал меня. В тот же день, когда мне суждено было умереть, они разглядели мою отметину оставленною судьбою на правом запястье…

По правде сказать, меня не слишком волновали какие-то предсказания демонского отродья. Мне было абсолютно наплевать, что с ними случиться, но только став одним из них у меня был шанс…

Моя человеческая жизнь оборвалась в возрасте двадцати семи лет. Мартин обратил меня спустя пару месяцев после смерти Тарбады. Мы затаились в пещере, где пряталась от деспотичной власти, его семья и такие же приверженцы предсказания. Но прежде, чем я смог воплотить свою месть, прошли годы, тяжелые годы обучения. Меня учили не только магии, которая была на порядок выше, чем я успел освоить человеком, но и искусству ведения боя.

Постоянные переезды, недосып, схватки со слугами Лоссарха все это меня не только закалило, но и заставило, взглянуть совсем другими глазами на существ которые меня окружали.

По началу, ничего кроме отвращения они у меня не вызывали. И даже после обращения, я не мог спокойно терпеть их присутствие. Я пробовал голодать, сама мысль о том, что для поддержания своего существования мне нужна чья-то жизнь внушала омерзение. Любая помощь, оказываемая мне племенем, выводила из себя. И для того, что бы, не сорваться мне требовались просто не человеческие усилия. Внутри я понимал, что не они виновники моего несчастья, но стоило мне вспомнить Лоссарха, как на меня накатывала нестерпимая волна желания уничтожить их всех! Всех до одного, не смотря, ни на что.

По истечению пяти лет, с момента моего второго рождения, кровавая пелена постепенно начала спадать с моих глаз. Я не отказался от мести, нет! Но это позволило мне разглядеть то, что раньше, я упорно не замечал. Дело было даже не в том, что при моем появлении у всех начинали светиться глаза надеждой, и каждый пытался мне угодить, нет, я понял, что не все вампиры такие же монстры, как Лоссарх. Порой даже, они чем-то напоминали мне людей. Похожие заботы, проблемы, радость и разочарование. Они так же искренне смеялись, были преданны друг другу, некоторые даже любили… Поначалу я не хотел в это верить, я не мог понять как монстр может испытывать хоть какие-то человеческие чувства?