Наталья Метелева - Добровольная жертва

Когда в доме пропадают одни вещи и неожиданно появляются другие – значит, там поселился ниг. Такой дом сжигают. Если очень не повезет, пропадают и сами хозяева, проглоченные какой-нибудь обеденной ложкой из фамильного сервиза, которой внезапно надоело, что на нее постоянно разевают рот. Я слышала об одном суеверном князе, который сжег собственный замок и деревни, когда пропала его жена. Потом оказалось, что она сбежала с его младшим братом. Поймали и сожгли обоих. Тут доказательство одно: если ты мертв, значит, – человек, а не Тварь.

– Да что ты! – всплеснул руками засидевшийся в моей голове Альерг. – Какой кошмар!

– Да, кошмар, особенно если учесть, что нига даже не заметишь, пока он тебя не съест, – со знанием дела подтвердила я, словно мне ежедневно приходилось увертываться от взбесившейся вилки-ниги.

– А не такую ли хищную ложку ты имела в виду, когда предрекала угрозу жизни правителя Гарса? Его супруга в гневе шлет мне уже пятого гонца с требованием указать, какой именно прибор угрожает ее мужу: трезубая вилка или двузубая, десертная ложка или ножик для чистки яблок! Между тем сам правитель сегодня ел завтрак руками, как дикарь, причем в присутствии нагрянувшего как снег на голову королевского советника, и тот мгновенно воспользовался ситуацией и отправил королю донос, что правитель Гарса – потенциальный изменник, ибо ставит собственную жизнь превыше чести! Это скандал!

Я тут же представила, как правителя казнят за измену только потому, что его руки оказались по локоть в овсянке, и меня осенило, почему мое предвидение было столь невнятным. Оно и не могло быть внятным.

– Так в видении же не какие-то конкретные приборы представляли угрозу, а, наоборот, их отсутствие! – обрадовалась я решению проблемы.

– Это какое же надо иметь зрение, чтобы увидеть отсутствие присутствия?! Похоже, беднягу убьет не какое-то там отсутствие, а как раз твое несанкционированное пророчество! – мрачно предсказал телепат.

Да, быть мне битой: потому и приставлены к нам телепаты, что Лига строго блюла Первый пифийский принцип – «Не навреди!», и цензура была беспощадной. Потому цензоры и запирали пророчествующую пифию подальше от народа, в карцеры Храма Истины, и держали там до тех пор, пока несчастная не выйдет из транса и не прекратит сыпать истинами. Мне пришлось срочно вернуться к другой, менее неприятной теме:

– А откуда вдруг интерес к детским страшилкам про нигов? У нас в замке кого-то загадочно съели?

– Пару крыс и десяток мышей. Кошки остались без обеда.

– А появилось что-нибудь неожиданное? – допытывалась я уже несколько обеспокоенно: неужели телепат добрался до скрываемого?

– Да так… Одна лишняя нищенка шастала с утра по городу. След в след с одной упрямой пифией.

– О-о-о! Наказал же меня отец в детстве наставником-телепатом! Теперь опекун мстит мне за свою тяжелую юность!

– Не охай! Еще кто кого наказал! Ну и сколько раз ты прошла мимо нее и ничего мне не сообщила? Мыслить разучилась? Надеялась на массовую потерю разума населением?

Так и есть. Шпионил. Отпираться было бесполезно, мой ответ уже давно сквозил в мыслях, поэтому я честно сказала:

– Семь.

– Я уже двенадцать лет учу тебя, Рона, что врать нехорошо.

– Семь, – упрямо повторила я. – Восьмой раз я на нее просто наступила, мимо пройти не удалось.

Мастер возвел очи горе, жалуясь пространству, как трудно ему приходится на свете, когда это сопровождается присутствием некоторых тупых девиц, которые умудряются каждое слово понимать буквально, а потому дух мастерства им неведом, мало того, не внушает ни малейшего почтения.

Мне всегда доставляло несказанное удовольствие наблюдать, как он умудряется, гордо задрав голову, подавать небесам эту челобитную. Затем он тяжко опустил очи долу. Надеюсь, мой преданно устремленный навстречу взгляд был достаточно чист и невинен. Я торопливо оправдалась:

– Мастер, настоящей встречи еще не было.

– ???

– Это были видения.

– ???

Его вопросительная физиономия начала приводить меня в бешенство.

– Госпожа пифия, слишком многие наблюдали вашу последнюю встречу. А люди твоими способностями плодить видения не обладают. Рона, никогда еще мы не были в такой серьезной опасности.

Мастеру, конечно, виднее. Но мне наша последняя история не виделась безоблачной: опасность была всегда. Что толку в телепатах, когда их – единицы на бесчисленную тьму убийц. Какой смысл в предсказаниях, когда они – сбываются, когда в них – только поражение. Мы знали, что проигрываем. Даже среди черни убить провидца стало делом чести. Поймать и сжечь пифию стало азартной игрой. Делались ставки, награждались победители. Даже ведьмы и колдуны были не столь популярны в качестве топлива. Особенно зверствовал Орден Бужды, объединивший несколько государств в один кулак, обрушившийся на Лигу. В Гарсе нас еще терпели. Но таких городов осталось мало.

Мастер покорно переждал исторический обзор и упрямо вернулся к своему нездоровому интересу:

– Мы полагаем, что ниги – не миф.

Может, он начал впадать в детство? Тихая мыслишка шевельнулась и замерла, придавленная внезапным столбняком: может ли способность к телепатии негативно повлиять на остальные умственные способности? Ниги – не миф, да. Какие могут быть мифы, когда это чистейшая… выдумка, кошмарик, безотказное средство для увеличения глазастости юных дев?

Альерг, прекрасно ощутивший шевеление у меня в голове, помрачнел еще больше:

– У Лиги другие сведения. Уже год в Оргеймской Пустоши мы изучали… свидетельницу, которая была во власти нига и осталась жива. Лига отбила ее у селян – они считали ее ведьмой. Обычно такие существа попадали к нам в виде горстки угольков. Мы, как ты понимаешь, не можем предотвратить самосуды. У нас уже нет былой власти.

Я поежилась. Охота на ведьм была памятна и мне самой. Именно от такой судьбы и спас меня мастер. Не важно, что я была простой пифией – люди с кольями и факелами не вдаются в детали. Они боятся спонтанных проявлений нелюдей. Слишком много на земле спящих, растворившихся рас, давно ставших людьми. И только провидцы за человеческой оболочкой видят истинную суть.

– Живой настоящий ниг? – Под ложечкой отвратительно заныло.

– Не сам ниг. Измененный нигом человек. Мы называли ее Деткой. До сегодняшней ночи она была единственной живой свидетельницей. Теперь ее нет. Лига хотела использовать Детку как приманку: если ниги как-то с ней связаны, они себя проявили бы. И они проявили… Мы поняли, что правда о Тварях может оказаться гораздо чудовищней сказок.

Понимание было мгновенным, как вспышка:

– Вы убили ее!