Всеволод Буйтуров - Золотой Разброс 4. Огольцы

Что говорить — прекрасная страна Франция. Прием в Версале по случаю представления ко двору, как и все, что делалось при короле Людовике XIII, был великолепен. Маркиза Валькирьяни блистала красотой…и подвесками. Точь-в-точь такими, за которыми удалец Иван Сермягин плавал на осклизлом бревнышке через Ламанш.

Зловредная контесса велела д ,Артаньяну всего на одно мгновение остановиться у входа в маленькую провинциальную ювелирную лавку на пути. Из лавки выскочил расторопный человек, схватил подвески, на мгновенье скрылся за дверями лавки. Выбежал, поклонился, передавая драгоценность шевалье.

— Передайте контессе, что к приему в Версале у нее будут точно такие же украшения. Я бы мог их сделать намного лучше, но контесса просила именно такие. А с заказчиком не спорят! — Не отказал себе в возможности похвалиться своим мастерством ювелир. Знал бы он, что мгновение, когда он передаст на руки посыльному контессы украшения, будет последним мгновением в его жизни.

Людовик XIII, недаром прозванный Справедливым, был великолепен. Он отличался большой деликатностью и тонкостью ума.

— Любовь моя, — нежно обратился он к позеленевшей от злобы супруге (какая-то выскочка немыслимым образом добыла копию ее подвесок, наделавших столько шума в придворных кругах) — ты так великодушна, что позволила воспользоваться своими подвесками нашей бедной испанской родственнице? Это очень мило с твоей стороны. Даже наши бедные родственники должны выглядеть на наших приемах прилично. А подвески — само совершенство: ведь я сам их заказывал, а в моем вкусе усомниться невозможно. Только, милая контесса, не забудьте после вечера сдать украшение лично моему камердинеру. Вы даже не можете представить сумму, которую я за эти подвески выложил.

Контесса послушно склонила голову.

Королева Анна Австрийская, забыв про этикет, бежала, расталкивая придворных, прочь из зала. Вдогонку ей несся издевательский хохот Людовика XIII Справедливого.

— Господа! Прошу всех прошествовать во двор. Так, знаете ли, небольшой сюрприз. Нечто в мавританском стиле: лестница, а по краям, знаете ли, львы из мрамора в натуральную величину. Доверьтесь моему вкусу. Уверяю: потрясающе красиво и изящно. Несмотря на монументальность.

Слуги распахнули створки огромных дверей. За ними находилась недавно сооруженная лестница. А львов не было. Одни пьедесталы. На травке резвилось прелестное дитя-подросток в очаровательном бальном платьице.

— Позвольте Вас спросить, любезная…(«Инфанта Изабель» — без запинки произнес церемониймейстер на ухо монарху).

— …М-м. да. Инфанта Изабель, вы видели, кто совершил это безобразие?

— Позвольте Вас спросить, Ваше Величество: где вы видите безобразие?

Придворные притихли, назревала буря. Король повел царственной рукой, привлекая внимание придворных к расставленным в каком-то странном порядке прямо на траве мраморным фигурам.

— Так это я отпустила их погулять. Бедненьким львам скучно все время стоять на пьедесталах.

Король изволил рассмеяться. Шутка инфанты ему явно пришлась по душе

— Так ты, инфанта хочешь сказать…

— Я уже сказала, — довольно нахальным тоном проговорила девочка. — Я зверьков на травку отпустила. Думала, когда все выйдут на них любоваться, обратно посажу. А Вы так быстро всех во двор выгнали.

Король изволил еще немного посмеяться, за ним и придворные.

— Ценю хороший юмор. Я, видишь ли, и сам большой шутник. Сейчас велю гвардейцам вернуть фигуры на место.

 Инфанта склонилась в глубоком поклоне.

— Ваше Величество, гвардейцам тяжело будет. Они все больше шпагами машут да вино пьют. Прошу, не утруждайте их. Зверюшек я сама на место верну.

Легкой походкой Изабель подошла к ближайшей к ней скульптуре. Легонечко приподняла и водрузила на пьедестал. То же самое изящно проделала с остальными львами. Только перед последним задержалась.

— Ваше Величество! Этот — совсем голодный, его нельзя в таком состоянии на пьедестал.

— Что же нам делать, Дитя?

— Позвольте, я ему вон того лысого скормлю. — Указала Изабель на церемониймейстера.

— Ну, он же, хоть и лев, но не людоед. — Ответил невольно втянутый в игру монарх. — Ты его ставь, а я велю, чтобы повара отменной телятины всем новым львам подали. Действительно, мы их еще ни разу не кормили.

Дружный подобострастный хохот придворных…

Дружный подобострастный хохот придворных был прерван появлением на лестнице Анны Австрийской, волочившей за собой Главного придворного ювелира. На груди королевы сверкали пресловутые алмазные подвески. Все двенадцать. Без предисловий и реверансов королева подтащила испуганного старика к контессе Валькирьяни.

— Мэтр!! Извольте сравнить мои подвески и то, что болтается на груди контессы. В Вашей честности и компетентности я не сомневаюсь.

Это звучало уже откровенно грубо. Старик попросил королеву и контессу дать ему для исследования по одной подвеске. Осмотр был недолгим, вердикт ошеломляющим.

— Подвески контессы Валькирьяни выполнены с гораздо большим мастерством. Качество алмазов несравнимо выше тех, что принадлежат моей королеве. Старик виновато склонился перед Анной.

Конфуз был велик. Придворные старались не смотреть в глаза друг другу. Ювелира просто не замечали.

Для короля никакого конфуза не было.

— Как славно! Милые мои подданные! Вы решили сегодня вдоволь развлечь меня своими шутками. Значит, Вы Анна, добрая душа, дали поносить мои несравненные подвески нашей бедной родственнице, а потом явились в дешевой подделке и чуть не довели до разрыва сердца Главного придворного ювелира. Мэтр, не волнуйтесь же так. Вас ждет награда.

А вот шуточка со львами мне, признаюсь, непонятна.

— Чего ж тут непонятного, Сир, Вы сами все видели. — Инфанта с фальшивой скромностью потупила глаза.

— Да вот в чем вопрос: нет ли здесь магии или ведьмовства, что скажет Инквизиция? Кардинал Ришелье, Вы сможете уладить это маленькое недоразумение?

Кардинал, молчавший все время аудиенции, произнес весомо:

— Учитывая наши сложные отношения с Испанией на сегодняшний день, я бы не хотел привлекать к расследованию этой детской шалости Святую Инквизицию. Будем считать, что девочке стало скучно, и она немного пошалила. Все понимают, как трудно ребенку соблюсти все тонкости этикета, когда кругом одни взрослые. Да еще сам монарх присутствует.

— Ну, герцог, Вы лицо духовное. Вам видней. Будем считать инцидент со львами наивной детской шуткой.

***

В это же самое время две великосветских дамы вели в сторонке разговор почти на языке уличных торговок.