Галина Ли - Своя дорога

От раздражения и растерянности я не смог удержаться от маленького ехидства.

— И много ты знаешь?

— Немного, — ничуть не смутился этот стервец, — Но наш путь ведет к тому, кому известны все племена. Он расскажет о твоем народе, и, быть может, подскажет, где его искать!

Слабая надежда шевельнулась где-то глубоко в сердце.

Неужели я смогу найти тех, среди кого буду чувствовать себя не таким… отщепенцем, чудовищем, с которым даже сексом невозможно заниматься, будучи зрячим?

Да и от Феррита все равно пора делать ноги, иначе пошлет на поиски второго ребенка, на этот раз девчонки, ведь мертвого мальчика он видел своими глазами. Но сразу давать согласие не стоило, не к чему показывать свою заинтересованность, не то белокурая бестия точно усядется мне на шею и свесит ноги. Интересно, а к какому племени принадлежит она?

Наверное, в первый раз в жизни пришлось пожалеть о том, что не отдавал в свое время должное учебе. Историю я почти не знал и древностью не интересовался.

Сирин… Знакомое слово, но вот откуда? Ничего, в дороге все выяснится, не думаю, что Агаи станет скрывать от меня такого рода информацию, слишком уж он заинтересован в помощи.

— Сколько ты заплатишь, если я все же стану вам помогать?

От этого вопроса Танита презрительно поджала губы, а Агаи напротив, расцвел довольной улыбкой.

— Тысячу золотых за то, чтобы мы благополучно добрались в Юндвари!

Я онемел. Путь в эту полумифическую страну лежал сначала через Пустошь, потом через дикую, полную кочевых воинственных племен Астию, потом, кажется надо было сплавляться по реке, далее лезть высоко в горы…

В общем, тысяча монет — это слишком дешево за полгода опасного пути! О чем я и не преминул сообщить этому расчетливому торгашу.

— Хорошо! — ничуть не смутился мой новый работодатель, — Увеличиваю оплату вдвое. Пятьдесят процентов получишь сейчас, остальные — по завершению работы!

— По рукам! Но остаток платы я хочу получить драгоценными камнями, — внес свои поправки я, не желая усложнять себе дорогу хоть и приятной, но тяжестью золотых.

И, после того как мой наниматель выразил согласие кивком, объявил:

— Выходим послезавтра, мне надо доделать кое-какие дела.

Потом аптекарь полез за сумой и увесистые, пузатенькие кошельки легли на стол радующей глаз кучей. Пересчитав золото, я, наконец, выпроводил эту несносную парочку вон, вручив им заодно и малышку. Слишком возросла вероятность неожиданных визитов в мою берлогу, безопаснее девочке побыть денька два на расстоянии. Да и мне необходимо было отлучиться из дома — обеспечить через доверенное лицо сохранность оставленных денег. Ну и еще кое-какими насущными делами заняться.

Когда увесистый мешочек тяжело шлепнул по темной лакированной поверхности маленького туалетного столика, молодая женщина чуть вздрогнула, прекратила расшнуровывать корсет и с выражением напряженного недоумения уставилась куда то чуть правее моего плеча.

— Я не останусь у тебя сегодня, Ирэна, мне надо уехать ненадолго, — пришлось постараться, чтобы голос звучал спокойно и мягко, не сбиваясь на возбужденный хрип. Молодое женское тело манило в сумраке комнаты белыми обнаженными плечами, нежной ямкой у основания шеи, выпирающими холмиками круглых грудей.

Я отошел к дверям, подальше от соблазна, и прислонился плечом к косяку, наблюдая за содержанкой, она нащупала шаль, хотела, видно привычным движением накинуть ее на плечи, но замерла и стала перебирать тонкими пальцами бахрому.

— Ты не вернешься.

Эти слова прозвучали из уст слепой так уверенно, словно в кромешной тьме сознания девушке удалось разглядеть что-то недоступное взору простого смертного. Темные брови сошлись к переносице, и на гладком лбу появилась горькая складка раздумья.

— Ты ошибаешься, Ирэна, я всего лишь собираюсь прикупить маленькое поместье, пора уже обзаводиться своей крышей над головой. Просто придется немного поездить по стране, — я произнес эти слова, и мне показалось, что уголки губ любовницы опустились вниз, словно она на самом деле сожалела о моем отъезде.

Хотя, чему тут удивляться, опечалишься, если пропадает основной источник дохода и благополучия. Ничего, тех денег, что я ей оставил, должно хватить минимум на год безбедного житья.

Добавить к своим словам было нечего, поэтому я развернулся и вышел, оставив в памяти грустное лицо.

Странные существа, эти женщины, к любому могут привыкнуть, даже к полному уроду.

Я выехал из города ранним утром через южные врата, когда за горизонт спустилась только желтолицая Ахи, первая из лун. Улицы еще оставались пусты, и я оказался первым путником, попавшим за ворота. На этот раз за мной не шпионили, я сумел убедить властителя в своей лояльности и желании верно служить, за хорошие деньги, естественно, после чего попросил отпуск месяца на три под предлогом приобретения поместья.

Фирит недовольно скривил свои розовые губки, но отпустил без возражений, видно решил, что никуда не денусь.

По прибытию во дворец я сначала опасался, что его секретарь попробует взять меня в оборот и выудить информацию о ребенке, но Викки даже взглядом не дал понять, что заинтересован.

Выводов из такого поведения напрашивалось два: или он уверен, что всегда сможет меня найти, и отставил вопросы для более подходящего места и времени, или… Он в курсе абсолютно всех событий.

Второй вариант мне совсем не нравился, потому, что заставлял озираться по сторонам в поиске соглядатая.

Отъехав от города версты на две, я свернул с накатанного тракта в редкий лесок и не спеша повернул обратно к городу, только теперь к восточным воротам. Когда я до них добрался, уже совсем рассвело. Скопившиеся за ночь в ближайших постоялых дворах купеческие обозы давно проехали, и теперь в город тянулись телеги из ближайших деревень, груженые снедью.

Стражники снимали с торговцев и крестьян плату за проезд, выдавая сургучные бирки на плетеном шнуре. На них стояла сумма и дата уплаты. Я остановился за деревьями, чтобы не мозолить глаза стражам. Вскоре ко мне присоединились два верховых, Танита и Агаи. Со стороны они казались обычной супружеской парой, в силу необходимости, отправившейся в путешествие с ребенком.

— Доброго тебе утра, Дюс! — Встретил меня вежливым приветствием аптекарь, я тут же вернул любезность, — И тебе того же, Агаи. Где девочка?

Юноша приоткрыл полу плаща, малышка спала, чуть приоткрыв рот и удобно устроившись в заботливых объятьях своего соплеменника, так сладко спать на тряской лошадиной спине могут только маленькие дети.