Джек Вэнс - Сага о Кугеле

— Вот мешок! Там полно чешуи!

Тванго высыпал содержимое мешка на пол.

— Несколько минут назад, — сказал Кугель, — я искал в этом мешке скобу, чтобы установить ее на тележку. Возможно, Гарк принял этот хлам за чешуйки. — С этими словами он направился к двери. — Оставляю вас за вашим приятным занятием.

Приближался тот час, когда Йеллег и Малзер обычно пили свой чай. Кугель заглянул в сторожку, но костер погас, а ныряльщиков нигде не было видно. Ну и замечательно, подумал Кугель. Настала пора вытащить из могилы чешуйки, доставшиеся в наследство от Вемиша. Он вернулся назад в сад, где в тени мирхадионового дерева был похоронен Вемиш и зияла его собственная могила.

Нигде поблизости непрошеные наблюдатели не околачивались. Кугель собрался было прыгнуть на дно своей могилы, но резко остановился, пораженный представшим ему зрелищем. В яме валялись четыре взломанных и пустых ящика.

Вернувшись в дом, он прошел в столовую, где нашел Бильберда-садовника.

— Я ищу Йеллега с Малзером, — сказал ему Кугель. — Не видел ли ты их в последнее время?

Бильберд глупо заулыбался и заморгал.

— Да, я их видел. Примерно два часа назад. Они собирались в Саскервой. Сказали, что больше не будут нырять за чешуйками.

— Неожиданный поворот событий, — пробормотал Кугель, чувствуя, что ему не хватает воздуха.

— Верно, — ухмыльнулся Бильберд. — И все-таки нужно время от времени сменять обстановку, а не то рискуешь засидеться на одном месте. Я вот уже двадцать три года как садовником во Флютике и чувствую, что начинаю терять интерес к работе. Я и сам решил, что пора начать новую карьеру, например в мире моды, несмотря на все финансовые риски.

— Превосходная идея! — одобрил Кугель. — Будь я богат, ни минуты не задумываясь, ссудил бы тебе необходимый капитал.

— Я очень тебе признателен, — тепло пробормотал Бильберд. — Ты такой щедрый, Кугель!

Прозвучал гонг, возвещавший о приходе посетителей. Кугель встал, чтобы подойти к двери, но затем снова сел на свое место: пускай Гарк с Гукином или сам Тванго открывают треклятую дверь! Гонг все звенел и звенел, и наконец Кугель только лишь из одного раздражения пошел открывать. Перед дверью стоял Сольдинк с неизменными Ринкзом и Джорнулком. Лицо у Сольдинка было мрачнее тучи.

— Где Тванго? — рявкнул он. — Мне нужно немедленно его видеть.

— Может быть, перенесете визит на завтра? — любезно предложил Кугель. — Тванго отобедал и теперь спит.

— Плевать! Буди его, да поживее! Дело не терпит отлагательств!

— Не думаю, чтобы он захотел сегодня с вами встретиться. Он сказал мне, что крайне утомлен.

— Что? — взревел Сольдинк. — Да он, небось, пляшет от радости! Заполучил мои денежки, а мне взамен подсунул ящики с высохшей грязью!

— Быть того не может, — отрезал Кугель. — Мы приняли все меры предосторожности.

— Я не желаю слушать твои разглагольствования, — заявил Сольдинк. — Сию же минуту отведи меня к Тванго!

— Я не могу тревожить его по пустякам. Всего доброго!

Кугель попытался было захлопнуть дверь, но Сольдинк поднял такой крик, что появился сам Тванго.

— Что за дикие вопли? — спросил он недовольно. — Кугель, ты же знаешь, как я чувствителен к шуму!

— Разумеется, — с невинным видом ответил Кугель, — но господину Сольдинку, похоже, непременно нужно поднять тарарам.

Тванго обернулся к Сольдинку.

— Что случилось? На сегодня мы закончили дела.

Кугель не стал дожидаться ответа Сольдинка. Как метко заметил Бильберд, настало время перемен. Он уже и так лишился целой уймы чешуи из-за этих двух мошенников, Йеллега и Малзера, но не беда. Еще больше чешуи ждало его в хижине Бильберда, и он должен быть вполне этим доволен. Кугель поспешил в дом. Он заглянул в столовую, где Гарк с Гукином трудились над приготовлением ужина.

Очень хорошо, подумал Кугель, просто отлично! Теперь бы отделаться от Бильберда, забрать мешок с чешуйками и смыться. Он вышел в сад, но Бильберда, против обыкновения, там не было.

Кугель подошел к его хижине и просунул голову в дверь.

— Бильберд?

Ему никто не ответил. Луч красноватого света, пробивавшийся сквозь дверь, осветил соломенный тюфяк садовника. В рассеянном свете Кугель увидел, что убогая хижина пуста.

Оглянувшись через плечо, Кугель вошел внутрь и бросился к углу, где он спрятал свой мешок. Мусор был разбросан по полу. Мешок исчез.

Из дома донесся шум голосов.

— Кугель? Ты где? Подойди немедленно! — звал хозяин. Стремительный и безмолвный, Кугель выскользнул из лачуги Бильберда и спрятался в зарослях можжевельника. Тайком перебегая от одного укрытия к другому, он обогнул дом и вышел на дорогу. Огляделся по сторонам, затем, не обнаружив никакой опасности, широким размашистым шагом направился на запад.

Некоторое время спустя Кугель остановился, чтобы перевести дух. На душе у него скребли кошки. Благодаря вероломству сотоварищей у него осталась всего лишь жалкая горстка «Обычных» и одна «Особая», правда, совершенно исключительного качества — «Скуловой астрангал». Самая же ценная чешуйка из всех, «Нагрудный взрывающий небеса фейерверк», осталась лежать в надежном месте в саду Флютика, но Кугель надеялся приберечь ее, хотя бы потому, что она так нужна Юкоуну.

Кугель снова зашагал по дороге через сырой лес, заросший тамбер-дубами, тисами и гоблиновыми деревьями. Тусклые лучи красного солнца пробивались сквозь густую листву, тени казались окрашенными в темно-голубой цвет.

Кугель продолжал тревожно оглядываться по сторонам — весьма благоразумная предосторожность. Вокруг было так много чудесного: белые цветки, высоко вздымающиеся над блестками низких прямых листьев на усиках; воинства грибов, растущих на уступах, на трухлявых пнях; побеги черного и оранжевого папоротника.

Однажды ему померещилась смутно различимая на расстоянии сотни ярдов высокая, вроде бы мужская, фигура в фиолетовом камзоле. И он вздохнул с облегчением, когда дорога по склону холма вывела его на яркий дневной свет, потому что шел совершенно безоружным. Тут до слуха Кугеля донесся шум повозки, и он сошел с дороги, притаившись в тени скалы. И очень вовремя — то был Сольдинк, в мрачном расположении духа возвращавшийся от Тванго после бесполезного выяснения отношений.

Стук колес затих, и Кугель возобновил прерванное путешествие. Дорога пересекала открытый всем ветрам гребень, спускавшийся полосой горизонтальных уступов, а потом отвесно закруглявшийся, с него открывался чудный вид на Саскервой. Город превзошел ожидания Кугеля как своим размером, так и духом старины. В красном солнечном свете блестели окна и сияли ярко начищенные медные ручки.