Джон Марко - Великий план

– Прекрасно, – сказал Симон, вытирая пот со лба. – И наше изгнание закончится.

– Но это будет не таким сладким концом, как тот,… который я для него придумал, – парировал Бьяджио. – Поверь мне, мой друг. Узурпаторов ждут сюрпризы. Пусть они мучаются без снадобья и гадают, что мы им готовим. Эррит говорит, что страдание полезно для души.

Оба рассмеялись, представив себе, как пухленький епископ сохнет без дарующего жизнь снадобья. Когда Бьяджио со своими сторонниками бежал на Кроут, в Наре не осталось никого, кто мог бы синтезировать снадобье. Пусть Эррит захватил трон – но у Бьяджио есть Бовейдин, а маленький ученый никогда не выдавал состав своего снадобья. И что еще важнее, у графа был адмирал Никабар. Командующий Черным флотом дал им возможность бегства. Его дредноуты покинули Нар и епископа Эррита, и даже в эту минуту плавучие боевые машины адмирала темными силуэтами качались у горизонта, патрулируя воды вокруг острова Бьяджио. Кроут стал их новым домом, и граф был более чем гостеприимен. Они все жили здесь по-королевски, пили вина и ели яства Бьяджио, а его слуги ухаживали за ними. Тоскуя по дому, они даже назвали крошечный остров «Малым Наром».

– Я долго отсутствовал, господин, – сказал Симон. – Какие еще известия были из Черного города? Эррит сидит на троне?

– Не один. Я так и думал. Он заставил Форто работать за него. Генерал притворяется императором, хотя и не решается так себя называть.

Симон обеспокоенно поднял брови:

– Значит, нет надежды, что его армия присоединится к нам?

– На это никогда не было надежды. Форто слишком честолюбив, чтобы упустить трон. И у нас всегда были плохие отношения, даже когда Аркус был жив. Форто знал, что его единственным шансом на власть был союз с Эрритом. – Бьяджио презрительно улыбнулся. – Наш проклятый епископ – человек умный. Сейчас у нас суша против моря.

– Тогда нам необходима полная уверенность в верности Никабара, господин. Мы обречены, если потеряем его флот. Бьяджио возмутился:

– Симон, ты меня изумляешь! Дакар – человек хитрый, но он никогда не был предателем. Он мой друг, как и ты. Я не хочу даже слышать подобных подозрений.

– Мой долг – заботиться о вас, господин, – объяснил Симон. – Я буду следить за ним не потому, что я сомневаюсь в ваших словах, а потому что вы мне дороги. Чтобы противостоять легионам Форто, нам необходим флот адмирала.

– Ах, Симон, – рассмеялся граф, – да ты – настоящая клуша! Неужели ты думаешь, что в твое отсутствие я сидел сложа руки? Кое-что уже приведено в движение. – Он сделал пальцем круг. – У меня планы не на одного только Вэнтрана! Эррит и Форто скоро узнают, каково связываться с графом Бьяджио.

Лицо Бьяджио расплылось в ухмылке, и Симон внезапно почувствовал себя ужасно глупо. Ну, конечно, его господин действовал! Как он мог в этом усомниться? Это была умственная работа, мудрая и хитрая, и ее трудно было увидеть и оценить. Вот почему они поклялись ему в верности, вот почему сам Симон стал Рошанном. Бьяджио гениален. Иначе, чем ученый Бовейдин или безумец Саврос. Бьяджио родился с талантом к интригам. Сам Аркус понял это и сделал графа своим ближайшим советником. В дни прежней империи Рошаннов Бьяджио его «Порядка» страшились даже больше, чем солдат Форто. Он был невидимой армией, легионом призраков.

Симон откинулся на спинку скамьи и расслабил мышцы в потоке горячего воздуха. Было так приятно выйти из темницы. А еще приятнее – сойти с корабля. Он провел почти все плавание в каюте, стараясь не дать желудку вырваться из горла. И все время ему грезился триец, закованный в трюме, и он не мог понять, зачем он принял участие в этом деле. В последнее время ему недостаточно стало напоминать себе, что он – Рошанн. Почему-то у него начала появляться совесть.

– Мне можно вас кое о чем спросить, господин? – решился он наконец.

– Конечно.

– На обратном пути мы не видели ни одного лисского корабля. Я все думал, куда они девались. Вы не знаете? Бьяджио быстро глянул на Симона.

– По-моему, ты уже и сам знаешь ответ на этот вопрос, мой друг.

– Значит, они начали свои нападения?

– Никабар сказал мне, что они уже довольно давно нападают на нарские торговые корабли. Пока тебя не было, они совершили набег на Дорию.

Симон был потрясен.

– Так близко от Черного города? И что Никабар предпринял?

– Ничего, – ледяным тоном ответил Бьяджио. – И ты это знаешь, Симон. Не смотри на меня с таким негодованием. Ты должен мне доверять. Это часть моего плана.

– Нар не сможет от них защититься, господин. Без флота – не сможет.

– Я это знаю.

– И все-таки ничего не делаете? У Бьяджио опасно вспыхнули глаза.

– Я не собираюсь оправдываться и объясняться. Даже перед тобой. Не забывай: это не я украл империю! Пусть наш народ винит в нападениях лиссцев Эррита.

– Но Черный флот может их остановить, милорд! Речь идет о невинных людях…

– Достаточно! – оборвал его Бьяджио, подняв руку. – Право, Симон, иногда мне кажется, что я слишком тебя балую. Ты меня расстроил. Испортил мне баню.

Симон потупился:

– Простите, господин.

Бьяджио продолжал обижаться и молчал, пока Симон не поднялся, чтобы уйти. А тогда граф вдруг резко спросил:

– Куда ты собрался?

– Мне показалось, что мне лучше сейчас вас оставить.

– Ты собираешься увидеться с ней?

В этом вопросе было столько ревности, что Симон мог только пожать плечами.

– Если можно, господин. Бьяджио отвел взгляд.

– Мне все равно.

Симон остановился у двери.

– Мой господин, если вы этого не хотите…

– Ты был сегодня со мной очень невежлив, Симон. Да, да, иди к своей женщине. Но помни, кто позволил вам завести роман. Ты сожительствуешь с ней только благодаря моей доброй воле. Ты Рошанн, Симон. Тебе полагается быть преданным мне одному. Я терплю твое увлечение только потому, что ты мне дорог. Не злоупотребляй этим.

– Да, милорд, – виновато отозвался Симон.

– А, ладно, иди, – приказал Бьяджио, махнув рукой. – Но приходи завтра. Я тоже хочу побыть с тобой.

Симон повернулся к двери, но Бьяджио снова окликнул его. На этот раз граф говорил гораздо мягче.

– Симон, – сказал Бьяджио, глядя на него с искренней тревогой. – Я знаю, что тебе трудно. Но я прошу тебя мне довериться. Я знаю, что делаю.

– Я в этом не сомневаюсь, господин.

– Через несколько дней у меня будут новые сведения. Тогда мы все встретимся за ужином, и я попытаюсь всем все объяснить. Подожди этого момента, а пока не суди меня слишком строго.

– Слушаю и повинуюсь, – ответил Симон с поклоном. Он вышел из купальни, пятясь, оставив своего господина в клубах пара.

Симон отложил встречу с Эрис почти до полудня. Она беспокоилась о нем, но ему хотелось как следует вымыться и избавиться от испачканной одежды. Поскольку он был любимцем Бьяджио, шкафы в его спальне были переполнены прекрасными нарядами. Он выбрал легкую рубашку из красного кроутского шелка, сбрил бороду, расчесал волосы и постарался вычистить из-под ногтей спекшуюся кровь. Когда он оделся, слуги принесли ему на завтрак молоко с печеньем, и он жадно все проглотил. Дождавшись часа, когда его господин должен был уже уйти из купален и начать дневные дела, Симон вернулся в восточное крыло дворца. Там, в музыкальном салоне, он нашел Эрис в одиночестве: она рассеянно разминалась у станка. Пока она разогревала мышцы, ее зеленые глаза смотрели в никуда. Симон остановился в дверях и стал смотреть на нее. У нее был печальный вид, и ему стало грустно. Он пожалел, что не нарвал для нее в саду цветов. Крадучись, он прошел к роялю и нажал на клавишу. Удивленная неожиданным звуком, Эрис повернулась – и заулыбалась, увидев его.