Дэйв Дункан - Изгои

Теперь исчезли Шанди, его дочка, Ампили и Хардграа.

Изменение направления туннеля явно было согласовано со Смотрительницей Запада, ибо вел он не куда-нибудь, а именно в ее дворец. Его строили уже после изгнания Зиниксо, и эта инициатива могла принадлежать только дварфам – тролли никогда не были склонны к подобного рода уловкам.

Их обволокло силовое поле. Вместе с Сагорном, Акопуло и самим Распнексом Рэп был перенесен в дальний конец туннеля – в каменную подземную палату.

Здесь явно потрудились тролли – об этом говорили и массивные каменные стены, и консоли высоких сводов. Палата была залита призрачным голубоватым светом непонятного происхождения. Беглецы молча приходили в себя, разглядывая подземный зал. В самом его центре находилась каменная спиральная лестница, уходившая к потолку. Она казалась чисто декоративной, но пробел в защитном экране, вскоре замеченный Рэпом, говорил об ее истинном предназначении. Плиты пола были мокрыми, воздух дышал свежестью, где-то громко капала вода.

К отряду присоединилась женщина в темной тяжелой рабочей одежде. Ее светлые золотистые волосы были собраны в узел, отчего она казалась выше самого Сагорна. Женщины-импы, достигшие среднего возраста, склонны к полноте, женщины-етуны – к худобе. Эта женщина была уже не молодой, но еще и не старой. Голые ноги говорили о ее принадлежности к морякам; в стройной ее фигуре чувствовалась мужская сила, что не делало ее менее привлекательной. Впрочем, при необходимости она умела становиться и неприметной.

Она тут же подметила в Рэпе королевскую стать и уважительно склонила перед ним голову. Он ответил таким же учтивым поклоном, попутно заметив исходившее от нее свечение чар преданности. Интересно, знала ли она об участи, постигшей таких же, как она сама, сторонников?

– Джарга, – обращаясь к ней. Распнекс тем самым представлял женщину Рэпу. – Все в порядке?

Лицо женщины тут же приняло умильное выражение.

– Да, господин.

– Проверь все еще раз.

Джарга молча оттеснила в сторону Хардграа, поспешила к лестнице и растаяла. Сначала исчезла голова, потом тело и, наконец, крупные мозолистые ноги. Непосвященные заохали от изумления.

Рэпа увиденное тоже немало поразило…

– Прекрасная работа, – обратился он к Распнексу. – Твоя?

Дварф отрицательно покачал крупной головой.

– Самой Грунф. – Он вздохнул. – Гримрикс справился бы с этим лучше… Мне начинает не хватать этого паренька…

Далекие силовые разряды слышались через брешь в экране. Значит, битва еще продолжалась. Наверняка враг уже одолел Гримрикса, и тот теперь перешел на сторону Зиниксо… Возможно, именно он сражался сейчас с защитниками дворца. Победив Гримрикса, Сговор пополнится сразу, четырьмя магами.

В следующее мгновение на волшебной лестнице вновь появилась Джарга.

– Все чисто, – сказала она вслух. На ее плечах поблескивали снежинки.

– Ну что ж, тогда – все за мной, – распорядился Распнекс, который к этому времени выглядел уже изрядно уставшим. Впрочем, все остальные выглядели не лучше.

Дварф стал взбираться по лестнице вслед за Джаргой, за ним последовал Ило, привыкший рисковать собой ради других. Рэп проводил его взглядом – сначала исчезла волчья шкура, затем – сандалии… Вслед за сигнифером шел Хардграа.

Сагорн встал возле Рэпа и тихо спросил:

– Вы знаете, где мы сейчас находимся, ваше величество?

Несмотря на то, что свет был совсем тусклым. Рэп заметил на щеках етуна румянец.

– Я полагаю, под Цинмером.

Етун охнул.

– Только после вас, доктор, – пригласил его жестом Рэп и, пропустив старика вперед, поспешил вслед за ним.

Он сошел с лестницы и оказался на занесенной снегом палубе парусника, который стоял на якоре, слегка покачиваясь на волнах. Слышался плеск волн и поскрипывание снастей. Вокруг ничего не было видно, но он чувствовал, что они находятся далеко от берега. Два волшебника помогали остальным подниматься на палубу. Вот через ограждение перелез император и развернулся, чтобы принять на руки дочку. За ним стояли Ило, Хардграа, леди Эигейз и Ионфо. Возле них висела пара люлек. Глаза Рэпа начали привыкать к темноте, и он увидел корабельные канаты и поблескивающие снежинками паруса…

Как мудро! Кому придет в голову искать дварфа на корабле? Они снимутся с якоря и растворятся в морских просторах… Если беглецы спустятся в каюты, против них будет бессильно любое волшебство. Распнекс сделал невозможное.

Рэп приблизился к поручню, но отклонил предложение Джарги о помощи.

– Я не только фавн, – сказал он. – Считайте меня одним из членов экипажа.

Снег доходил им до колена, однако женщина так и оставалась разутой.

– Особой нужды в экипаже у нас нет, король, и все-таки спасибо за предложение.

Прежде чем повести своих спутников к сходному трапу, Рэп остановился, чтобы бросить последний взгляд на берег.

Увидеть отсюда что-либо определенное он конечно же не мог. Совсем иначе дело обстояло с магическим пространством. Некогда он был способен чувствовать то, что происходит где-нибудь на краю света. Теперь поле его видения до обидного сузилось, однако крышу Красного дворца он все-таки различал… За это время огонь успел перекинуться на две башни. Защитникам пришлось отступить под одну из внутренних силовых оболочек. От ударов атакующей стороны тонкий магический уровень сотрясался подобно скатерти в руках домохозяйки, устроившей генеральную уборку.

На Юге все было тихо…

Он уже хотел было направиться к трапу, как Юг буквально взорвался. Тонкий мир запылал гневливыми огнями. Рэп закачался от немыслимого грохота и боли… Он чувствовал, как рушатся здания – целые кварталы зданий, – он видел погребенных под развалинами людей, пожары, кромешный ужас, смерть…

Смерть!

Распнекс закрутился на месте и громко закричал:

– Гримрикс!

Рэп тут же понял, что означало это пожарище. Юный сторонник не стал прислужником нового господина. Измене он предпочел смерть.

Уже корабль под ним горел:

Бежали все.

Средь мертвых тел

Лишь мальчик тот стоял.

Уже корабль под ним горел,

А он не замечал…

Тут взрыв раздался.

Что же с ним? –

О нем могли б сказать

Волна и ветер – только им

О том пристало знать.

Глава 2

Новый мир

1

В середине зимы день в Краснегаре – понятие достаточно условное. Светлеет совсем ненадолго, а если на дворе стоит непогода, то местные жители этого даже не замечают. Лица у етунов становятся такими же бледными, как их пепельные волосы; импы – те и вовсе начинают чахнуть. Куда бы ни шли етуны или импы, они постоянно носят с собой фонари – к запаху горящего в очагах торфа примешивается вонь заливаемой в фонари ворвани. Повсюду снуют и скалятся огромные тени, и тому, кто боится теней, в Краснегаре делать решительно нечего.