Жан-Луи Фетжен - Сумерки эльфов

— Поди пойми этих гномов. Возможно, дело во внутренней распре между их правителями. Кто знает, может быть, кто-то из них захотел унаследовать престол и организовал это убийство с помощью Гаэля или нанял его исполнителем… Возможно, все даже серьезнее. Если Гаэль действительно смог проникнуть в Казар-Ран, если он в самом деле убил Тройна и украл кольчугу, значит, это гораздо более ценное сокровище, чем кажется… Тебе придется в этом разобраться… и не особо полагайся на гномов.

Ллиэн слегка опустила веки в знак согласия, но ее ободрительная улыбка ничуть не успокоила Ллэндона.

— Есть и еще кое-что, — нерешительно сказал он. — Тебе не стоит доверять также и Тиллю, я его опасаюсь. Я знаю, что он не даст привести Гаэля на Совет, даже если для этого ему придется убить всех людей и гномов в экспедиции… Но тебе он подчинится… он по винуется тебе, как и все мы.

Он приблизился к королеве, мягко обхватил ее лицо ладонями и пристально взглянул в глаза. Она улыбнулась и обняла его — сначала одной рукой, затем обеими.

— Я все знаю, мой король. Но я не боюсь. Я полагаюсь на своих спутников.

Ллэндон опустил голову. Этот комок в горле, эта тяжесть на сердце… Может быть, он слишком долго оставался среди людей и перенял это неизвестное эльфам чувство, называвшееся людьми любовью? Он смотрел на Ллиэн, начавшую раздеваться. Эта улыбка в ее глазах, которая ему так нравилась… Любит ли он ее или всего лишь страдает, оттого что им предстоит надолго расстаться?

Длинное муаровое платье королевы соскользнуло на землю. Теперь на ней не было ничего, кроме серебряных браслетов. Ее тело слегка выгнулось, как тростинка на ветру, и желание Ллэндона одержало верх над его печалью.

Разбуженный рано утром пажом короля Болдуина, рыцарь Мьольнир вместо богатых бархатных одежд облачился в более простое дорожное платье и надел кольчугу из потускневшего серебра, доходящую до колен. Гном остался с непокрытой головой, но подвесил к поясу шлем, который иногда глухо ударялся о древко тяжелого стального топора.

Паж был немногословен и ограничился лишь тем, что передал приказ Болдуина: собраться в дорогу и присоединиться к остальным как можно скорее. Слухи среди гномов разносятся быстро, и Мьольнир уже знал о готовящейся экспедиции. Он более пятидесяти лет служил в охране старого короля и считался одним из лучших его рыцарей. Ничего удивительного, что его включили в отряд! (И даже естественно. Кого же еще? Ха!) За это время он научился повиноваться без расспросов, и, даже если, как и любой гном, отказался от роскошных одежд и пуховых подушек не без некоторого сожаления, все равно он был воином.

Проходя мимо оконной амбразуры, он мельком бросил взгляд на занимающийся рассвет. Небо было серым и затянутым тучами. Еще один холодный дождливый день…

В дворцовых коридорах царил полумрак. Лишь кое-где их освещали факелы, укрепленные в железных скобах. В этом сумраке ему было уютно: коридоры напоминали близкие его сердцу подземные туннели, прорытые в горах.

Повернув за угол, он увидел в конце коридора вход в апартаменты Болдуина. Два стражника-гнома, вооруженные копьями, вскочили со скамей, увидев, что он приближается.

— Стой, кто идет? — закричал один.

— Мьольнир, — ответил он. — Доложите обо мне, король меня ждет.

Стражник трижды постучал в низкую дубовую дверь. Архитектор, строивший дворец, позаботился из дипломатических соображений о том, чтобы устроить маленькие двери в апартаментах для гномов. Эта деталь вселяла в них спокойствие: никогда эльф или человек с дурными намерениями не сможет проникнуть сюда, не подвергая себя опасности — наклонившись, чтобы войти, они подставят свой затылок прямо под удар топора гномов.

Стражник, стоявший по другую сторону двери, дал знак пропустить Мьольнира.

Король Болдуин Старый сидел в высоком кресле у камина и, казалось, полудремал, глядя из-под прикрытых век на огонь. Цимми тоже был здесь, и Мьольнир кивком приветствовал его. Мастер-каменщик тоже поедет с ним?

Когда стражник вышел и закрыл за собой дверь, ее тяжелый стук и звонкий лязг оружия эхом отдались под сводами большой комнаты с голыми каменными стенами, мрачной и похожей на пещеру. Но Болдуин даже не шелохнулся.

— Я пришел, король Болдуин, — через некоторое время сказал Мьольнир, надеясь разбудить старого гнома.

— Слышу, слышу, — проворчал тот (но Мьольниру почему-то показалось, что старик продолжает спать). — Хорошо… Думаю, ты знаешь, зачем я тебя позвал.

— Наверно, чтобы рассказать о предстоящей экспедиции…

— Ну вот, — все тем же ворчливым тоном продолжал Болдуин. — Правду говорят, что гномы не умеют хранить секреты.

Он безнадежно махнул рукой. И правда, неистребимая склонность гномов к болтовне не раз играла с ними плохие шутки…

— Если я попросил тебя, как и Цимми, прийти в такую рань, это означает, что вам обоим нужно узнать кое-что, прежде чем ехать.

Мьольнир обогнул массивное кресло и присел на корточки у огня. Только тогда он заметил присутствие гнома высокого роста, одетого как паж, и гримаса презрительного удивления на его лице не ускользнула от Болдуина.

— Успокойся, рыцарь. Этот гном не паж, и кровь его не менее благородна, чем твоя. Для тебя нет никакого бесчестия в том, чтобы сидеть рядом с ним, — вы с Цимми скоро это поймете… Но прежде всего мне нужно сказать вам, о чем я умолчал на Великом Совете.

Болдуин опустил веки и снова стал похож на спящегоили на того, кто видит сон наяву.

— Эльф Гаэль украл не только серебряную кольчугу! — внезапно взревел он своим раскатистым хриплым голосом.- Впрочем, я не верю и в то, что он настолько сумасшедший, чтобы отправиться под землю только ради нее. Старый Тройн, мир его праху, разделался бы с ним по-свойски и за меньший проступок… Нет, его преступление еще страшнее. Гаэль украл Меч Нудда!

Мьольнир вздрогнул. Этот меч согласно одной из самых старых гномовских легенд был вручен богиней Даной Двалину, самому первому королю гномов, чье имя не забыто в веках, и хранился в недрах Черной Горы как символ королевской власти и могущества.

Но это было еще не все. Так же как Священная чаша эльфов или Камень Фал людей, этот меч, называемый гномами Каледвх — «Смертельно поражающий», — был даром всему племени гномов, их общим талисманом и гарантией их выживания. Похитить Меч Нудда означало украсть саму душу гномов и обречь их народ на гибель и забвение.

Согласно легендам Каледвх в Древние времена был единственным мечом, выкованным из золота и насаженным на рукоять из дуба — дерева власти. Сыновья Двалина, а за ними и все остальные его потомки, становившиеся королями Черной Горы, украшали его клинок самым красивым драгоценным камнем, ограненным за время их правления, и поручали эту работу искуснейшим мастерам. Проходили века, множились волшебные истории из тех, что рассказывают на ночь, и в них Меч Нудда превращался в одно из величайших сокровищ на свете.