Людмила Астахова - Невиновных нет

Увы, древние и безотказные методы лечения простуды, практиковавшиеся на Ролэнси из века в век, сейчас были недоступны. Не найдется тут ни жаркой бани, ни настоянного на двух дюжинах трав самогона с острова Конрэнт, ни настоящего целителя, чьи безжалостные руки изгнали бы из тела Грэйн болезнь… Придется обходиться тем, что есть, — сомнительным шурианским шаманством и барсучьим жиром. Бр-р-р!

— Да я и не собираюсь упираться… — Грэйн обреченно пожала плечами. — И если зашла речь о еде, готовить будешь ты, а то у меня, что бы я ни задумала, все равно выйдет каша «картечь» из меню форта Логан… Тебе не понравится. К ней привычка нужна.

Джоэйн быстро кивнула, видно, представив себе вкус блюда, которое даже всеядные ролфи назвали «картечью». Но испытать графские способности в кулинарии Грэйн не довелось. Без шума, стука и даже шелеста вернулся золотоглазый колдун, встал в проходе и молча поманил женщин за собой.

«А вот и божество себя явило!» — мысленно съязвила ролфи, уже не заботясь, что диллайн прочитает ее мысли. Пусть читает, коли охота! И пусть знает, что Грэйн его уже не… скажем так, уже не так боится, как поначалу!

Хотя кое в чем Джоэйн была все-таки права. Сын Локки-Огненной и впрямь был красив как бог. Во всяком случае, глаза у него были… э-э… материнские. Грэйн не могла знать, каким их… спасителя?.. видит Джоэйн, но самой ролфи при взгляде на этого диллайн чудились отсветы священного костра крылатой богини. Не равен Ей, нет, конечно же нет! Но… достаточно к тому близок. Чересчур близок, на вкус Грэйн.

Как оказалось, гостеприимство хозяина пещеры было столь велико, что он безо всяких просьб догадался приготовить гостьям баню. Весьма благородно с его стороны. Хотя, вполне вероятно, не только сочувствие служило тому причиной, но и простая брезгливость, ибо дамы были столь грязны, что едва не прилипали к полу. Недоброй памяти синтафские бродяги по сравнению с беглянками смотрелись бы чистюлями, а свиньи майора Фрэнгена и вовсе брезгливо отворотили бы рыла, зайди Грэйн в их обиталище в таком неприглядном виде. Поэтому к наполненной чистой водой огромной деревянной бадье девушка устремилась с радостным поскуливанием, чуть ли не вприпрыжку, а когда добрый хозяин эту воду еще и нагрел, благодарность ролфи переросла почти в благоговение. Вот это было чудо так чудо! Вполне даже божественное. А если припомнить еще, что в руках этот… м-м-м… пусть будет посланец богов!.. держал пару крупных кроликов, да предположить, что зверьков ждет участь превратиться в жаркое…

«Молитвы я ему, конечно, возносить не буду… — благодушно думала эрна Кэдвен, намыливая тощую спину спутницы. — Но вот хвалебную песнь сложить — запросто! И даже с большим удовольствием».

Вымыть голову… боги… оттереть спину восхитительно жесткой мочалкой! Мыло диллайн, верно, варил тоже сам — настоящее душистое мыло, прямо-таки роскошное, не чета тем склизким здоровенным брускам, что полагались по чину прапорщику ир-Марен — по одному в месяц. Оно пахло детством, домом… волосы от него распушились, а дубленая шкура ролфийской офицерши приобрела несвойственную ей мягкость. Чудеса, настоящие чудеса…

— Вот это, я понимаю, волшебство, — умиротворенно мурлыкнула Грэйн, встряхивая волосами. Отросли уже, кстати… пора стричь, а то окажется вдруг, что коса длиннее, чем полагается по уставу. — Интересно, а ножницы у него найдутся?

— Можно спросить, — пробурчала Джона, с тоской проводя расческой по остаткам кос. — У него смотри сколько всего есть.

Жесткие и густые, высыхая, волосы шуриа тут же вставали дыбом, и если судить по тому, что чувствовали руки, женщина теперь походила на ободранный черноголовый одуванчик.

Можно себе только вообразить, как разочаруется Вилдайр Эмрис, узрев такую неказистую добычу.

А с другой стороны, с прежней прической она бы завшивела, как любая бездомная бродяжка. И по лесу особенно не побегаешь, и купание в ледяном ручье окончилось бы фатально: мозговая горячка — штука смертельная. Но кос-то, отращиваемых с самого детства, все равно очень жалко. Хорошо хоть голова все еще на плечах — и то утешение.

Глядя, как ловко ролфи управляется со стиркой одежды, Джона попросила научить и ее, никогда прежде этим делом не занимавшуюся.

— Тоже мне наука, — фыркнула Грэйн. — Сначала намочить в воде и намазать мылом, потом во-о-от так руками тереть, а затем сполоснуть. И так несколько раз. Пока чистым не станет.

Получилось не сразу, но худо-бедно от грязи избавились.

— Мне тоже надоело в заскорузлых подштанниках ходить. Да и панталончики неплохо бы чистые надеть, верно? — усмехнулась ролфи, отмечая прачечные успехи имперской аристократки. — Ты — молодец, Джоэйн.

Шуриа с сомнением осмотрела белье. По какой-то причине у ее слуг выходило лучше. Скорее всего, из-за частой практики, не иначе.

Добрый хозяин не только оставил купальщицам по куску полотна, чтобы они могли прикрыть наготу, пока будет сушиться одежда, он еще и ужин приготовил.

Кроликов! Прекрасных, вкусных, нежных кроликов. С капустой, чабрецом, сушеными грибами и прошлогодними яблоками потушил, а не просто кинул в котел куски мяса. И эти кролики так пахли, что пока Грэйн и Джона донесли до рта первую ложку, чуть сами не захлебнулись слюной. Мясо просто таяло во рту. Аристократка и прапорщица, разом утратив все манеры, с урчанием набросились на угощение, как оголодавшие кошки. Сок тек по подбородку Джоны, а руки сами тянулись за добавкой. После ежатины желудок шуриа ликовал.

«Была б я в штанах, пришлось бы расстегивать ремень, — подумала Грэйн, поглаживая живот и сыто отдуваясь. Блаженная истома разливалась по телу томительно-сладкой волной. — Это все не по-настоящему. Это не может быть по-настоящему! Видно, нас все-таки убили… или так крепко ранили, что я лежу сейчас без чувств, в бреду, и грезится мне чудесная сказка… Подземный чертог, где всего вдоволь, гостеприимный колдун с золотыми глазами… И пусть! Раз это все бред, тогда и стесняться нечего»!

Приключения героев в ролфийских сказаниях одной только баней и пиром не ограничивались. Впрочем, героями преданий обычно были могучие воины, а чудесными их хозяйками — прекрасные девы, но этот момент эрну Кэдвен не смущал. Это же сон, а во сне всякое может случиться. И нет тогда смысла бояться и стесняться, ведь это не наяву, это всего лишь видение…

Вот ролфи стесняться и не стала. Для полноты счастья не хватало еще и выпить чего-нибудь такого же чудесного и вкусного, как и волшебная еда… для начала.

— Не знаю, как насчет пичужек… но накормил он нас как на убой. Хорошо! Жалко, эля нет… Я бы выпила… нет, я бы напилась.