Александр Сухов - Чужая

— Более того, — проигнорировав мой вопрос, продолжал гость, — мы обещаем уладить вопрос с правительством города Москвы насчет принадлежащего тебе участка земли и готовы вместо этого… гм… — ликан обвел комнату оценивающим взглядом, — с позволения сказать, жилища возвести современный дом с регулируемой пространственной метрикой и жесткой привязкой входов-выходов к любым трем точкам данного измерения по твоему усмотрению.

Ух ты! Не было ни гроша, да вдруг алтын. И тебе миллион в самой твердой во Вселенной валюте и дом безразмерный со всеми мыслимыми и немыслимыми удобствами и аж с тремя выходами в любую точку земного шара: хочешь к теплому южному морю, хочешь в грибной лес или еще куда-нибудь на другой конец планеты. Подозрительно как-то. Но тут я вспомнил свой недавний разговор с загадочным и местами непонятным Хоросом, и мой энтузиазм насчет супер-пуперского дома как-то резко поубавился. Ну и хмырь же этот хитромудрый ликан! Ведь определенно знает, что этот мир обречен. Только он не знает, что об этом знаю я, поэтому беззастенчиво сулит златые горы, прекрасно понимая, что покойникам деньги и красивые многофункциональные дома без надобности. Вот же тварь! Теперь я наверняка знал, чего потребует от меня этот жучила, но, изобразив на лице крайнюю заинтересованность, спросил:

— И все-таки, уважаемый Сииг, каких конкретно действий ты и те кто за тобой стоит ждете от меня?

— Абсолютно никаких, — широко оскалился оборотень, и пояснил: — Посиди дома пару суток, книжку почитай, телик посмотри. Начальству скажешь, что прихворнул чутка, температура, мол, понос и золотуха. Ну что у вас у людей там еще бывает? Короче, придумаешь сам. А за это, друг мой, ты получишь миллион и прекрасный современный дом в придачу. Уверяю, что таких домов на Земле по пальцам пересчитать, в России и вовсе только у действующего президента, да и то на время срока его президентства, а твой до конца дней твоих останется в твоей собственности.

Это он специально насчет «до конца дней» — издевается, козлина! Думает, наобещаю этому охламону с три короба обещалок, он и раскиснет, сразу градусник подмышку запихнет, начнет нагонять на себя, да так что и сам поверит, что болен опасной горячкой. Не, дружок, мы воробей стрелянный, нас на мякине не проведешь. Короче, пора этого субчика ставить на место, иначе говоря, выпроваживать от греха подальше — я ведь могу очень сильно рассердиться от столь неприкрытого вранья, а когда я сержусь, кому-то может сильно не поздоровиться. И пусть любой ликан даже не в боевой трансформации намного сильнее обычного человека, я также не лыком шит и не особенно опасаюсь рукопашной схватки с оборотнем, тем более тот не ожидает от обычного на вид человека каких-либо подвохов.

— До конца дней, говоришь, — задумчиво сказал я, затем саркастически взглянул прямо в его наглые зенки и задал прямой вопрос: — Это на отпущенные этому миру сутки с небольшим, что ли? Так ваши спецы за это время не успеют даже снести мою старую халупу. Также насчет миллиона у меня возникают ба-а-альшие сомнения. Ну какой дурак станет возвращать долги покойнику? Дурак-то, может быть, и станет, но ты же не дурак и те, кто тебя послали, также не дураки. Так что катись-ка дорогой, как говорил один киношный персонаж: колбаской по Малой Спасской!

— Не понял, — недоуменно захлопал глазами ликан, похоже, расхожее выражение времен НЭПа он действительно слышал впервые, — так ты принимаешь наше предложение?

— Перевожу для особо непонятливых, — поднимаясь из-за стола, издевательски ухмыльнулся я. — Пошел прочь из моего дома, упырь безмозглый!

Как я уже упоминал, ликаны среди прочих гемофагов отличаются крайне вздорным нравом, к тому же они очень обидчивы. Поэтому в ответ на мою непочтительную выходку, гость без лишних разговоров выскочил из-за стола и хотел, было наброситься на меня с кулаками. Но тут прямо перед его носом возникло яркое даже при дневном освещении лезвие энергетического меча. Крайне опасная штуковина, скажу вам.

Когда при просмотре великой эпопеи Джорджа Лукаса я впервые увидел на экране меч джедая и еще кое-какие примочки из «будущего», сразу же сообразил, что какой-то залетный турист основательно проконсультировал автора «Звездных войн» и вряд ли безвозмездно. По этому поводу даже расследование проводилось. Выяснилось, что действительно крутился вокруг тогда еще не очень именитого режиссера один гуманоид из продвинутого в техническом отношении мира. Пиво вместе пили, с актрисами флиртовали. Но доказать факт нарушения гостем условий неразглашения с целью получения незаконной прибыли, регистраторам «Линии» так и не удалось.

— Ох, и не вовремя же ты встрял, Квагш, — глядя недовольно на замершего в неустойчивом равновесии основательно перепуганного ликана, сказал я. — Теперь его придется просто так отпустить. Вряд ли он захочет проявить свои агрессивные наклонности против регистратора в присутствие другого регистратора, к тому же, вооруженного столь убедительной штуковиной. Ну чего тебе не сиделось в соседней комнате?! Ловил бы себе мух и не встревал бы без особой надобности!

— Но это же ликан! — попытался аргументировать свое вмешательство в чужие разборки латинг. — Тебе против него и четверти минуты не выстоять.

— А это мы бы еще посмотрели, кто против кого и сколько не выстоял, — самоуверенно заявил я. — Ладно, на этот раз прощаю тебя стажер, но на будущее запомни, полезешь меня спасать, лишь после того, как я сам тебя об этом попрошу. Вопросы есть? — Вопросов не возникло, и я обратил свой суровый взор на изрядно побледневшего и подрастерявшего боевой задор ликана (псевдоплоть, к общему сведению, вполне передает эмоциональное состояние своего хозяина). — Итак, гемофаг Сииг, вали отсюда подобру-поздорову и забудь дорогу к моему дому! А миллион и обещанный дворец можешь засунуть под хвост своей боевой ипостаси. Все понятно?

— Понятно, сарг, — косясь на пляшущее у своего горла гудящее, будто перегруженный трансформатор огненное лезвие, пробормотал оборотень. При этом на его перекошенной от страха и злости физиономии было несложно прочитать явное желание перевоплотиться в волчару и вцепиться могучими клыками в глотки своим обидчикам.

— В таком случае свободен, — издевательски ухмыльнулся я, и, обращаясь к Квагшу, сказал: — Выводи этого парня из избы, коль рыпнется, руби башку без малейшего сожаления, а я подтвержу перед любой комиссией полную правомерность твоих действий.

Выпроводив гостя за дверь, стажер вернулся, вопросительно посмотрел на меня своими весьма выразительными глазами и задал вполне ожидаемый вопрос: