Наталья Авербух - Тиселе

О ненависти этнографов ко всему чужому.

О неком маге, создавшем машину, которая гасила ее магию.

Ведьма не видела его: Ленивые Этнографы соблюдали «конспирацию». Попросили ее предоставить «образцы своей магии». Чтобы «способствовать взаимному доверию».

Доверию!

Отлученная Заклятая ни до своей авантюры, ни после не встречала такой смеси ледяной вежливости и ядовитого презрения. Столько лжи — и зачем?

Тогда ей было все равно: она наслаждалась своим планом, Силой, поглощающей сознание, упоением от скорой победы. И проиграла.

Залемран слушал. Не ужасался, не отшатывался с криками. Не менял своего доброжелательного отношения, будто считал — варварская жестокость ведьмы, Заклятой первой ступени осталась в прошлом, вместе с отнятой Силой.

Отчасти он был прав: не украв у Мышки Силу, Тиселе никогда бы не опустилась до союза с городскими фанатиками, кем бы они ни считали сами себя.

Жажда власти никогда раньше не снедала девушку, ей хватало осознания своей силы — и волшебной, и телесной. Бывшая ведьма не шутила, она действительно за счет обретенной после посвящения ловкости могла справиться со стражем в его человеческом обличии.

Поэтому они и не любили ведьму: слишком часто она приходила в «караульное помещение», выбирая противника для очередной тренировки.

Поначалу стражей ждало суровое наказание, если они поддавались и чуть менее суровое — если побеждали.

Это было неплохим стимулом и они натаскали девушку на славу.

Сейчас большая часть волшебной ловкости покинула Тиселе, но и остатка хватало с лихвой.

Ассистент не выглядел шокированным, только дал понять — в городах не принято нападать на других людей.

Тиселе тогда пожала плечами и перевела разговор на другую тему.

Вечером она категорически отказывалась от предложения проводить и шла в общежитие. Порядки там были строже, чем в гостинице, где девушка селилась поначалу. Даже для тех жильцов, кто не учился в Коллегии, а работал там.

Правила одни на всех.

Резонно, считала Тиселе, выбираясь через окно.

Правила правилами, работа работой, а поразмяться не мешает.

Нет, она честно прекратила нападать на неосторожных магов, но вот их дома…

Тиселе была осторожна и снимала только верхний слой защиты: Залемран как-то раз обмолвился, что верхний слой постепенно сходит сам собой, и бывшая ведьма поняла, что сможет поглощать его безнаказанно. Не то, чтобы ей не хватало Силы… ей не хватало впечатлений, разнообразия. Утомляла правильная и налаженная жизнь провинциального городка.

Ничто в жизни не постоянно.

Это случилось зимой, когда девушке пришлось прекратить свои дерзкие вылазки: в зимней одежде особо по стене не полазишь.

В крайнем случае бывшая ведьма и решилась бы, но… жизнь — не игра, и нечего играть в жизнь.

Она ведь только раз нарушила это правило — и тяжело поплатилась.

Зачем рисковать без толку?

Бывшая ведьма вышла в коридор, собираясь пройтись по лабораториям: что-то давно не было срывов. А чем дольше не было срывов, тем дольше не было выволочки. Чем дольше не было выволочки, тем слабее память отдельных личностей. Надо хотя бы напомнить — есть она, никуда не делась и за безопасностью следит и в случае чего неприятности устроить может.

Зря, зря Залемран запретил «физические меры воздействия». Тиселе была твердо уверена, — пара подзатыльников намного надежнее всяких там выговоров. К тому же небольшая взбучка помогла бы мальчикам осознать — магия может решить не все проблемы в этом мире.

После того случая, когда им пришлось извиняться, они поставили еще три или четыре эксперимента с избытком Силы.

Нет, они точно испытывали не магию, а ее терпение!

Совершенно безрезультатно, хотя Тиселе каждый раз обещала нажаловаться начальству.

До нужного крыла девушка не дошла, замерла, услышав за поворотом два знакомых голоса.

Один, пробуждающий в ней непривычное чувство доверия и ожидания интересной беседы, а другой…

Кровью плевать будет! Кровью и магией! С-собака!

Вот и встретились.

Хочешь напасть, ведьма?

Или не рискнешь?

Тиселе растерялась, не зная, как поступить.

Бежать?

Напасть? Остаться на месте? Она здесь по праву, чего бояться?

Залемран о чем-то рассказывал приезжему магу, которого называл то по имени «Вийник», то «друг мой». С насмешкой называл, будто между этими людьми вежливо-официальное обращение было лишним.

Они и в самом деле были друзьями…

Хочешь напасть, ведьма?

На друга своего друга — или на смертельного врага?

Полно, враг ли он тебе?

Разве ты в первый раз тогда проиграла?

Волшебники повернули за угол.

Увидев хрупкую фигурку, оба остановились.

Залемран — чтобы поздороваться, Вийник — пытаясь вспомнить, где это он ее видел. Бывшая ведьма едва ответила на приветствие и разъяренно зашипела.

Этот… маг отшвырнул ее в сторону и забыл о ней. Забыл о той, которую так жестоко унизил!

Как оказалось, не совсем забыл.

При виде готовой к нападению девушки, Вийник машинально принял боевую позу, готовясь отшвырнуть сумасшедшую, если понадобится. И вспомнил.

Конец лета, ночная улица, быстрое движение… на вытянутой руке трепыхается разъяренная фурия.

Слишком маленькая, чтобы ее можно было испугаться.

Слишком злобная, чтобы принять ее всерьез.

Вийник бросил взгляд на приятеля. Когда-то они с Залемраном вместе заканчивали Коллегию. Залемран сразу принял предложение продолжить изучение магии в роли ассистента, а Вийник отказался, отправившись искать счастья. Как в сказках — в дальних краях, за морями, за горами, там, где не ступала нога человека — и там, где ступала, тоже.

Только в этом не было никакой романтики, да и двигала волшебником не любовь к приключениям.

Старый друг был заметно шокирован встречей противников.

Залемран всегда высказывался против поединков — магических или каких бы то ни было еще.

А уж увидеть приятеля, готового напасть на девушку…

Девушку, вообще готовую на кого-то напасть…

— Тиселе, что с вами? — не выдержал ассистент. Девушка только мотнула головой, и нехорошо так подобралась. Значит, все-таки прыгнет. Та встреча в ночном Варусе ее ничему не научила. — Вы здоровы?

— Мое почтение, прекрасная леди, — приветствовал Вийник маленькую злючку. Смешно, Залемран явно не видит ненормальной агрессивности этого существа. Все ученые так близоруки — или только этот? — Я рад увидеть вас в полном здравии. Вы не сильно изменились после… после нашей встречи.