Наталья Якобсон - Шанс для чародея

- Ты, что с ума сошел?

- Нет, но ты сойдешь, если будешь слушать, а я вовсе не хочу, чтобы мой будущий ученик сошел с ума.

- Кто тебе сказал, что я согласен стать твоим учеником? - я во все глаза уставился на проезжающую мимо нарядную кавалькаду и уже не мог больше вымолвить ни слова. Нечто подобное я уже видел во сне, но тут все происходило несколько иначе. Кроме мужчин в ярких зеленых дублетах процессию сопровождали и женщины. При чем какие! Таких модниц и красавиц сложно было себе вообразить, но с каждой из них что-то было не так. Из-под островерхих колпаков и вуалей вылезали какие-то странные существа. Украшения в виде увитых жемчугом рогов на их головах казались живыми. Даже их платья будто сшиты из листьев и цветов. Прозрачные или цветные накидки за их спинами трепыхались, как настоящие крылья. Издалека они и казались крыльями, будто живые существа на спинах у дам. Я засмотрелся, особенно увидев девушку в белом наряде, сделанном целиком из цветов мирта.

- Свадьба фей, - холодно прокомментрировал Магнус.

- Что? - за спиной герольда, шедшего последним я вдруг увидел ее одного кавалера, которого будто и не было раньше. Он словно вырос из чьей-то тени и последовал за процессией. В отличие от другие он не был одет в зеленок. Его прическа напомнила мне мою собственную. Каштановые волосы вились, чуть касаясь стоячего ажурного воротника. Камзол был тоже такого же покроя, как у меня, только не шафранового оттенка, а черный. Перед тем, как кавалькада скрывалась вдали, юноша обернулся и его глаза злорадно сверкнули. Мне пришлось опереться о дерево, чтобы не упасть. Это было мое собственное лицо, которое улыбалось мне со стороны.

- Не смотри! - вновь предостерег Магнус, который поддерживал меня, не давая упасть, но я уже не мог оторвать глаз. Райские голоса и музыка, достигшие моего сознания, превратились вдруг в какой-то зловещий гул. Мне стало дурно. Чудесная процессия давно уже исчезла, будто растворилась в лесу, а я все еще не мог прийти в себя после увидено.

- Какой же ты слабонервный, - буркнул то-то сверху. Это был все тот же гнусавый голос, который дразнил меня и до этого, но я уже больше не обращал на него внимания.

- Что все это значит? - я только сейчас сопоставил реальность с моими снами и с сожалением подумал, что не увидел юноши из моего сна. Кавалькада прошла мимо, но кавалера, который испугал меня и одновременно восхитил, в ней не было. Меня охватило чувство, похожее на тоску. Но говорят, что все, кто однажды хоть мельком увидели фей, начинают потом так сильно тосковать по ним, что жизнь становится им не мила. Так что мое теперешнее состояние вполне объяснимо и естественно. Нечего валить все на образ из сна. Или его отсутствие.

- Близнец может встретиться тому, кто скоро умрет, - прошептал Магнус тихо и ехидно. Его язык, как змея, лизнул мне ухо.

- Отстань, - я вырвался из его крепкой хватки и пошел прочь. Он даже не попытался меня преследовать. Напротив он прислонился спиной к волшебному дереву так, словно не боялся его фокусов. Что б оно его раздавило. Наглец был уверен, что я все равно потом стану искать его сам. Это уверенность исходила от него почти ощутимыми волнами и довольно сильно ранила мое самолюбие. Я дворянин, а не левретка. Я не стану ничьим учеником и не буду бежать ни за каким хозяином или наставником. Все мои наставники ушли в прошлое вместе с детством. Они давно вознаграждены, уволены, получили хорошие рекомендации и отбыли восвояси. Теперь я сам себе хозяин.

К полудню я вышел на лесную поляну. Здесь было тепло, солнечно и приятно. Меня привлекла свежесть воды. Рядом протекал ручей, а полуденный зной вызвал у меня жажду. И я пошел на звук текущего по камням потока.

Вместо того, чтобы зачерпнуть пригоршню воды и напиться, я глянул в ручей, и мне показалось, что я вижу, как мое отражение раздваивается, будто в воду кроме меня смотрит еще и мой близнец. Но ведь у меня же нет близнеца. Я даже обернулся через плечо, чтобы это проверить. Как одно отражение может отделиться от другого и смотреть на меня ясными глазами праведника, в которых вдруг промелькнуло что-то коварное. Это не мой взгляд, но лицо мое. Точно такое же, как и то, которое отражается рядом. Второе отражение вдруг подмигнуло мне. Оно будто хотело сообщить что-то, но лукавило. Наверное, у меня солнечный удар. Я передумал пить из ручья и присел рядом на берегу, подальше от воды. Мне не хотелось снова глянуть туда и увить раздвоенное отражение, будто из-под воды на меня смотрит некий речной дух, полностью скопировавший мои черты.

- А он довольно миловидный.

Я и сам мог это признать. Трава, на которой я присел, вдруг показалась мне жесткой и колючей. Я понадеялся, что кроме клевера и ромашек в ней не прорастает еще и репейник. Ощущение было таким, что подо мной кто-то нарочно раскидал иголки. Красавица в зеленом присела рядом, напоминая шуршанием юбок о шелесте листвы. И вот это уже был куст, растущий у ручья.

Тебе все мерещится, Винсент, пожурил я сам себе. Или кто-то нарочно шутит надо мной. Это ведь так интересно дразнить дурачка. И весьма занятно. Я ведь всему верю.

- Будем знакомы, я Клея, - и вновь это же не куст, а девушка.

Я не решался пожать протянутую мне руку, опасаясь, что она прямо в моих пальцах снова превратиться в ветку. После минутного колебания я взял и поцеловал ее. В ноздри мне ударил резкий запах листвы, но веткой рука не стала. Только тоненькие зеленые жилки пробежали под кожей, напоминая о листьях.

- Зачем ты лез на мое дерево?

- Твое дерево? Здесь все принадлежит моему отцу, а значит мне.

- Да, что ты. Мой народ жил здесь еще задолго до того, как ваши предки вторглись на эту землю. - Вы сами здесь гости.

- А кто же тогда хозяева?

Она повела зелеными бровями. Ярко-изумрудные дуги красиво сочетались с белой кожей, от которой веяло ароматом мирта. Ее глаза меняли цвет от карего до желтого и даже совсем белого. Это были тона коры дерева и цветов, которые могут на нем расти. Она сочетала в себе всю гамму своих владений. Ну вот, я уже признал, что это ее владения, а не мои. Стоило появиться девушке, и я охотно признал себя нищим. Пусть забирает все, что у меня есть, ведь она так красива. А если налетят еще и ее подруги. Требуя себе то одно дерево, то другое, то поляну, то луг, то ручей. Тогда и мой отец уж точно разориться.

Клея провела рукой по моему распахнутому камзолу в том месте, где должно было биться сердце, и внутри у меня все затрепетало. Казалось, что по моей белой батистовой рубашке скользят не пальцы, а тонкие прутики. Не удивлюсь, если на ткани останется зеленый лиственный сок после этого прикосновения.

Клея больше не смеялась. Она смотрела на меня серьезно и задумчиво.