Ким Хантер - Рассвет рыцаря

— Изменники? — едва слышно выдохнула королева.

— Один изменник. Не бойтесь, ваше величество, я уже отдал приказ арестовать этого человека. Он призывал к мятежу в тавернах города. Речь идет о некоем Фринстине, Хранителе башен…

— Фринстин? И он вел подобные речи?

— Тому есть свидетели. Они готовы предстать перед судом.

Ванда молча смотрела перед собой, словно уставившись в кромешный мрак.

— Суд? Никакого суда не будет. Немедленно казни изменника.

Приведя в действие мышцы лица, Гумбольд изобразил нечто, в определенных кругах сошедшее бы за улыбку.

— Но, ваше величество, вам, наверное, потребуются доказательства.

— Никаких доказательств мне не нужно, канцлер Гумбольд. Достаточно одного твоего слова, разве не так? Ты рассмотрел обвинения, выдвинутые против Фринстина?

— Рассмотрел, ваше величество.

— В таком случае отруби ему голову, сегодня же.

Канцлер кивнул.

— А как насчет его преемника?

— Предоставляю это тебе, Гумбольд.

— Как вам угодно, ваше величество.

Закончив утренний туалет, королева прошла в тронный зал, чтобы выслушать просителей. Канцлер, как обычно, стоял рядом, мягко направляя ее. Приходилось действовать очень тонко и осторожно, ибо королева была далеко не глупой. Досконально изучив свою повелительницу, Гумбольд научился издавать нужные звуки в нужные моменты времени. Он прекрасно знал, когда вмешаться, а когда промолчать. Иногда канцлер оставался в стороне, несмотря на то что ему очень хотелось повлиять на решение, так как он понимал, что именно сейчас лучше потерпеть маленькое поражение, чем рисковать и лишиться доверия.

Два человека, войдя в тронный зал, низко поклонились королеве. Та, заметив их присутствие, замахала рукой, словно направляя поток холодного воздуха на свой разгоряченный лоб. Отойдя в угол, новоприбывшие стали тихо разговаривать между собой.

Это были влиятельные и могущественные персоны. Женщину, невысокую и коренастую, с широким лицом и высоким лбом, звали Кинтара. Она занимала должность Леди-смотрительницы лестниц.

Мужчина, высокий и худой, с узким носом и маленьким ртом, казался каким-то сморщенным. Его проницательные глаза сверкали как кусочки кремня. Слушая свою собеседницу, он оглядывал зал.

Это был Малдрейк, Лорд-смотритель замков.

Разумеется, и Кинтара, и Малдрейк были всецело преданны канцлеру Гумбольду. Они были обязаны ему самим своим существованием. Граждане Зэмерканда платили многочисленные налоги, на эти средства обеспечивалась их безопасность от кочевников и иноземных завоевателей, а также содержался канал, дающий торговым судам выход в море. За свое спокойствие жителям города приходилось дорого платить. Налог на всевозможные ступени и ступеньки взимался Леди-смотрительницей лестниц. Именно она определяла, сколько ступеней ведет в дом или торговую лавку горожанина. Раз человек поднялся над заваленными нечистотами улицами, значит, он может себе это позволить. Налог на замки собирал Лорд-смотритель замков. Чем массивнее и сложнее замок, тем больше добра запирает его хозяин и, следовательно, тем больший налог он может заплатить.

Соответствующие налоги взимали Хранитель дымовых труб, Леди-смотрительница канализации, Леди-смотрительница дверей, Хранитель всех ворот и так далее. Принцип определения размера налога оставался тем же: тот, кто мог позволить себе вышеперечисленные удобства, должен был платить больше. Почти все эти средства проходили через руки хитрого Гумбольда, сумевшего за несколько лет протащить на все основные должности своих подхалимов и теперь получающего определенную долю с налогов, поступавших в королевскую казну.

К настоящему времени лишь немногие не желали подчиниться ловкому канцлеру. Одним из них был Фринстин, и теперь Гумбольд убрал его с дороги. Правда, это был самый слабый, самый незначительный из его врагов.

Маршал Крашкайт, верховный главнокомандующий гутрумитской армией, люто ненавидел канцлера Гумбольда и при первой возможности строил ему козни. Армия Гутрума — если отбросить карфаганских наемников — была довольно немногочисленная, но хорошо вооруженная и послушная своим командирам. Гумбольд, вынужденный заискивать перед Крашкайтом и остальными военачальниками, испытывал к ним глубокую неприязнь.

И вот сейчас маршал вошел в тронный зал. Высокий, с аристократической осанкой, по-военному подтянутый, с львиной гривой волос, он обвел надменным взглядом присутствующих. Пройдя прямо к королеве, маршал резко поклонился.

Ванда улыбнулась. Широкоплечий и стройный Крашкайт, красивый, несмотря на то что ему уже шел пятидесятый год, был одним из ее любимцев. Почему-то королева никак не могла разглядеть, что у маршала ослиные мозги.

Что не укрылось от Гумбольда. И это было единственной отрадой канцлера.

— Маршал Крашкайт, — пробормотал Гумбольд проходившему мимо военачальнику, — вы слышали о чужестранце, появившемся в Зэмерканде? Он называет себя солдатом. Вам это не кажется непозволительной дерзостью, поскольку он не служит ни в какой армии?

Крашкайт снисходительно посмотрел на человека, которого считал презреннее червей.

— Тот, кто был когда-то солдатом, всегда им остается, Кобальт, разве вам это неизвестно? Навыки, дисциплина, верность знамени — с этими качествами человек не расстается до конца жизни. Я видел этого незнакомца. Быть может, когда-нибудь его придется казнить, но фигура у него что надо. Спина прямая, будто копье. В отличие от вас, вялых нарциссов, марширующих только от кровати до гардероба. И в глазах у него горит боевой огонь. Это воин до мозга костей, поверьте мне.

— Кажется, капитан Кафф думает иначе, — заметил Гумбольд, пытаясь вбить клин между военачальниками.

— Капитан Кафф не обязан соглашаться со мной в вопросах личного характера, он лишь должен выполнять все приказания вышестоящего командования. Всего хорошего, Кобальт!

Кобальт!.. Натянув улыбку, канцлер ощетинился. Кобальт!

Но Крашкайт был не единственным могущественным врагом Гумбольда. Больше всего канцлер боялся Лорда-хранителя королевской казны Квидквода, человека честного, неподкупного, не поддающегося на пустые разглагольствования. Пожилой, невероятно умный и образованный, Квидквод мог уничтожить Гумбольда, лишь шепнув несколько слов на ухо королеве — достаточно ему было получить в свои руки какие-либо доказательства мошенничества.

Были у канцлера еще два-три мелких врага, но он постепенно сокращал их число.

— Гумбольд, — окликнула канцлера королева, переговорив о чем-то с Квидкводом, — кажется, Лорд-хранитель королевской казны придерживается иного мнения относительно Фринстина. Он считает, что ты действовал чересчур поспешно.