Маргит Сандему - Затишье перед штормом

— У Сиглейка мне тоже было совсем неплохо. И у его сына Скрима, хоть тот и запрятал меня в шкаф вместе с другими драгоценностями.

— Откуда ж мне было знать, кто ты такой. Не забывай, я ведь не принадлежал к отмеченным, — извиняющимся тоном проговорил Скрим.

— Ничего страшного. Хуже всего было то, что ты отдал меня одной из самых страшных отверженных — Халкатле.

При этих словах светлая кудрявая голова низко склонилась. Руне тепло улыбнулся:

— Халкатла, тебе нечего переживать! Не так уж много зла ты мне сделала. Естественно, ты использовала меня не в благих целях. И в этом было мало радости. Я не знал, как бы мне избавиться от твоей злой силы, потому как в то время в долине не было больше никого из нашего рода. И я решился остаться с тобой — ты была так одинока… И, кроме того, мне так хотелось внушить тебе добро…

— И, как мне кажется, это тебе удалось. Верно потому Тове удалось убедить меня в том, что я жила не так как надо.

— Я всегда в это верила, — серьезно произнесла Тове.

— И я. Ты действительно оказал на нее большое влияние, — эхом отозвался Тенгель Добрый.

— Я помню, что когда меня схватили, я крепко сжимала в кулаке корень. А что со мной произошло потом, Руне? Ну, когда я умерла?

— Тогда наступила сумятица. Никто не знал истинной цены сокровища, которым ты обладала. И невежды решили было сжечь «мусор». Но одна мудрая женщина вспомнила про отца Халкатлы, что жил в Трондхейме. Она обещала передать вещи Ивару. Но, придя домой, сунула их в шкаф да и забыла про них.

Некоторое время спустя в долину вернулся брат Халкатлы, Халвард со своими тремя детьми. Тут женщина вспомнила про узел и передала его по назначению. Халвард тоже ничего не знал, а потому не понял ценности сокровища. Один из сыновей Халварда, отмеченный Паул, из-за которого, собственно, Халварду пришлось вернуться в долину, прекрасно понимал что это богатство. Он с легкостью заполучил узел. Так я, в который уже раз, попал в недобрые руки.

С Паулом пришлось нелегко. Результат налицо — мои искалеченные руки и ноги. Это было очень злобное создание. Об этом, впрочем, сегодня уже не раз говорилось. Дух Паула словно управлял Тенгелем Злым. Эта история должна быть хорошо знакома Эскилю. Он слышал ее от работника, и было это недалеко от Эльдафьорда.

— Работник был глубоким стариком, а Паулу в то время исполнилось не более шестнадцати! — возразил Эскиль.

— Паул знал, что ты скорее выслушаешь старика, чем мальчишку. Потому он изменил свою внешность. Когда тебе помогает Злой Тенгель, все становится очень просто! Помните, что вытворял призрак в Фергеусере — ну тот, паромщик! Когда ему было надо, он превращался в невинного Ливора.

— Угу, — подтвердил Бенедикт.

— Паул прожил не так долго. Иначе я бы лишился и рук и ног.

После нескольких лет передышки у ничего не знающей дочери Халварда, я попал к детям, Йахасу и Эстрид.

Тут Руне весело улыбнулся:

— Тогда мне было не до отдыха. Эти двое знали, как использовать меня в своих любовных делах. Они отрезали от меня крохотные кусочки для приготовления любовного зелья. А потом поили друг друга. Интересно, знал ли об этом кто-нибудь еще? Йахас и Эстрид смущенно хихикнули.

— Однако они занимались вещами и похуже. Используя при этом не только меня, но и другие снадобья из сундука… Хотя, вообще говоря, они были довольно добродушные создания, а потому я снисходительно относился к их экспериментам. Кроме, пожалуй, одного раза: они здорово рассердились на своего вечно чем-то недовольного соседа и с помощью колдовства сделали так, что соседский навоз взметнулся в воздух и накрыл весь дом. Вот тогда я, вдоволь насмеявшись, по — настоящему рассердился. И наказал проказников.

— Так это все из-за тебя? — выдохнул Йахас. — Из-за тебя мы столько дней мучились от красных пузырей на всем теле, думая, что умираем?! Так это был ты, негодяй!

— Я только дал вам вкусить вашего же лекарства. Просто кожа у вас стала сверхчувствительной.

Эстрид только фыркнула:

— Прости нас, Руне, за то, что мы отрезали от тебя куски!

— Ничего. Вы отрезали совсем по чуть-чуть. А вот с моим следующим хозяином мне действительно пришлось нелегко.

— А, ведьма Тобба? — спросила Илва, дочь Эстрид и Йахаса. — Как я была глупа! Ведь я была уверена, что сокровище принадлежало ей!

— Так оно и было. И тем не менее, было крайне неразумно передавать сокровище Тоббе.

— Когда я это поняла, было уже поздно. Я ведь только потом увидела, как она летает по воздуху.

— В тот раз она отрезала от меня приличный кусок, — Руне показал изуродованную левую руку. — Ей ведь нужно было попасть на Блоксберг!

— Значит, это и вправду была она? И я ее видела?

— Нет, не так. Суль же объяснила: она, то есть тело ее лежало в своей кровати, летала ее душа. И, тем не менее, все ощущения были совершенно реальными, словно она пережила все на самом деле.

— А я думала, что она полетела, к Злому Тенгелю! — произнесла Илва.

— Нет, она хотела попасть на Блоксберг, чтобы встретиться с самим Сатаной. Тобба была очень, просто очень красивой ведьмой! Тебе не зря казалось, Илва, что она заманивала мужчин, а потом творила над ними зло. Она была словно паук — самка, которые убивают возлюбленных после акта любви. А потому я хочу еще раз предостеречь всех мужчин из рода Людей Льда. Будьте осторожны! Не поддайтесь чарам Тоббы! Я совсем не удивлюсь, если Злой Тенгель напустит на вас эту прекрасную ведьму! За того, кого ей удастся заманить в свои сети, я и гроша ломаного не дам!

Предостережение звучало не очень-то приятно. Това бросила оценивающий взгляд на Марко с Натаниелем. Смогут ли они противостоять чарам Тоббы? В глубине души Това очень надеялась, что им не придется бороться с Тоббой.

— Когда Тобба умерла, вокруг меня разгорелась ожесточенная борьба. Мною хотели завладеть сразу две ведьмы — одна — Вега, «женщина с моря», и вторая — всем вам известная Ханна.

— Ханна! Самая хорошая из всех, когда-либо живших на этом свете! — вздохнула Суль.

— Ой, ли? — сухо ответствовал Руне.

4

— А что же Ханна? — послышался мягкий голос Силье. — Неужели она была только злой?

По лицу Руне нельзя было понять, о чем он думает, но голос корня звучал твердо:

— Ханна была самой мерзкой ведьмой из числа тех, что когда-либо встречались в мире. Прожив у нее в доме много лет, я хорошо узнал ее. До того, как я к ней попал, ей пришлось побороться за меня с Вегой.

Тобба умерла в 1540 году, оставив дьявольское завещание о том, что сокровище сможет получить только самая искусная ведьма. Другая же получит корень мандрагоры. Конечно, такое соревнование не привело бы ни к чему хорошему, ведь и Вега и Ханна были настоящими ведьмами! Но случилось так, что Туре, брат Ханны, решил держать сокровища у себя до тех пор, пока они не договорятся.