Александр Мазин - Мой друг Тролль

Катя посмотрела на Карлссона. Внешность ее гостя ассоциировалась с боями без правил и бандитскими разборками, но уж никак не с глубокими лингвистическими познаниями.

«Прочитал небось какую-нибудь статейку в желтой прессе — и щеголяет эрудицией, — сердито подумала Катя. — А мне теперь этот шотландский английский переводить!»

— Может, ты даже знаешь, что это значит? — проворчала она.

— Дай-ка… — Карлссон ловко выдернул из Катиных пальцев листок, проворчал: — И буквы все неправильные…

— «Ай вирд, ай вирд, хард-хэртид лэрд…» [1] Ага… «Предрекаю тебе, жестокосердный лорд…» Ну примерно так… «Скоро узрим мы твое падение… Гордой была лилия утра, но стужа закрыла ее глаза…» Ага, это баллада. Дальше читать?

— Читай, — тихонько, еще не веря в свою удачу, проговорила Катя.

— «…Ты презрительно смеялся над плачем бедняков, ты избивал… нет, повергал низших. Так пусть же не оплачет тебя твоя вдова, когда все твои радости сгинут…»

Затаив дыхание, Катя слушала глуховатый негромкий голос, с небрежной легкостью превращавший кошмарный шотландский диалект во вполне связные предложения на русском языке. Иногда Карлссон сбивался, подбирая подходящий русский эквивалент, но все равно, чтобы перевести на русский пять страниц кошмарной баллады, ему потребовалось не больше четверти часа.

— Ты мой спаситель! — восхищенно объявила Катя.

Нет, ну кто мог подумать, что под этим низким лбом…

— Слушай, а можешь прочитать все еще раз — я набью на компьютере?

— Могу, — сказал Карлссон. — Только учти, что это все — вранье[2]. Я знаю эту историю. Вильям и Кеннет Маклауды. А Уолтер, который тогда на них напал, был за англичан, вернее, против Кеннета, потому что Кеннет убил его отца и двух братьев, а англичане пообещали ему воинов, но не дали. Потому Вильям и Кеннет побили его, а не наоборот, как тут написано. И еще долго правили на пограничье. А вот про пророчество всё правда. И прорицателя этого, прихвостня сидов…

Последних слов Катя не услышала, поскольку сказаны они были совсем тихо, а она в это время загружала компьютер…

Пророчу тебе, жесткосердный лорд,Что вижу в твоих глазах:Паденье и смерть, ты спесив и горд,Но станешь — лишь хладный прах! —

прочитала толстая тетка-редакторша.

— Что ж, неплохо, совсем неплохо, — признала она.

— Там, справа, подстрочник, — сказала Катя. — Я понимаю, что я не очень-то хороший поэт. Да и времени было немного…

— Да, да… — рассеянно пробормотала редакторша, продолжая читать уже про себя. Маска мрачного недовольства, которым она встретила появление Кати на следующее утро после их беседы, постепенно сменялась выражением вполне одобрительным.

— Что ж, — сказала она, закончив чтение. — Вас, вероятно, интересует мое мнение о вашей работе?

— Конечно, интересует!

— Мнение положительное. И даже ваш стихотворный перевод нас вполне устраивает. Если остальной текст будет переведен не хуже, я думаю…

— Он переведен, — Катя полезла в сумку и достала остальные листки. — Вот, пожалуйста…

Редакторша сцапала распечатку и погрузилась в чтение. Время от времени она сверялась с оригиналом. Дважды залезла в компьютер, чтобы проверить точность Катиного (точнее, Карлссонова) перевода.

На то, чтобы прочесть перевод, ей потребовалось вдвое больше времени, чем Карлссону на то, чтобы перевести.

Через полчаса она подняла взгляд на Катю, и во взгляде этом была смесь удивления и восхищения.

— Как вас зовут? — спросила редакторша.

— Катя.

— Трудно поверить, Катя, что вы сделали это за одну ночь. Признайтесь, вам кто-то помог?

— У меня своя методика, — небрежно сказала Катя, приняв самый высокомерный вид, на который была способна. — Правда, ваш текст оказался сложнее, чем я ожидала. Я люблю архаику, но шотландский диалект английского шестнадцатого века — это не мой профиль. Впрочем, это было даже интересно… Но если я вам подхожу…

— Вы нам вполне подходите! — заверила редакторша.

— …то давайте поговорим о работе. К сожалению, я занимаюсь переводом не для развлечения, а ради заработка…

— Понимаю, понимаю! — перебила редакторша. — Обычно за текст такой сложности мы платим от тысячи до полутора — за авторский лист. Это сорок тысяч знаков, — уточнила она. — Но в данном случае, поскольку имеет место поэтический текст… Десять рублей за строчку вас устроит?

Катя хотела напомнить о том, что «пробник — бесплатно», но прикинула, что в стихотворении — строчек двести, а отказываться от двух тысяч…

— Устроит, — кивнула она.

— Но деньги только после одиннадцатого числа! — предупредила редакторша. — У нас такой порядок.

— Я понимаю.

— Нам очень нужны переводчики, способные работать со староанглийским, — проникновенно сказала редакторша. — Наш главный хочет выпустить элитную серию… Этот текст как раз оттуда… («Значит, про фэнтези ты мне наврала, — подумала Катя. — Ладно, учтем».) Если вы возьметесь, я обещаю вам оплату по самым высоким ставкам. Только это большая работа, имейте в виду. И сроки будут очень жесткие.

— Я возьмусь, — не раздумывая ответила Катя. — Кстати, об этой балладе… Не хотелось бы обижать автора, но он все перепутал. По моим сведениям, не Уолтер разбил Кеннета Маклауда, а совсем наоборот.

Редакторша аж засветилась.

— Ах! — воскликнула она. — Именно Маклауды! Вы знаете! Я ведь защищала кандидатскую по средневековым шотландским балладам! Это как раз моя тема! Вы абсолютно правы, Екатерина! В этих балладах столько противоречий! Вероятно, потому что складывались они разными кланами…

Расстались они лучшими подругами.

«А она не такая уж противная! — подумала Катя. — Хотя, если бы не Карлссон…»

Глава восьмая

Катя, Лейка и светские сплетни

Женился как-то эльф на троллихе. Но вскоре решил развестись.

— Чем же она тебе не угодила? — спрашивают у него родственники жены.

— Да смех у нее очень противный, — говорит эльф.

— Правда? А в нашей компании вообще не слыхали, как она смеется, — говорят родственники.

— А я в вашей компании и не раздевался, — говорит эльф.

Ночью Катю одолевали комары. Наконец она не выдержала. Закрыла окно, зажгла свет, вооружилась газетой и устроила кровососам геноцид. Но и после этого долго не могла уснуть. Всё думала, думала…

Тем не менее утром Катя проснулась бодренькая, сбегала в магазин, накупила всякой всячины: пирожное терамису, мороженое, фруктовый десерт и маленькую коробочку конфет с ликером. Всем этим Катя роскошно позавтракала, а затем занялась делом: поставила с диска на компьютер аж три англо-русских словаря. И еще «Диабло». Поиграла немножко в ожидании Карлссона. Но вместо Карлссона заявилась Лейка.