Татьяна Форш - Возвращение в Аланар

— Ну-ка, а в профиль? Похож! — одобрила я, купившегося на мои насмешки эльфа.

Люминель уже с одобрением на меня поглядывая, предложил.

— А ты ничего! Знаешь как себя вести с царственными особами. И почтение в тебе есть. Если хочешь, могу во дворец пристроить. Будешь вначале полы мыть, потом до горничной дослужишься, а там глядишь, кто-нибудь заметит! Станешь какому-нибудь знатному эльфу постель греть, ни о чем не заботясь!

— Ваше предложение — честь для меня, о мой Владыка! — чуть не расхохоталась я, глядя на этого напыщенного болвана. Лесть — великое оружие в борьбе с недалекими искателями власти.

Гном, дожидаясь нас на небольшой площадке, с ухмылкой прислушивался к разговору. Добравшись, Люминель, чувствуя себя, по меньшей мере, императором, смерил того презрительным взглядом.

— А тебя, я даже близко к дворцу не подпущу! Холоп!

— От холопа слышу! — парировал гном и от души, так, что затрещала рваная косуха, потянулся, как бы невзначай сжав кулаки. Люминель затормозив, пропустил меня вперед, настороженно поглядывая на гнома из-за моей спины.

— Ладно, хватит нашего будущего Владыку пугать! — я подмигнула Крендину.

— Ага, а то вот брошу вас здесь и один пойду! — напыщенно выпалил эльф, явно ощущая тяжесть короны на своей голове.

Гном насмешливо фыркнул.

— Эльф с возу — гному легче! Тебе помочь?

До Люминеля начало доходить, что желаемое от действительного еще ох как далеко и осуществиться ли оно — неизвестно. Отступив на шаг, он настороженно поинтересовался.

— В чем?

Не выдержав, я расхохоталась.

— Ну, это, — гном снова продемонстрировал пудовый кулак, — определиться с выбором: на возу ты или нет?

Люминал как-то сразу погрустнел. Его восторженные светло-голубые глаза потухли. Он смерил нас укоризненным взглядом, сообразив, что над ним всю дорогу попросту смеялись.

— Да ладно тебе, Крендин! Видишь, беда у него с головой. Нечего над убогими потешаться. Пошли уже! — и, обернувшись к Люминелю, невзначай спросила. — Тебе сколько лет-то?

Эльф вздохнул.

— Сто пятьдесят.

— Сколько?! — гном изумленно обернулся. — Сто пятьдесят?!! Так выходит ты на сто лет младше меня? Охренеть! Теперь понятно! Ты это… прости за шишку! Больше не буду кулаком в лоб. Так, только ремнем по заду и хватит!

Эльф, вспыхнув до кончиков волос, кинул на гнома уничтожающий взгляд и резво пошел вперед.

— Вообще-то с эльфами надо быть поосторожней. Они, гады, злопамятные… — хихикнул Крендин и бросился его догонять.

Солнце оранжевым колобком стояло в зените, когда мы подошли к отвесной скале. Путь оборвался, выведя нас на небольшую полукруглую, льдисто поблескивающую площадку.

— Из тебя проводник — никакой, и за что я согласился отдать тебе два золотых грабня? — недовольно заворчал на гнома Люминель. — У нас крыльев нету. Куда теперь? Назад? Да и до пещеры к ночи не вернуться.

— А малолеткам вообще слова не давали! — повернувшись, лениво сплюнул тому под ноги гном. — Еще скажи спасибо, что с тобой возимся! Если бы ни милость Великой, еще бы утром тебя в той пещере забыл!

Я, словно не замечая их перебранки, скромно колупала скалу. Эльф покосился на меня и неохотно промямлил.

— Э-э, прости Великая, я вчера себя после эликсира плохо вел, да? Ничего не помню!

— Да, ладно! Я давно знаю побочное действие эликсиров на вашу расу. Так что ты ими не сильно увлекайся, хорошо? И имей в виду! Если я на тебя обижусь, то всего лишь отрублю твою пустую башку, а он, — я кивнула на Крендина изучающего пролетающие в небе облака, — тебе сначала по ней настучит, и будет долго вправлять мозги, а уж потом отрубит. Понимаешь разницу?

Люминель обреченно кивнул.

— Я больше не буду пить зелья!

— Нет, ну совсем от них отказываться, конечно, не стоит — время сейчас трудное. Но вот умеренно их потреблять, по мере необходимости — очень даже, пожалуйста!

— Нет, ну я не понял, мы идем? — гном нервничая, поторопил. — Боюсь, что с такими спутниками я точно на праздник опоздаю!

— Да ладно, тебе! — возмутилась я. Ехидно осмотрелась. — Куда идти-то?

Тот с видом фокусника нажал неприметную пластину. Полстены с грохотом провалилось вниз, открывая потайной ход. Он шагнул в темноту.

— Прошу, господа! Со мной не потеряетесь! — донесся из пещеры его голос.

Мы с Люминелем переглянулись, и шагнули следом, но не сделали и пяти шагов, как скала задрожала и глухо пророкотав, сомкнулась за спиной, утопив нас в полной тишине и темноте.

— Ой, мама! — прошептал рядом со мной эльф. — Как в могиле!

— Не боись, прорвемся! — успокоил его Крендин. — Гляди!

Он чем-то прошуршал, щелкнул и вдоль прямого, будто прорубленного в скале коридора, один за другим вспыхнули яркие светильники.

— Ну, салага, полегчало? — гном довольно ухмыльнулся и, крикнув напоследок, зашагал вперед. — Не отставайте! Еще заблудитесь в тайном пути!

Люминель со всех ног припустил за ним. Я, усмехнувшись, пошла следом.

Идти по «тайному пути» — оказалось легко и приятно. Мы не встретив ни души, шли по ровному коридору, иногда спускаясь или поднимаясь по высоким лестницам. Когда входили в темные коридоры, Крендин всегда находил выключатель.

Вопреки ожиданиям здесь не летали мыши, не пылились кости. Что говорить, тут не было даже пыли, чтобы запечатлеть наши следы.

Шли мы довольно долго. Эльф, торопливо шагающий вслед за гномом, теперь еле плелся.

— Выпей зелье выносливости! — сжалилась я над ним, но тот решительно мотнул головой.

— Нет, спасибо, — покосился он на меня. — До города потерплю.

Я пожала плечами.

— Ну, как хочешь! Дай тогда мне чего-нибудь. Ваши настойки на этой… как ее… найгопле, только настроение мне поднимают.

Гном хохотнул.

— Дай мне тоже, так сказать, для настроения.

Мы с Крендиным выудили из сумки Люминеля склянку с эликсиром, и распили его под грустные взгляды глотающего слюну эльфа.

— Слушай, а может у тебя, и пожрать есть? — в каштановую голову гнома пришла умная мысль.

Эльф, угрюмо кивнул и покорно достал буханку белого хлеба.

— Фу, эльфийский! — разочарованно скривился Крендин.

— Какая разница? — удивилась я.

Гном хмыкнул.

— Эльфийский хлеб сдобный, сладкий с кучей трав. Бр-р-р. В принципе если больше жрать нечего, то и этот сгодится. А так, в охотку, его есть нельзя, — и, отломив полбулки, в две секунды ее умял, запив остатками зелья.

— Не нравится — не ешь! — запоздало обиделся Люминель, отщипывая небольшой кусочек от того, что осталось.