Маргит Сандему - Последний из рыцарей

Обыскав весь дворец, Марину стали искать на соседних улицах. Но стража клялась, что никто не может незамеченным проникнуть во дворец или покинуть его и потому искать девочку в городе бессмысленно. Что бы с ней ни случилось, ее следует искать во дворце или дворцовом парке.

Коменданту и придворному доктору удалось перекинуться парой слов с глазу на глаз. Оба были напуганы, их лица выражали больше, чем их слова. Наконец комендант спросил:

— Что ты об этом думаешь?

— Опасаюсь худшего, надеюсь на лучшее.

— Я тоже. Но близится полнолуние, а это любимое время всех еретиков.

— Нет, это невозможно! — прошептал доктор, глядя на летнее небо. — Чтобы среди бела дня, в городе… Неужели такое может произойти у нас, в наше просвещенное время, когда господствует христианство?

— Ты имеешь в виду приношение в жертву людей?

Доктор быстро огляделся:

— Не произноси этих слов, от них у меня мороз продирает по коже. Но ты прав, я имел в виду именно это.

— Конечно, трудно себе такое представить. Однако на свете столько людей, движимых злой волей, которые увлекают за собой безумцев. Люди помешаны на оккультизме, язычестве, мистицизме, вызывании духов, колдовстве, магии, предсказаниях, они бунтуют против королевской власти ради самого бунта… Людей так легко запутать, ими так легко управлять, мой друг! Они до самозабвения любят всяческие ужасы и причастность к страшным тайнам.

Доктор кивнул:

— К сожалению, ты прав. Но эта девочка, эта Марина… Бедняжка, мы почти не замечали ее!

— Да, должен признаться, что не могу даже вспомнить, как она выглядела. Она, словно нарочно, держалась в тени. Точно все время ждала удара.

— Да уж от ее отца можно ждать всего, чего угодно, — пробормотал доктор. — Он бы, не задумываясь, поднял на нее руку, если бы усмотрел в ней помеху для себя.

— Боюсь, такая неприметная девочка могла оказаться идеальной жертвой для этих поклонников сатаны. Из-за болезни матери она была предоставлена самой себе. Всегда чувствовала себя униженной и старалась держаться в тени.

— Ты заметил, что мы говорим о ней в прошедшем времени? — Доктор вздрогнул от страха. — Словно ее уже нет…

Он умолк. Комендант смотрел куда-то вдаль.

— Никто не мог войти во дворец или выйти из него незамеченным, — задумчиво сказал он. — Если мы правы в своих самых худших предположениях, то, значит…

— Поборники уже хозяйничают во дворце, — продолжил его мысль доктор. — Со всеми своими кровавыми оргиями, или, не знаю уж, чем они там занимаются.

— Даже не говори! Но ведь мы обшарили весь дворец. Должно быть, что-то все-таки ускользнуло от нашего внимания.

— Это лишний раз означает, что во дворце есть люди, которые действуют с ними заодно.

— Но ведь мы предполагали это и раньше?

— Предполагали. Однако меня пугает другое. Эта девочка, безусловно, была непорочна. Так сказать, нераспустившийся бутон. А в древних письменах говорится, что именно непорочных дев обычно приносили в жертву язычники.

— Будем искать дальше, — быстро сказал комендант.

Как раз в тот день Тристан вернулся во дворец.

Напуганный вестью об исчезновении Марины, он бросился к герцогине. У нее были доктор и камеристка, они пытались успокоить несчастную мать, которая только что очнулась от обморока.

— О, маркграф!.. — прошептала Хильдегард. — Моя Марина…

— Я все знаю, — коротко сказал Тристан. — И сию минуту присоединяюсь к поискам Марины. Хотел только справиться о вашем здоровье, герцогиня.

Лицо Хильдегард исказилось от муки, она попыталась что-то сказать, но не смогла справиться с рыданиями.

— Как ужасно, что все случилось именно сегодня, — шепотом сказал доктор. — Герцогиня сильно похудела за последние дни, и я очень тревожусь за нее.

— Для Ее Высочества немного похудеть только полезно, — спокойно сказал Тристан. — Гораздо хуже, что судьба не уберегла ее от такого удара.

— Я была так счастлива, — рыдала Хильдегард, не отрывая глаз от Тристана. — Я уже очень давно не была так счастлива! И надо же, такое горе!

Несмотря на то, что лицо Хильдегард опухло от слез, Тристан больше не видел на нем болезненного отека. Значит, приготовленное им снадобье Людей Льда все-таки подействовало.

— Сейчас вы должны отдохнуть, Ваше Высочество. Я не успокоюсь, пока не найду Марину.

Но живой или мертвой, этого он не сказал. Хильдегард схватила его руку.

— Слава Богу, что вы вернулись, маркграф. Теперь я знаю, что мне есть на кого положиться!

Даже доктора удивило, что герцогиня внезапно успокоилась.

— Я не могу лежать здесь одна, — решительно сказала она. — Я намерена искать ее вместе с вами!

Тристан взглянул на доктора:

— Я думаю, что это было бы только полезно для здоровья Ее Высочества, — нерешительно сказал он. — Я могу на руках отнести Ее Высочество вниз по лестнице…

Хильдегард с мольбой переводила взгляд с одного на другого:

— Пожалуйста… Разрешите мне!

Подумав, доктор, наконец, согласился. Хильдегард попросила камеристку принести ей пеньюар. Тристан поднял герцогиню на руки. Он сразу заметил, как она похудела, хотя небольшие отеки еще сохранились. И опять у него сжалось сердце от жалости к этой женщине, которую преследовали несчастья.

— Мне стыдно, что я такая тяжелая, — прошептала она.

— Я не чувствую ни малейшей тяжести.

Хильдегард доверчиво обхватила руками шею Тристана.

— Часть пути я могла бы пройти и сама. Головокружения начинаются, но потом быстро проходят. О, Тристан… Можно мне называть вас Тристаном?

— Вы окажете мне честь, Ваше Высочество.

— Благодарю вас! Тристан, я этого не выдержу! Все остальное мне теперь безразлично. Я могу думать только о Марине.

— Я вас понимаю. — Он говорил с ней мягко, как с ребенком.

Они спустились в зал, где проходил совет. Тристан положил Хильдегард на диван и обернулся к коменданту:

— Есть новости?

— Никаких. Похоже, что девочки все-таки нет во дворце.

— И, тем не менее, она здесь. Пожалуйста, расскажите мне все подробности. В ее комнате могло находиться какое-нибудь животное? Например, большая собака, которая могла бы напасть на нее или еще какая-нибудь тварь?

— Это исключено, — ответил комендант. — А даже если так, почему девочка исчезла?

— Она могла очень испугаться, — сказал Тристан. — Ладно, сейчас оставим это. Итак, вы не обнаружили никаких следов, комендант? Ничего такого, что могло бы пролить свет на обстоятельства ее исчезновения? Ни в комнате, ни в коридоре? Если в комнате было столько кровавых пятен, они должны были быть и в коридоре.

— В коридоре их почти нет, трудно даже сказать, в каком направлении скрылся раненый или раненая.