Александра Лисина - Холодные дни

— Ты уверен?

Эльфы дружно глянули на мое окаменевшее лицо, разом примолкших караванщиков, неуловимо изменили позы и ме-е-едлено, почти незаметно придвинулись на шажок.

Проклятие!!

— Там следы очень странные были, — растягивая слова, припомнил вдруг Беллри. — Крупные. Непонятные. Свежие. Едва заметные. Но я сперва решил — ее… сам знаешь, девки нередко умеют оборачиваться за пару минут, а не за полчаса, как обычно… ходят легко, почти не тревожа землю, вот и не подумал, что там мог быть кто-то еще… выходит, обманула — дружка своего прикрывала?

— Что за зверь? — повторил Кеол, глядя уже только на меня.

Я угрюмо промолчала и подобралась, что от него, разумеется, не укрылось, а Брегол стал еще несчастнее. Конечно, кому, как не ему, понимать, насколько суровы Патрули ко всему необычному? А наш Ширра, хоть и был разумным, изрядно отличался от виденных им прежде живых существ. То есть, неминуемо должен привлечь ненужное внимание этой пятерки. Особенно, если о нем кто-то успел прослышать раньше.

— Что? За? Зверь? — раздельно процедил главарь, буравя меня потяжелевшим взглядом.

Я медленно отступила на шаг, машинально нашаривая на груди наши спаренные амулеты. Иирова бездна… как же не вовремя вылез этот дурак Янек! Как неудачно спросил! Ширра не глупец, спокойно продержался бы в сторонке, не выдав себя ничем, вплоть до самого Кроголина! Понимал, чем ему может грозить встреча с Патрулем. А этот болван раскрыл рот, где не надо, и дал им такую пищу для разгула фантазии, что просто оторопь берет!! Вот и меня уже к оборотням причислили! И не докажешь им ничего, потому что я и сама уже ни в чем не уверена. Значит, если начну сейчас оправдываться, эльфы сразу почувствуют ложь и неуверенность, а от этого станет только хуже. О, Двуединый! Никогда тебя ни о чем не просила, но сегодня, похоже, не смогу обойтись без твоего знака и мудрого совета. Подскажи, что мне делать? Как оградить Брегола и его людей?!..

Я-то уйду. Заполучу стрелу или дротик в бок, но уйду. А им куда деваться? Как потом разбрехиваться с Кеолом? Как открещиваться от соседства с волкодлаками? Как убедить, что я никого темной ночью не покусала? Скажут — дескать, времени много прошло, следы зубов могли и зажить. Сами можете не знать, кто уже оказался испорченным! Значит, пожалуйте не в Кроголин, как собиралась, а в ближайший форт Патруля. Да не вздумайте сопротивляться, потому что первого, кто начнет протестовать, и заподозрят в новой сущности. А значит, зашибут от греха подальше… боже, что я наделала?!

Мне внезапно стало нечем дышать, а в душе неожиданно накатила такая безысходность, что я едва и в самом деле не завыла в голос раненой волчицей. Видит бог, я не хотела такого! Не желала причинять беспокойства этим людям! Сама ушла, лишь бы не случилось какого недоразумения, а теперь вот волею судьбы вернулась и все-таки навлекла на них беду! Двуединый, помоги мне! Дай знак!!

Патруль дружно ощетинился луками и мечами, стараясь максимально перекрыть сектор обзора, чтобы не упустить из виду ни меня, ни моего загадочного зверя, буде таковой появится, ни караванщиков, которые тоже могли быть втянуты в общий сговор. Эльфы уже были не просто в ярости, нет. Они словно закаменели в бешеной злобе, потому что посчитали, что проглядели меня, не зарезали сразу, не нашпиговали серебряными наконечниками, как подушечку — иголками. САМИ привели сюда. Иными словами, так глупо ошиблись… и в этом тоже виновата я.

Вот только расплачиваться за ошибку будут другие.

— Не трогайте людей, — хрипло прошептала я, настойчиво пятясь и стараясь сделать это так, чтобы полетевшие следом стрелы не задели никого из тех, кто стоял за моей спиной. Не думаю, что они поверят. Не исключено, что попытаются даже сейчас вмешаться, когда я и оправдываться не могу, потому что сама не верю… не знаю… не могу до конца понять, кто же я такая. Единственное, что я понимаю, так это то, что никому не хочу причинить боли. Ни Бреголу, ни его сыновьям, ни внуку, ни даже дураку Янеку, так и не научившемуся держать язык за зубами.

— Не трогайте… они не при чем… они чисты… ничего не знают и ни в чем не виноваты… пожалуйста…

На лицах эльфах промелькнули злые усмешки, а я даже не сразу сообразила, что только что подписала себе смертный приговор: буквально призналась в страшном грехе, да еще настойчиво отхожу подальше, к лесу, инстинктивно чуя в нем свое единственное спасение.

— Значит, вот как? — сжал зубы Кеол, намертво сжимая рукоять меча. — Значит, это была ты?

Я замотала головой, не понимая, что он имеет в виду, но все еще пятясь. До тех пор, пока спиной не уперлась в деревянный бортик одной из повозок, а между мной и караванщиками не образовалось приличное расстояние. Как раз такое, чтобы никого из них случайно не зацепило. На мгновение мне стало очень холодно от странных, неверящих, ничего не понимающих взглядов бывших попутчиков, в которых все еще никак не могла увязаться горькая правда, на которую я так настойчиво нарывалась. Они не двигались, не веря, что маленькая Трис на самом деле — совсем не та, за кого себя выдавала, но уже смутно догадываясь: что-то тут явно не так. Вот и мое первое появление припомнили, свои сомнения, подспудные страхи. Вот и сообразили, что у озера я тоже пару татей прибила: страшно, безжалостно, жутко. Потом заметили и мое отвердевшее лицо, сосредоточенный взгляд, не отрывающийся от Кеола, что-то додумали, о чем-то догадались, где-то сильно ошиблись. Наконец, кто-то судорожно вздохнул и первым отступил назад, постепенно отдаляясь от меня все дальше и дальше. Кто-то упрямо остался на месте, не желания признавать очевидного. Кто-то тихо ахнул, но мне уже было все равно — главное, оружие эльфов целилось теперь только в меня. Главное, они в безопасности. Главное, мне хоть в чем-то поверили, потому что я сейчас не солгала: люди действительно не при чем. А значит, я могу надеяться, что никто из них больше не пострадает.

На какой-то миг у меня что-то сжалось в груди, потому что я отчетливо понимала, что больше их никогда не увижу, а потом…

— Ты попалась, волчица, — Беллри, хищно усмехнувшись, плавно спустил тетиву, и время для меня привычно замедлилось.

Не знаю, как это выглядело со стороны, но, наверное, довольно жутко, потому что для обычных людей я на долгое мгновение просто выпала из поля зрения. Бежать мне некуда — с одной стороны толклись беззащитные караванщики, с другой надежно отрезали от леса Патрульные, впереди на широко расставленных ногах стояли проклятые остроухие, не давая никакой возможности уклониться от своих смертоносных стрел. А за спиной…

Я почти не раздумывала, когда выбрасывала назад левую руку и впивалась удлинившимися когтями в деревянный бортик, одновременно подпрыгивая и мощно толкая легкое тело вверх. Выход отсюда был только один — через повозки, молчаливых тяжеловозов, все еще мирно щиплющих травку у кромки деревьев, и прочь… скорее прочь отсюда, пока не догнали серебряные наконечники эльфийских стрел. Проблема только в том, как? Нырять под днище, надеясь, что кто-то из Патрульных промахнется? Это ведь так просто! Но и ожидаемо тоже. Предсказуемо. Огибать громоздкие возы, надеясь, что остроухие промахнуться? Долго, неудобно и опасно. Так что я не стала мудрить: чиркнув когтями по дереву, быстрее молнии сиганула на крытый прочной тканью бок. После чего почти вертикально взлетела на крышу, уже слыша, как вонзаются стрелы в то место, где только что была моя голова. Диковато извернулась, пропуская мимо себя вторую порцию стрел, хищной бестией припала на странно изогнувшиеся пальцы и, окатив злым взглядом проклятый Патруль, ласточкой слетела уже по другую сторону повозок. А потом со всех ног кинулась прочь, оставляя между собой и преследователями довольно хлипкий и ненадежный заслон из сдвинутых одна к другой телег.