Галина Гончарова - Некромант. Рабочие будни

Маловато на шесть человек.

Наконец Каирис придумала.

Родительскую спальню она отдавала Динару с семьей. Без удобств — ну уж, простите.

Гостевая комната шла купленной женщине, спальня брата — воину. Каирис оставалась в своей комнате. А сейчас…

Хорошо, что она убиралась. И не допускала беспорядка. Но надо протереть пол, застелить постели… Динар пытался помочь, но толку-то с него!

Каирис в приказном порядке осмотрела его спину, промыла раны, смазала целебной мазью, перебинтовала — и приказала лежать.

И не дергаться.

А сама задумалась.

Интересно, что это пришло в голову Таши? Он ведь не лекарь. Ладно… посмотрим. А комнаты все равно надо приготовить.

Вечером забежала Лейри. Поцеловала подругу в щеку, присвистнула, услышав про пятерых рабов — и тоже задумалась.

— Ладно. Вот явится — расспросишь.

Каирис и сама так думала. И Лейри удрала. Она встречалась вечером с сатро Ремайном. Молодой купец давно пал жертвой карих глаз. Но Лейри пока "вываживала добычу". Да и… девушки мечтали о любви. А вот любви у Лейри и не наблюдалось.

Девушка пока развлекалась. Хотя Ремайн Флоэль был вполне приличной партией.

Таши явился с утра. Как он объяснил — приехал бы и раньше, но лечение заняло время, а ворота закрыли. Проводить ночь под стеной ему не хотелось, поэтому он переждал у целителя — и вернулся утром.

Четверо человек в телеге выглядели вполне здоровыми. Только очень слабыми.

Таши цыкнул на Динара, который рвался помочь жене и дочери — и сам перетаскал всех на второй этаж. Позавтракал — и пошел отсыпаться.

Расспросить его Каирис так и не удалось.

Бывших больных — тоже. По их словам — сначала было очень плохо. А потом, когда стало получше — все уснули. Побочный эффект лечения?

Да нет.

Астральный паразит выматывает и тело и душу. И легче всего восстанавливаться именно во сне. Что и произошло. Девочку до сих пор было не разбудить. Но это уже был обычный здоровый сон.

До полного выздоровления рабам нужно было еще дня три-четыре. И Каирис решила временно отложить переделку таверны.

Для начала — заказы.

И…

Надо вступить в гильдию трактирщиков. Там был записан отец. А теперь вот…

А кто у нас глава гильдии? Сар Хейно?

Каирис знала его уже очень давно. И надеялась, что ей не откажут.

Сар Хейно принял девушку ласково.

— Как дела, Каирис? Прими мои соболезнования…

Каирис опустила голову.

— Я ценю ваше участие, сар.

— Это мой долг, как друга твоего отца, как человека, близкого твоей семье…

Каирис кивала в ответ на вежливые фразы и сама отвечала что-то такое же пафосное. Хотя другом сар Хейно не был. Главой Гильдии — да. И только.

— Что привело тебя ко мне?

Ну наконец-то, к делу…

— Сар Хейно…

— Можно просто дядя Лизмус, — поправил ее толстяк, масляно улыбаясь.

— Сар Лизмус, я хочу вступить в гильдию трактирщиков.

— Что?!

Этого мужчина определенно не ожидал.

— Каирис, зачем тебе…

— Надо же мне зарабатывать на жизнь, сар. "Птица" — мой единственный источник дохода.

Мужчина несколько секунд размышлял. Потом кивнул.

— Твой отец состоял в гильдии. Я могу переписать его взносы на тебя. Он как раз уплатил за год вперед.

Каирис одарила толстяка улыбкой.

— Прошу вас, сар!

— Разумеется, девочка моя. Сейчас я найду пергамент… когда будешь открываться?

— Дней через десять. Как только разберусь с хозяйством.

Тема оказалась неожиданно благодатной. Сар Хейно повернулся к Каирис, отчего его весьма объемистое чрево взволновалось.

— Да! Тебе наверняка очень сложно одной!

— Да, сар Хейно.

— Может быть, тебе нужна помощь? Ты говори, если что понадобится…

— Я справлюсь, — Каирис пожала плечами.

— Одна… может, тебе помощь по хозяйству нужна?

— Я подумаю…

— Подумай, девочка. Да и опасно одной, вот у меня сейчас Юджи ничем не занят… Может быть, он зайдет, приглядит, чтобы никто не буянил?

Каирис чуть не взвыла.

Юджи Хейно?

Да уж лучше красная лихорадка!

Юджи был четвертым из сыновей и откровенно неудачным. Не внешне, нет. Но по городу шутили, что у сара Хейно детям все досталось не вровень. Старшему — ум, второму — хватка, третьему — доброта, а четвертому — красота. Поэтому двое старших сыновей помогали сару Хейно, третий стал хоши и вовсю утешал прихожан в храме, а четвертый…

Юджин видел свое призвание в том, чтобы перебрать как можно больше девушек. Он был неутомим и всеяден. Сама Каирис во времена оны дала ему пощечину, а Лейри в свой черед наябедничала братьям, после чего парень был бит ногами и зарекся подходить к подругам.

— Благодарю, сар Хейно, я справлюсь. К тому же у меня теперь есть постоялец…

— Что?! Что за постоялец, девочка моя? Я же волнуюсь!

— Очень милый человек, книжник, собирается торговать у нас…

— Он в гильдии торговцев?

— Не знаю. Мне он сказал, что книжник, — Каирис не собиралась распространяться о делах Таши. Пусть толстяк сам спрашивает… если духа хватит.

Даже за те три дня, которые Каирис знала своего нового постояльца, она успела понять, что Таши весьма непрост.

Нет, на вид-то это сущий простачок, неловкий, неуклюжий… но вот если упрется!

Конями не стащишь.

— Посмотрим мы, что это за книжник, — проворчал толстяк.

Каирис закивала. Мол, посмотрите.

— А Юджина я все равно пришлю.

Кай вздохнула. Неизбежность. Ладно, ничего он ей не сделает. А если что… девушка уже успела оценить купленных рабов. И Динара и Смарта. Эти смогут выкинуть Юджина, не причиняя ему серьезного вреда. Определенно.

Сар Хейно написал грамоту, вручил свиток Каирис — и девушка отправилась домой.

В "леанти Белой птицы".

Почему бы нет?

В леанти было шумно и весело.

Смарт уже пытался вставать. Динар тоже. Но выглядело это…

Два инвалида, не иначе. Ведро от колодца тащили полчаса.

Это увидела Лейри — и потребовала бросить домашнее хозяйство. Мужчины вяло (на большее сил не хватало) огрызались.

— Лей, привет!

Подруга расцеловала Каирис — и возмущенно посмотрела на мужчин.

— Кай, ты представляешь — не слушаются! Вот куда этой сдыхоти еще и ведра таскать? Сами бы ноги носили?

— Действительно, — Каирис нахмурилась. — Смарт, Динар, я вам приказываю. Вы обязаны отдыхать еще два дня.

— А нас сатро Арсайн купил, — нагло сообщил Динар. — а он ничего не…

— Неужели?

Таши появился словно из-под земли. В руке у него была плетеная корзинка с ягодами.