Маргит Сандему - Цветок виселицы
Теперь же разум словно покинул Ульвхедина, он не мог устоять перед искушением, какое являло собой сокровище для всех, над кем тяготело проклятие Людей Льда. С Ингрид дело обстояло не лучше, если не хуже, чем с ним.
— О, с помощью этой вещи я бы могла творить чудеса! — воскликнула она, схватив один из таинственных предметов.
— Да, но только тем самым ты служила бы злу, — заметил Дан. — Обрати лучше внимание на целебные средства!
— Фу! — фыркнула Ингрид. — Колдовские — гораздо интересней!
Ульвхедин откинулся назад, упершись обеими руками в землю.
— Что случилось? — хором спросили его Ингрид и Дан.
— Прочтите этот перечень с пояснениями, — безжизненным голосом проговорил Ульвхедин. — Маттиас перевел их на понятный нам язык и аккуратно переписал.
Ингрид прочла.
— Теперь все ясно! Какой-нибудь простейший отвар мы, конечно, сможем приготовить. Но отвар посильнее…
Ульвхедин кивнул.
— Правильно. Тут недостает главного.
Его мечтательный, отрешенный взгляд, скользнул по болоту, освещенному вечерним солнцем.
— Однажды в юности я уже был в этих местах. Зимой, в буран. Отсюда мне пришлось повернуть назад. В тот раз сокровище Людей Льда тоже было со мной, я украл его…
Он сглотнул застрявший в горле комок. Они с удивлением смотрели на слезы, выступившие у него на глазах: кто бы подумал, что Ульвхедин может плакать!
— Я украл его у Маттиаса, — с трудом проговорил Ульвхедин. — Жажда овладеть этим сокровищем заставила меня убить Маттиаса. Я не хотел этого, но в то время я был больше зверем, чем человеком, а от близости сокровища и вовсе обезумел. Всю жизнь я раскаивался и буду раскаиваться в том, что убил тогда Маттиаса и Калеба. За них и за всех других мне нет и не будет прощения…
Он замолчал, глядя в землю.
— Ты не виноват, — Ингрид захотелось утешить его. — В детстве тебя не научили любить людей, и к тому же над тобой тяготело проклятие Людей Льда.
Он благодарно сжал ее руку и продолжал свой рассказ:
— В тот раз какая-то неведомая сила погнала меня в Долину Людей Льда. Я не понимал, что мне там нужно и зачем я украл сокровище в Гростенсхольме. Но теперь мне известно гораздо больше.
— Мне тоже, — вставила Ингрид.
Дан тем временем внимательно прочитал перечень и рассмотрел все предметы, которые Маттиас заботливо снабдил табличками с названиями, написанными его изящным почерком. Среди предметов одного действительно недоставало!
— А не унес ли его с собой Колгрим? — предположил он.
— Конечно! — сказал Ульвхедин. — А где он похоронен?
— В Долине Людей Льда, — быстро сказала Ингрид.
Дан присвистнул.
— Колгрим умер почти сто лет назад. Корень не мог сохраниться, пролежав в земле столько лет.
— Ты прав, — согласился Ульвхедин. — Но может, там остались хоть какие-то крошки?
Глаза его были полны отчаянной надежды. Дан не понимал этих людей. Неужели корень мандрагоры так много значил для них, отмеченных печатью, и для их таинственных занятий?
— Ну что, поворачиваем назад? — вдруг спросил он.
И тут же рука Ульвхедина, словно тиски, сжала его руку. У Ингрид был такой вид, будто она вот-вот кинется на Дана и разорвет его на части.
— Нет, нет, я на своем не настаиваю, — быстро сказал он. — Меня просто напугало ваше исступленное желание любой ценой попасть в эту долину.
— Не бойся, мы отвечаем за свои поступки. Правда, Ингрид?
— Конечно, Ульвхедин!
Сейчас они готовы пообещать все, что угодно, подумал Дан, ему было не по себе, однако возражать им он не стал.
— А теперь сложите драгоценности обратно! — Его слова звучали, как приказание.
— Давайте испробуем их, ну хотя бы разочек! — со слабой надеждой попросила Ингрид.
— Об этом не может быть и речи! — строго сказал Дан. — Сейчас вы, по-видимому, отвечаете за себя, и я хочу, чтобы так было и впредь. А если вы начнете свои игры с этим хламом, вы через минуту потеряете человеческий облик.
Ульвхедин встал и задумчиво поглядел на Дана.
— Мы могли бы предложить тебе вернуться домой и продолжить путь без тебя, — медленно проговорил он. — Так нам было бы намного проще. Но мне это не по душе по трем причинам. Во-первых, у тебя тоже есть дело в Долине Людей Льда — ты должен найти могилу Тенгеля Злого. И я согласен с тобой, что это важно. Во-вторых, я обещал доставить тебя домой целым и невредимым. И в-третьих… В-третьих, я нуждаюсь в тебе, Дан. Ты такой трезвый, такой разумный, ты можешь держать нас в руках. Нельзя допускать, чтобы мы совсем потеряли голову из-за этого сокровища. Только прошу тебя, — с горькой улыбкой закончил он, — не называй его хламом!
Все трое засмеялись, и натянутость, возникшая между ними, исчезла. Ингрид и Ульвхедин согласились, что сокровище следует уложить обратно в короб. Правда, сперва Дану пришлось отобрать у Ингрид какой-то неприглядного вида предмет, который она хотела припрятать. Но потом между ними воцарился мир.
— Я должен помочь тебе найти могилу Тенгеля Злого, — сказал Ульвхедин, следя за солнцем, опускавшимся за холмы.
— Спасибо, с благодарностью приму твою помощь. Но разве для тебя это не опасно?
Ульвхедин грустно улыбнулся:
— Не слышал, чтобы кто-то из нас, отмеченных печатью, прожил долгий век. Это известно и Ингрид и мне. Все наши родичи, отмеченные печатью, умерли неожиданно и не своей смертью. Так что риск, конечно, есть. Но меня многое привязывает к жизни. Я обещал оберегать вас обоих, и дома меня ждут жена и сын, который скоро должен жениться. Я еще надеюсь стать дедушкой. Мне всего сорок два года, и я еще многое собираюсь сделать в этой жизни. Так что пока поживу.
— Дай Бог.
— Я-то могу сам позаботиться о себе, — продолжал Ульвхедин. — А вот Ингрид, тоже отмеченная печатью Людей Льда, очень неосторожна. За ней нужен глаз да глаз. Я бы не брал ее с нами на поиски могилы Тенгеля Злого. А ты сама что скажешь, Ингрид?
— И куда же вы меня припрячете до своего возвращения? — ядовито спросила Ингрид. — Найдете какое-нибудь местечко в долине, где этот шкодливый старик исподтишка овладеет мной, пока вы ищете его земные останки?
— Ингрид! — строго оборвал ее Дан. — Ну почему ты так вульгарна?
— Вы ничего не понимаете! Мне не меньше, чем Ульвхедину, хочется вернуться домой. Меня там ждут родители, которых я нежно люблю, хотя они, наверное, считают, что я иной раз очень странно выражаю свою любовь. Я люблю всех в Элистранде, у меня есть еще Тур Эгиль Фредерик Севед Франке, который был так любезен, что посватался ко мне, несмотря на мой несносный характер, в моем большом сердце нашлось местечко и для него. Я люблю все на земле! Люблю жизнь! Поэтому я не хочу оставаться одна, когда вы отправитесь на эту увлекательную охоту.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});