Александр Абердин - Герой по принуждению. Трилогия (СИ)

Михалыч кивнул Харальду и сказал в трубку ‑ Алло, Добрыня, это Михалыч. Сообщи мне где находится коттедж. Отлично, я знаю где это. А теперь слушай меня внимательно, если уж вы умудрились купить его в субботу, да еще утром, то может быть вам повезет и в поисках особняка в центре Москвы, поищите где‑нибудь в районе Тверской. Оставьте одного, двух человек в коттедже, а потом разбейтесь на группы, походите и поищите большой особняк с просторным внутренним двориком и, желательно, чтобы он выходил сразу на две улицы. Мы выезжаем через полчаса или через час, самое позднее, встретимся вечером, на ранчо.

Михалыч немного растерялся, когда услышал, что ему придется работать с такой большой командой. Тем более, что, как оказалось, не все её члены были людьми, а кто‑то из них, к тому же, оказался заядлым мотоциклистом. Но тот человек, которого Харальд назвал Добрыней, отвечал сочным, густым баском коротко, четко и весьма конкретно, что очень понравилось Михалычу.

Пока он разговаривал по телефону с Добрыней, в комнату вошли Айрис и Олеся. Обе девушки счастливо улыбались и держали в руках новые костюмы, явно специально приготовленные для Михалыча. Даже беглый взгляд, который он бросил на них, говорил, что эти красивые костюмы пошиты по его мерке в самом лучшем доме моделей. Михалыч, который уже перестал чему‑либо удивляться, обратился к Айрис с вопросом, касавшимся одного, очень важного, на его взгляд, дела:

‑ Айрис, скажи мне, ты можешь врачевать людей, каким‑нибудь другим образом? Или для этого нужно обязательно устраивать магические ванны с золотой водой?

Девушка ответила ему в своей средневековой манере:

‑ Да, мессир, даже без магической купели я могу исцелить любую болезнь у человека и более того, даже могу вернуть умершего к жизни. Вы, верно, хотите, чтобы я исцелила человека неподалеку? Я чувствую, чью‑то боль и отчаяние. Мне кажется, что это молодая девушка, почти девочка.

‑ Ты права, милая Айрис, я хочу, чтобы ты зашла в соседнюю квартиру и исцелила одну девушку. У нее тяжелая форма рака и ей осталось жить несколько месяцев. Раз уж все повернулось так, то начнем свою деятельность с хорошего и доброго поступка. Да, кстати, если в той квартире тебе встретится мужчина примерно моих лет, излечи заодно и его от алкоголизма, и, если сможешь, вбей в тупую башку этого идиота, что издеваться над женой и детьми нельзя. Сможешь сделать такое, Айрис? Я буду тебе очень признателен.

Девушка загадочно улыбнулась.

‑ Вылечить эту умирающую девочку мне будет совсем нетрудно. Я даже могу сделать её настоящей красавицей, если вы мне это прикажете, но вот с ее отцом мне будет трудно разобраться в одиночку. Вы ведь хотите, мессир, чтобы я устрашила этого падшего, низкого и подлого человека, показала ему страшную картину возмездия и объяснила всю гнусность его мерзких поступков? Или вы хотите, чтобы я просто заворожила его, произнеся магическое заклинание?

Михалыч задумчиво поднял глаза к потолку.

‑ Ты знаешь, Айрис, идея с устрашением не кажется мне глупой. Он столько лет измывался над женой и детьми, что хорошая вздрючка ему не помешала бы. Вряд ли этого типа можно будет пронять простой ворожбой.

‑ Ну, тогда, мессир мы пойдем вдвоем, я излечу девушку, а Олеся займется её непутевым папашей. У русалок это получается намного лучше, чем у нас, магов. Мы для этого слишком слабы, а русалки легко могут привести в ужас любого человека, даже самого смелого и отважного. Мы же только всего‑то и можем, что наложить заклятье, но вот русалки могут в одно мгновенье любому человеку всю душу перевернуть.

Положив одежду, приготовленную для Михалыча, на кровать, обе девушки тут же ушли, загадочно улыбаясь и негромко посмеиваясь. Харальд поинтересовался у Михалыча, что из вещей он хочет забрать с собой и узнав что все, тотчас принялся с помощью магии собирать и упаковывать его домашний скарб в два, неизвестно откуда взявшихся, больших кофра. Делал он это быстро, аккуратно и вполне обходился без помощи хозяина, так что Михалыч смог заняться примеркой костюма.

Из двух костюмов, он выбрал себе элегантную тройку темно‑синего цвета, которая пришлась ему впору. Откуда и каким образом в квартире появилась пара шикарных костюмов, дорогие рубашки тонкого льна, кашемировое пальто и прочие вещицы, стоимость которых даже в долларах была просто умопомрачительной, Михалыч пока еще не знал, но был уверен в том, что дело и здесь не обошлось без магии и волшебства. При каждом беглом взгляде, который он бросал на свой массивный перстень с холодным на ощупь, темно‑синим камнем, похожим на простую смальту, но удивительно холодным на ощупь, у него просто чесались руки попробовать сделать что‑либо подобное, но он, пока что, не имел даже малейшего понятия, как это делается.

Когда Михалыч разглядывал в большом зеркале платяного шкафа, как сидит на нем новый костюм, он услышал громкие, радостные крики, доносившиеся из соседней квартиры, куда только что пошли Айрис и Олеся. Сам того не ожидая, он вдруг понял, что операция, которую он поручил двум очаровательным девушкам, прошла, как нельзя лучше.

Вместе с веселым смехом из‑за стены вдруг послышался тоскливый, тонкий и жалобный вой, который сменился громкими, истеричными рыданиями. Видно, его соседу крепко нагорело от русалки и теперь он тяжело переживал ее нагоняй. Михалыч, сам не понимал, как это у него получается, но, похоже, он, как будто видел, все что происходило совсем недавно и происходит сейчас за стеной, хотя и не все, что там творилось, он смог понять полностью и оценить.

Знай Михалыч то, какой ад опрокинула эта миниатюрная, словно куколка, девушка с прозрачным фарфоровым личиком и огромными синими глазами, на голову его непутевого соседа, прошептав несколько, на первый взгляд, ничего не значащих слов, то он, пожалуй, изменил бы свое решение, хотя бы из чувства мужской солидарности. Но изменить что‑либо уже было нельзя и оставалось только посочувствовать этому человеку, который, сжавшись в комок, забился в угол комнаты и теперь жалобно скулил, как побитая собачонка.

Маленькая русалочка вовсе не была безжалостным и жестоким извергом, обрушив на голову запойного пьяницы Николая Петровича весь тот страх и ужас, который некогда испытали, по его вине, домочадцы, она негромко произнесла еще одну магическую формулу и тот, плаксиво хрюкнув в последний раз, шумно заворочался и затих. Нарисовав перед алкашом и лодырем красочную картину возмездия, Олеся, тем не менее, показала ему самый короткий путь к спасению.

Магия Айрис, как заметил Михалыч, носила куда более благожелательный характер. Она была изящна и элегантна. Едва подойдя к двери соседней квартиры, она послала впереди себя волну тепла и заботы и поэтому ее появление в квартире никого не испугало. Пройдя к постели больной девочки она поговорила с ней пару минут, после чего проделала над ней руками пасы, отчего та уснула. В полголоса напевая какие‑то магические формулы, непонятные Михалычу и стала проделывать над телом девочки манипуляции с волшебным кольцом.