Кэролайн Стивермер - Академия магии

Осень в Гринло принесла свою долю неудобств. Вода для купания никогда не была достаточно теплой и остывала с поразительной быстротой. Одежда, которую отправляли в прачечную колледжа, возвращалась чистой, но влажной, и ее приходилось сушить у камина, один сырой предмет за другим. Списки литературы становились все длиннее, терпение кончалось все быстрее. Обострилась конкуренция за место у камина в кабинете.

Однажды вечером в кабинете номер пять Фэрис, как предполагалось, читала «Метаморфозы», а на самом деле просто пила горячий чай, мечтая избавиться от простуды, и рассеянно смотрела в огонь. Шарлотта сидела за столом и трудилась над иллюстрациями к изредка выходящему литературному журналу колледжа «Зеленая книга», а Джейн пыталась высушить свои любимые черные шерстяные чулки, держа их на длинной вилке над огнем.

— Думаю, кто-то надул Менари, — сказала Джейн. — Этот уголь должен гореть разноцветным огнем, как плавник. Но мне кажется, это обычный уголь.

— Что Поганка знает об угле? — лениво осведомилась Шарлотта.

— Явно ничего. Она купила ведро угля на рынке. Я случайно встретила ее на обратном пути, и она дала мне несколько кусков. Так что нас обеих обманули.

— Лишь бы он горел.

Фэрис сонно моргала, глядя на огонь. Он был достаточно разноцветным, чтобы ей нравиться, не только алый и золотой, но иногда и с бледно-зелеными языками, словно северное сияние.

— Помешай кочергой в камине, пожалуйста, — попросила Джейн. — Я только что нашла идеальное место и боюсь сдвинуть вилку.

В центре камина угли треснули и сместились. Вылетевшая искра угодила на кружевную манжету Джейн, девушка уронила вилку и отдернула руку.

Сырые чулки с шипением загорелись. Едкий дым повалил из камина. Джейн принялась хлопать по манжете другой рукой, и кружева на ней тоже загорелись.

— О господи!

Шарлотта вскочила, перевернув стул и опрокинув чернильницу. Фэрис чихнула, накрыла руки Джейн каминным ковриком и стала энергично хлопать по нему руками.

Через секунду Джейн оттолкнула ее.

— Прекрати. Мне больно. — Она осторожно вытащила руки из-под коврика и осмотрела манжеты. — Ну вот, испорчены.

Фэрис помогла Джейн подняться.

— Ты можешь оплакать свой гардероб по пути в больницу.

— Ну зачем утруждать лекаря. — Джейн вытянула вперед руки. — Я даже не обожглась.

Изумленная Фэрис схватила руку подруги, чтобы рассмотреть ее вблизи.

— Никаких повреждений. — Она широко раскрыла глаза. — Ты и правда колдунья.

— Я ничего не делала. Наверное, все дело в удаче Брейлсфордов.

Шарлотта ловко извлекла из камина остатки тлеющих чулок Джейн, аккуратно надетых на вилку, и продемонстрировала всем.

— «Скажи чистосердечно, Хармиана, годится ли с людьми так поступать?»[4]

Джейн отвела взгляд от вилки и заметила чернила, которые растеклись по иллюстрации Шарлотты и уже капали на пол.

— Боже!

Шарлотта вздохнула.

— Одной иллюстрацией меньше.

Однажды поздней ноябрьской ночью Фэрис сидела в кабинете номер пять, читая «Пленника замка Зенда»,[5] пока Джейн творила чудеса, выполняя задание по математике, которое должна была сдать своей наставнице на следующее утро. Ева-Мария постучала в дверь, и Фэрис впустила ее и Поршию, первокурсницу, которая дружила с Гунхильдой. Джейн подняла глаза от работы, когда Ева-Мария подвела Поршию к столу и усадила на стул Фэрис.

— А теперь, — произнесла Ева-Мария мягко, но твердо, — расскажи Джейн то, что рассказала мне.

— Гунхильда ушла в город, — послушно начала Поршия. — Я не сумела ее остановить.

Джейн и Фэрис озабоченно переглянулись.

— После вечернего звона? Зачем?

Ева-Мария беспомощно развела руками:

— Она ужасно скучает по дому с самого своего приезда…

Поршия перебила ее:

— Она все время говорит о запахе хвои в морозном воздухе.

— Понимаю. — Джейн вздохнула. — Как я хорошо понимаю.

— И еще ей недостает запаха спиртного, — продолжала Поршия. — Она нашла в городе одного человека, который обещал дать ей целую бутылку водки, если она придет за ней сама сегодня ночью. Я поймала ее, когда она выскользнула из спальни, и заставила признаться, куда она идет, но не смогла остановить.

Джейн встревожилась.

— Она знает, что нельзя принимать подарки от незнакомых людей? Так никто не делает.

— Я пыталась ее убедить, — ответила Поршия. — Но там, откуда она родом, нет никаких незнакомых людей. Она посмеялась надо мной и ушла. Я не знаю, что делать. Даже если мы скажем преподавателям, то, пока мы все объясним, она может попасть в беду.

— Поэтому Поршия пришла ко мне, — объяснила Ева-Мария, — а я пришла к вам.

— Волнение, движение и шум,[6] — задумчиво произнесла Джейн, — и, весьма вероятно, также исключение из колледжа. Как весело. — Она посмотрела на Фэрис. — Тебя очень увлекла эта книга?

— Молодой Руперт ничего, — ответила Фэрис, — но в целом — нет. Мы отправимся побродить?

— По-моему, остаться дома было бы проявлением слабости. — Джейн повернулась к Поршии. — Где Гунхильда должна встретиться с этим человеком?

— В пивной недалеко от ворот. Она называется «Стеклянная туфелька».

— Хорошо. Значит — в «Стеклянную туфельку».

Отложив математику, Джейн повела Фэрис, Еву-Марию и Поршию прочь из кабинета номер пять, вниз по кривой лестнице, через подоконник, в окно и в ночь. Небо было безоблачным, луна светила так ярко, что предметы отбрасывали резкие тени.

Пока остальные вылезали из окна, Фэрис стояла рядом с Джейн. Она отрешилась от тревоги о Гунхильде и уже не беспокоилась из-за нарушения запрета выходить после вечернего звона, потому что пришла в восторг от царящей вокруг темноты. Со времени приезда в Гринло герцогине не было разрешено выходить за пределы колледжа ночью без надежного сопровождения. По всем известным ей меркам ее спутницы не могли считаться надежным сопровождением. Она глубоко вздохнула, наслаждаясь ощущением вечерней прохлады, ароматом моря и своей непривычной свободой. Когда подошли остальные, она двинулась вслед за Джейн и девушками к саду декана, откуда можно было перебраться через стену колледжа, если влезть на дуб.

Фэрис ощущала свой восторг, как маленький пузырек веселья, угнездившийся у основания горла. Листья дуба шелестели над головой на ночном ветерке.

Выскользнув из сада в переулок, подруги бесшумно пробирались по извилистым улочкам и наконец подошли к пивной рядом с большими воротами Гринло.