Юрий Иванович - Коварные сентеги

Если смотреть на барьер издалека, то он напоминал песчаную пустыню с вкраплениями скал, барханов, оазисов, болот, пострадавших после землетрясения или множества взрывов. И с вздымающимися в небо дымами разного характера и цвета. Одни дымы вились спиралью, другие поднимались ровными столбами, третьи умудрялись пыхтеть кольцами. Очень многие из них, особенно самые большие, никогда не меняли своего места и считались основными ориентирами на этой полосе смерти. Там же что-то зеленело, кое-где торчали странные огрызки древесных стволов, валялись порой крупные и мелкие листья, радовала глаз вполне приятная на вид травка, и все это перемежалось грязноватыми лужицами разной формы, величины и расцветки. Жидкость в этих лужицах была и густой, и пузырящейся, и словно забродившей. И по всеобщему убеждению, ничего съестного на пространстве барьера не существовало. Как и ничего, чем можно утолить жажду. Все необходимое искатели брали с собой.

Ну и каждый в меру своего опыта и умения продвигался на юг на два, три, а то и на пять километров. Если кто-то начинал хвастаться путешествием на шестикилометровую отметку, его называли лгуном, и он терял всякое уважение слушателей.

Почему ходили по поверхности? Да потому, что порой словно сама земля выталкивала из себя удивительные вещицы, артефакты или драгоценности. Или вдруг что-то блеснет в странной воронке. Некоторые не считали зазорным просто покопаться лопатой и делали уникальные находки, после продажи которых несколько месяцев жили безбедно.

Почему не пролетали намного выше? К примеру, те же болары? Да потому что инстинкт самосохранения отгонял. Если же благоразумие не срабатывало, болар по дуге падал в глубь магической полосы препятствий и больше не взлетал оттуда. Имелись описания найденных древесных тел боларов, которые попросту сгнивали в течение недели. В древних хрониках говорилось о попытках драконов слетать на юг. Воздушные пираты набирали максимальную высоту, но их туши тоже падали на землю на седьмом-восьмом километре.

Ну и почему не пытались сделать хоть один, но длинный тоннель на юг? Пытались! Да только ничего из этих попыток особо богатых и амбициозных князей не вышло. Мало того, что и на внушительной глубине встречались магические отголоски смертельных сюрпризов, так еще, начиная с третьего километра, любые новые искусственные сооружения либо заливала болотная жижа, либо они коробились от подвижек грунта и небольших землетрясений.

А ведь на этих землях когда-то стояли здания, и до сих пор сохранились их остовы, фундаменты, а то и целые лабиринты подвалов. По рассказам Рионы, там были не только поселки, но и целые города. Именно в этих местах находили ценные вещи существ, которые прежде здесь обитали и от которых не осталось даже костей.

Так что подземным искателям приходилось перемещаться по уже имеющимся катакомбам, постоянно меняющимся полостям, регулярно появляющимся новым проходам и мечтать о столкновении с линяющим или недавно полинявшим сталпнем. Многие искатели приобретали с годами такой опыт и знания, что могли преспокойно передвигаться под землей неделю, а то и две, нисколько не волнуясь оттого, что за их спинами уже не раз и не два наглухо заваливало пройденные тоннели. Знатоки-ветераны не погибали и всегда выходили на поверхность. Это частенько случалось и на четвертом, а то и на пятом километре. Именно тогда и нужны были исключительные знания «полосы препятствий». Не столько для прохода туда, сколько для возвращения оттуда. Потому что поверху это сделать было легче всего.

Группа ознакомления так и двигалась вдоль края непреодолимого барьера, а Риона Чилайс неустанно говорила, говорила и говорила…

Создавалось впечатление, что она может так говорить и показывать на объекты сутками. Чем дальше на юг, тем более коварные и опасные таились там магические аномалии. И девушка этого не скрывала:

– Если делать верные выводы из сказанного мною, то умные люди должны развернуться и уйти отсюда. Навсегда. Даже и не помышляя больше сюда вернуться. И я очень горжусь тем, что около десяти искателей приключений вернулись домой после моих рассказов.

Она сделала паузу, с улыбкой наблюдая за мужчинами и ожидая, как они откликнутся на такое заявление. Но вместо них заговорил Караг:

– Да уж, диковинные места. И ведь сколько слышали о них, а все равно очень впечатляют…

– А хуже всего, что мы сами не сможем тут покопаться и поискать приключений, – заскрипел с недовольством Спин. – Кажется, путь на юг перекрыт нам сразу и бесповоротно. Не так ли? – он резко приблизился к девушке.

– Совершенно верно, – не дрогнула она.

– Но мы все равно постараемся! – заявил лидер боларов и угрожающе шевельнул корнями: – Так что, мы после этого уже не попадаем в категорию «умных созданий»?

Все-таки Риона еще не слишком хорошо знала правила поведения с зеленючками. И уж тем более не могла понять их попыток пошутить или попросту поиздеваться. Поэтому непроизвольно сделала шаг назад и враз охрипшим голосом стала оправдываться – уж слишком четко ей припомнилось, как болары уничтожали всесильных колдунов и валили насмерть «фазанов»:

– Ну, я не имела в виду вас… Вы же не виноваты, что тут так все устроено… Тут никто выжить не может, если он этим не увлекался, не обучался и не совершенствовался с самого детства… Да и в подземельях вы не протиснетесь, вы же такие толстые…

– Кто толстые?! – к ней стал приближаться побулькивающий Караг. – Это мы толстые? Да мы на диете месяцами сидим!..

– Извините, я хотела сказать, слишком вы круглые и красивые!..

– А-а-а!.. Тогда другое дело, а то мне показалось, что ты над нами издеваешься.

Стараясь не рассмеяться, Кремон решил защитить девушку:

– Да ты их не бойся, они добрые и так шутят. Ты лучше скажи, что делать тем, кто все-таки решился попытать счастья в этих удивительных местах?

Риона сдвинулась с места и, начав говорить, словно невзначай оказалась между двух мужчин. Там она себя чувствовала гораздо уверенней.

– Ну а те, кто не испугался, вливаются в ватаги и начинают понемногу осваиваться у барьера.

– И как вы их классифицируете?

– Ну, как сказать… – она с опаской оглянулась на чуть отставших боларов, но решилась все-таки сказать правду: – Их называют больными. Потому что любовь к риску, приключениям и добровольное лишение себя элементарных бытовых удобств – это уже считается неизлечимой болезнью.

Кашад Низу не выдержал и рассмеялся:

– Вот как все дипломатично получается, Кремон! Оказывается, мы не полные дураки или бестолковые недоумки, а этакие слегка приболевшие особи. А так как хворь наша неизлечима, то мы вполне заслуживаем сочувствия и жалости. Здорово!