Вадим Панов - Правила крови (антология)

Советник остался неподвижен, но военный почувствовал охватившее его напряжение.

— Этот мир всего лишь сосуд для Тьмы, — после короткой паузы произнес посланец двора. — Князь недоволен. В Уратае складывается мнение, что ты не справляешься с великой честью быть комиссаром Темного Двора.

— Мне нужны подкрепления, — угрюмо ответил военный. — Князю пора понять, что у меня не карательная экспедиция, а полномасштабная война. Мы сражаемся не с толпами крестьян, а с подготовленными воинами, которые остервенело идут в бой.

— Гарки уступают тупым осам?

— Их ведут осары. Их власть над крысоловами стала еще сильнее, чем раньше. В присутствии осаров осы становятся умными…

— Ментальная связь?

— Очень похоже, — кивнул комиссар. — Я еще не разобрался в их взаимоотношениях, но знаю, что они уже вышли за рамки: повелители-рабы. Осары сумели изменить осов так, что теперь крысоловы полностью зависят от их эмоций. Осы не отступают и не сдаются, бьются до конца в самых безнадежных ситуациях.

— И гарки уступают? — холодно повторил советник.

— У них сложилась цепочка, — невозмутимо продолжил военный. — Осары правят осами и Слепыми Волками, осы — своими крысами. Они чувствуют друг друга, питают друг друга. — Комиссар помолчал. — А когда мы берем рядового оса в плен, он превращается в тупое животное, способное только жрать и испражняться.

— И гарки уступают? — в третий раз спросил посланник князя.

Комиссар повел рукой, пробормотал короткое заклинание, и перед собеседниками возникло объемное изображение подземелий.

— В десяти зунах отсюда находится Логово Ярх. Мы сумели вычислить большую часть коридоров и залов, но и только. Ударить сквозь землю мы не можем — заклинания осаров блокируют магию тьмы. Спускаться вниз…

— Спуститься вниз и вырезать недостойных в открытом бою. Неужели это столь сложно для славного воина?

Комиссар тяжело посмотрел на советника.

— В самом начале войны…

— Беспорядков, — величественно поправил его посланец двора.

Комиссар сплюнул.

— В самом начале войны я отправился под землю и потерял два арната гарок. Осы задавили нас числом.

— И с тех пор ты не лезешь вниз?

— С тех пор я стал более осторожен. Мы изучаем Логова, направляя туда големов. Узнаем схему коридоров и только после этого решаем, как поступить. Логово Уйнар мы затопили, направив в коридоры воду из ближайшего озера и подземных рек.

— Князь был доволен.

— Логово Снухт мы разрушили, воспользовавшись нестабильностью коры в тех местах.

— Что тоже было хорошо, — скупо похвалил советник.

— Этим мои победы исчерпываются.

— Ты отказываешься штурмовать Логова? — Вопрос прозвучал очень жестко.

— Хочу, чтобы ты посмотрел кое на что, — устало бросил комиссар.

Гарки подтащили к лидерам клетку, в которой злобно рычала крупная черная тварь.

— Слепой Волк? Гарки отступили перед крысами-переростками?

— Теперь у них обсидиановые зубы, — усмехнулся комиссар.

Советник машинально сделал маленький шаг назад.

— И обсидиановые когти. И этих тварей внизу видимо-невидимо.

Мощный удар потряс толстые прутья клетки. Волк завыл.

— Тяжелое вооружение в подземелья не потащишь, — продолжил комиссар. — Нашу магию осары умеют блокировать. А в численности… Можно перебросить сюда все арнаты и разорвать крысоловов в клочья, но сколько будет стоить победа?

Советник оглядел молчаливые ряды гарок. Даже он, нечасто покидавший столицу, понял, что лучшие воины Темного Двора недовольны. Гарки не умели не исполнять приказы и, разумеется, пойдут вниз. Пойдут и умрут, но разве правильно использовать самых преданных князю воинов таким образом?

— Тебе не нужны новые арнаты?

— Нужны, — не стал скрывать комиссар. — Но еще больше мне нужен инструмент, способный переломить ход войны… — Он многозначительно помолчал. — Чтобы не переломить при этом хребет армии. Осаров необходимо подавить не силой, а магией. Придумать нечто такое, чего они не смогут блокировать. Передай князю: мне нужно, чтобы сама Земля стала врагом крысоловов, выдавила их наверх, на наши мечи. Иначе Шанарайские горы станут кладбищем имперской армии.

А вот на этот раз ей не повезло. Просто не повезло. Майла выпрыгнула у самой двери, у красивого, отделанного темными плитами фасада, над которым горела красная буква М. Выпрыгнула и наткнулась на идущего по тротуару чела. И его изумленный вскрик привлек внимание двух мужчин. Обыкновенных на первый взгляд и четырехруких, на более глубокий, пронзающий наведенный морок. Они сориентировались мгновенно: едва обернулись и сразу же открыли огонь. И маленький кусочек горячего железа рванул нежную кожу на плече осары.

И Майла закричала.

Город, еще совсем недавно дружелюбный и ласковый, хотел ее смерти. Город преследовал ее по пятам. Город посылал убийц и топтал то чистое и доброе, что она сумела взять у него. Майла закричала от обиды и растерянности. От страха. От одиночества. Она устала. Она почти не слышала биение родного сердца.

Она боялась.

Майла закричала и бросилась в стеклянные двери. На глазах удивленных челов перепрыгнула через железные ящики и, продолжая кричать, помчалась по странной, движущейся лестнице вниз, к сердцу города. Майла бежала, чувствуя, что страшные четырехрукие убийцы не отстают. Бежала, понимая, что отдала слишком много сил путешествию по коварному городу. Бежала, едва различая стук родного сердца. Бежала и кричала, стараясь донести до всех отчаянную мольбу о помощи. Ей была нужна поддержка. От кого угодно. Даже от тех, кто вызывает отвращение.

Хваны продолжили стрелять и на эскалаторе. Охваченные азартом погони четырехрукие плевать хотели на нормы секретности и осторожность. Их не смущало, что напуганные работники метрополитена уже вызвали полицию, не беспокоило, что Майла может применить против них магию и это увидят редкие пассажиры. В конце концов, их не беспокоили и сами пассажиры, в ужасе падающие на пол и прижимающиеся к стенам. Хваны видели цель. И цель явно не была способна сопротивляться.

Очередная пуля скользнула по шее Майлы в тот самый момент, когда женщина достигла платформы. Ранение снова было поверхностным, но эффектно брызнувшая кровь заставила закричать челов. Обессиленная осара прекратила кричать. Остановилась. И заплакала.

И к ней пришли на помощь.

Разгоряченные хваны, все внимание которых было сконцентрировано на Майле, пропустили появление быстрой черной твари. Крыса-переросток? Собака-мутант? Кошка? Она была похожа на всех их и ни на кого. Она бесшумно выскользнула из черноты тоннеля и молча взмыла в воздух, бросая свое тело на линию огня. И приняла предназначенные осаре пули. Удар отбросил тварь, но не убил. Оказавшись на полу, Слепой Волк сразу же вскочил на лапы и атаковал четырехруких. Молча. Зубами и когтями. Не ожидавшие нападения хваны дали твари всего одно мгновение, но его оказалось достаточно. Разорванное горло у одного, вспоротый живот у другого. Волк был слепым, но не незрячим. И очень живучим. И очень жестоким. Четырехрукие сполна заплатили за страх и унижение осары.