Алена Медведева - Волчье счастье

— Событие? Тут в двух словах не скажешь. Пусть будет «круглый стол» по вопросу преемственности власти. И ты, собственно, представляешь одну из сторон. И присутствовать обязана. Вот только Томаш боится, что если ты раньше времени под влияние своей «стороны» попадешь — худо дело будет. Лучше тебе пребывать в неведении до последнего — злее будешь.

Я даже поперхнулась и закашлялась. Ничего себе решение! Это же мне жить в ожидании непонятно чего и изводиться мыслями разными, а не им.

— Так в чем хоть загвоздка, скажите? Я на власть не претендую, уж извините, и рассуждать об этом нелепо. А преемственность… Она вон есть у белых. Добровольский-младший тому живой пример.

— Не все так просто, — вздохнул Макс. — Андрея я уважаю, но… законы превыше всего. И они будут соблюдены даже вопреки его или твоему желанию.

«Нет слов! Какие блюстители…»

— Как это?! Вы что, вопреки моему желанию переворот устроите? — Дико, но мало ли?..

— Зачем переворот? Волки же.

— Именно! Мы подчиняемся сильнейшему! Кто из нас с Андреем сильнее, сами догадаетесь?

— Не ерничай, — поджал губы Макс. — В этом вопросе тоже все не так однозначно, как видится тебе.

«С ума сойти! Где моя жизнь до договора, когда я все знала и понимала? Теперь я не понимаю ничего, зато все вокруг знают, что я должна делать!»

— Когда этот «круглый стол»? — Махнув рукой на попытку выведать что-то окольными путями, я решила добиваться четких ответов прямыми вопросами.

— Через полторы недели, — почему-то заулыбался медведь.

«Ну, хоть течка закончится!» — с облегчением поняла я.

— А «сторон», участвующих в… мероприятии, сколько?

— Три.

«Ого! И скажет, кто? Ведь медведи только наблюдатели».

— Вот только знать о них для тебя преждевременно.

«Даже не сомневалась! Все меня в последнее время норовят втемную использовать».

— Что, как и кто, вы не скажете. И раньше времени узнать не позволите, верно? — резюмировала я угрюмо.

— Да, план медведей таков, — утвердительно кивнул Макс.

— Медведей? — насторожилась я.

— Ну-у, если придираться, то твоего отца. Правда, мы его слегка переиграли.

Р-р-р, покусать его уже охота!

— Кстати, об отце… Хотя бы о нем узнать я право имею? — И кто назначил этих зануд хранителями вечных истин?!

— А что тебя интересует? — И взгляд такой простодушный…

— Вообще все, — немного растерялась я. — Почему он жил у вас… до конца? Каким был? Почему я о нем ничего не знаю? И что за план у него был относительно моей судьбы? Знал ли он вообще о моем существовании?

— Понимаешь, — Максим, ухватив за руку, притянул меня к стволу дерева, усаживая рядом, — он был очень слабым волком, очень. Но при этом личностью с незаурядным характером. И с сильной волей. Он искал, всю свою жизнь искал способ возродить изначальный клан. Они с твоей матерью в буквальном смысле сделали это целью жизни.

Рассказ медведя прервал отдаленный призывный волчий вой. Я вздрогнула, едва звук коснулся ушей. Андрей! Волчица внутри резко вскинулась, настойчиво просясь наружу, требуя выпустить ее. Задрожав, не в силах противостоять призыву альфы, я обреченно взглянула на Макса.

— Зовет? — понятливо сообразил он. — Быстро, однако, справился с собой. Не может вдалеке. Ну, иди, раз зовет. Успеем еще договорить.

Глава 4

Елена

Волчица, быстрыми упругими прыжками лавируя между деревьями и с ходу перепрыгивая через поваленные стволы, мчалась к белому волку, подчиняясь его отчаянному призыву. Зверя переполняло чувство довольства и предвкушения встречи. Приближающаяся течка уже начинала сказываться, меняя аромат волчицы, обостряя ее интерес к белому самцу. А уж если он так зовет…

С ощущением звериного ликования она резко замерла, наслаждаясь движениями собственного тела, его мгновенными рефлексами, и, задрав морду вверх, предупреждающе завыла.

«Я рядом», — должен был сообщить ее ответ волку.

И… вместо того, чтобы продолжить свой бег к нему, она, сорвавшись с места, побежала в другую сторону. Это была ее игра, ее стремление заставить белого догонять, включаясь в «брачные» взаимоотношения. Неопытная и самоуверенная бурая! Мало видела она опасности, не придавала должного значения инстинкту, предупреждающему о недопустимости такого поведения. Волчица в должной мере не прислушивалась и не принюхивалась к окружающему ночному лесу. Лишь упивалась собственным чувством свободы, стремительностью своего продвижения и… игрой. Ведь она знала, что волк учует изменение направления ее движения, и…

Тяжелое тело ударило в бок, на бегу повалив бурую. В ту же секунду волчица опознала напавшего — белый! Но вовсе не с заинтересованным скулением волк сейчас притирал ее к земле, ощутимо, до боли, прихватив клыками холку. Он взбешенно рыкнул, впрочем, тут же оборвав себя. Но волчица уже собственным боком ощущала, как от ярости дрожит его напряженное тело. Стоило ей покорно замереть, как волк стремительно вскочил, освобождая бурую. И тут же, еще до того, как та вскочила на лапы, ее сознание хлестнул холодный кнут чужой воли, требующий мгновенного подчинения. Альфа. Его приказ словно связал тело самки, не позволяя и помыслить о том, чтобы ослушаться. Волчица, как смертельно напуганный заяц, стремительно вскочила и, покорная воле вожака, побежала. Белый волк бежал рядом, не позволяя себе оторваться, нервно принюхиваясь и сосредоточенно вслушиваясь звериными ушами в окружающие шорохи.

В какой-то момент он застыл на месте, словно затаившись — растворившись в темноте ночи серебристым лунным бликом. Бурая, послушная его влиянию, замерла рядом. Вслушавшись, волк, мягко пружиня лапами, отступил назад, меняя направление движения, явно намереваясь обойти что-то. Бурая зеркально повторяла его маневры.

Волки тихими тенями скользили по лесу, двигаясь к цели, известной только вожаку. Ею оказалась высокая скала на широкой лесной поляне. Именно на эту поляну выскочили двое: белый самец и бурая самка. Но и тут вожак не замедлил движения, в пару прыжков достигнув скальника. Волчица почуяла крошечный язычок затхлого воздуха. Там было укрытие!

Вопреки звериным инстинктам белый волк скользнул именно туда. Бурой пришлось последовать за ним. А там… Едва она оказалась в узкой щели пещеры, как по сознанию новой волной безжалостного холода прошелся новый приказ, полностью подчинивший себе. И тело, вопреки намерениям волчицы, начало меняться. Сознание тоже менялось, избавляясь от животного главенства, взывая к человеческой половине.

— Ты чего твори… — возмущенно вскрикнула через минуту, быстро вскочив с земли, уже Лена.