Трон великих Предков - Ellerillen
Так они и сели - на кучку сваленных прямо в лужу вещей, и глядели как разбушевавшееся пламя борется с дождём, и от крыши конюшни валит пар. Огонь победил очень быстро - прожаренные перекрытия хрупнули и крыша сложилась внутрь, выпустив в небо сноп быстро сбитых тяжёлыми каплями искр. И после этого вся мощь непогоды обрушилась на лишившееся прикрытия пожарище. Шипения, треска, и искр стало ещё больше.
— Это... вообще что... было? — медленно произнёс Шоуки, сползая в лужу. В отблесках пламени хорошо было видно, как дождь пытается смыть с его лица грязь и копоть.
— А это было именно то, из-за чего это место покинули люди, — пояснил Алан со вздохом. — Дух, скорее всего, непогребённого самоубийцы, под влиянием эфирного поля переродившийся в аурного паразита. Нападает на спящих, тянет силы, его жертва испытывает кошмары, упадок сил, может серьёзно заболеть в конце концов, а старики и малые дети имеют серьёзный шанс не пережить ночь кормёжки этой дряни. Начинает она обычно с родных и близких, потом переходит на соседей, и становится всё сильнее… Видимо, изгнать её не получилось, отыскать труп и захоронить как положено - тоже, и потому жители просто ушли в другое место, в рассечёте что эта дрянь просто развеется с голоду через пару лет. Однако ж она успела разожраться до весьма пугающих размеров, а главное - с голодухи стала поразительно агрессивной и нетерпеливой.
— Хм. Ну допустим. А огонь откуда? — подозрительно глянул на него карит.
— Ну... Увлёкся, отгоняя её от ваших бренных тел... — неохотно сознался Алан.
— Пожог хоть? — пожевав губу уточнил Амарими с надеждой.
— Не, ушла.
Помолчали, глядя как неохотно занимается пламенем стоявший слишком близко к конюшне сарай.
***
Небо начало светлеть, подсвечивая неохотно рассасывающиеся тучи, когда они наконец переловили разбежавшихся лошадей и начали собираться в дорогу. Дело было нелёгкое, животные были перепуганы, возмущены, и кажется, не горели желанием иметь что-то общее с этими мелкими и хлипкими двуногими. Хорошо хоть за пределы брошенной деревни не выбежали, плутая по улицам и дворам, изредка освещаемым отблесками пламени в лужах.
Дело осложнялось тем, что этот злобный призрак продолжал нападать. Отчаянный голод гнал его вперёд, заставляя хитрить, подкрадываться, набрасываться в самый неподходящий для них момент. Просто в голове вдруг всё начинало мутиться, на плечи наваливалась усталость, а в следующее мгновения жертву нападения уже выдёргивали из лужи, носом в которую та рухнула.
Спустя два таких купания и так мокрый до нитки Шоуки сообразил, как различать атаки голодной твари ещё на подходе, и просто тыкал пальцем в нужную сторону и командовал “огонь!”. Работало на удивление хорошо, хотя работающий “огнём” Алан и прицепился с возмущёнными расспросами - у него в голове не укладывалось, как Шоуки это делает. Шоуки тоже не понимал, но ему было плевать, он просто хотел убраться отсюда в сухое, тёплое, а главное - безопасное место, где можно просто упасть и спать до пришествия Импе…
Ах, ну да…
Потом взваливали пожитки на лошадей - пожитков стало меньше, как и сбруи, одну уздечку пришлось соображать из верёвки. Овёс весь вымок в луже и его щедро отдали лошадям, а остатки их пиршества бросили - всё равно сушить было некогда и негде. Уже когда взгромоздились в сёдла, мокрые, уставшие и злые, Шоуки вспомнил кое о чём и поманил из пепелища походный котелок. Тот выкатился из-под балок довольно бодро, зашипел в луже и сам прыгнул в руки. Бок его заметно погнулся, то ли от жара, то ли от того, что на него наступили копытом, но тонкостенный котелок из паршивенького чугуна выдержал такое испытание, и был пригоден к использованию по назначению.
По-хорошему нужно было просохнуть самим и просушить вещи, но как избавиться от призрака Алан не помнил, а отгонять его вечно не было никаких сил и желания, потому было решено последовать примеру местных жителей и просто убраться подальше. Эти проклятые предками создания просто не могли отойти от места своего упокоения слишком далеко.
Пока ехали - продрогли окончательно и расчихались. Найти приличный источник воды не удалось, а потому отмывались от грязи в притопленном по мокрому времени овраге, быстро превратив его просто в большую мутную лужу. Ну хоть корку грязи с одежды счистили. И потом молча пялились в разведённый костёр, пытаясь хоть немного согреться и просохнуть. Пили чай из молодых побегов крапивы, густо росшей по краю оврага, давились размякшими припасами, но хоть немного согрелись…
Парней начало клонить в сон, Шоуки тоже подумывал о том, чтобы завалиться прямо на сырую землю, когда довольно жидкое проклятие всколыхнулось, и рухнуло сверху, впечатывая его в землю рядом с костром, и обрушившись на голову так, что сознание начало уплывать, а грудь сдавило, не давая вдохнуть свободно.
Шоуки пытался сопротивляться, но только и смог что слабо дёрнуться, зарываясь пальцами в горячую золу. Ощущения разительно отличались от пережитого в проклятой деревеньке, и бороться с этой давящей мощью в какой-то мере удавалось, сосредоточившись на остром жаре, облизывающем руку. По крайней мере, сознания он не потерял, и слышал, как шуршат и переговариваются в кустах, приближаясь. Рядом зашипел ругательно Алан, но судя по всему, так и не смог сдвинуться с места - со своего положения Шоуки его не видел.
— Ба, гляди-ка, знакомое лицо! — басовито усмехнулись на местном. Шоуки видел только мелькнувшие за костром сапоги, украшенные мехом. Попытался сосредоточиться на Даре, но едва не отключился.
— А я всё думал, где узкоглазые раздобыли такого сильного мага? А это его высочество уполовинил стратегический запас амулетов! — продолжил насмехаться голос.
Возня, уже за спиной, там, где Алан, там, куда ушли две пары чужих ног. Шоуки собрал всю свою силу воли в кулак, и шевельнулся, сдвигая пальцы глубже, к углям. Ещё чуть-чуть, ещё…
— Маленькое отродье Коэнов, — проворчал другой голос. — Ярл будет доволен - глупые птички сами слетели нам в руки…
Алан что-то там огрызнулся, но Шоуки не слушал, сосредоточившись на острой боли, прочищающей сознание. Несколько размеренных вдохов, и Дар наконец начал отзываться, наполняя мир вокруг металлом.
Двое, маг и воин. Чужие лошади, тоже две, низкорослые северные.
Вот чужак, обвешанный цацками магов, чуть отступает в сторону, раскатисто хохоча, Алана, кажется, бросили
