Между добром и злом. 1 том - Кирико Кири
— Миссис Берц, вы верите в их виновность? — задал Кондрат классический вопрос.
— Конечно! Их же поймали! А золото? Золотая монета, которую нашли⁈ Боги, мои ребятишки играли с их детьми, представляете, мало ли чего могли нахвататься от них! А мистер Нейш сразу поймал их!
— Вижу, он не делает тайны из такого, — добавил он.
— Да, он сразу всё рассказывает как есть. Скажу по правде, он очень разговорчивый, с ним приятно поболтать. Да, кто-то ругает его, господин Брилль, говорят, что вот, живёт хорошо, можно сказать, в роскоши, но разве он этого не заслужил? Столько он для деревни сделал! Теперь нашим мужьям не надо рисковать, идя за рудой далеко в горы или валя лес! Собирай мох и сдавай, делов-то! Я вам говорю, сами боги их помогли остановить!
— Я могу поинтересоваться, миссис Берц, когда вы говорите, что сами боги помогли их остановить, что вы имеете ввиду? — уточнил Кондрат.
— Ну так телега их, сломалась она.
— Откуда вы знаете?
— Так видела же. Когда пошла скотину кормить. Наш кузнец потом помогал чинить колесо ему.
— Я понял, спасибо, миссис Берц.
— Ой, не за что. Если что, заходите к нам, посидим, чай попьём, поболтаем. Вы не стесняйтесь, мы рады гостям.
— Благодарю вас, миссис Берц.
Что ж, теперь он знал, что глава Нейш любил не меньше потрепать языком, чем миссис Берц. Нет, прямо она этого не сказала, однако это следовало из её слов. Это, возможно, сыграет ему на руку, если всё правильно сделать.
И по итогу был удовлетворён. Что ж, дело было если не закрыто, то очень близко к этому. Мог ли Кондрат ошибаться? Вероятность есть, но это очень легко проверить, что он обязательно и сделает. Но главным было отложить казнь четы Корто, с чем он и направился к Нейшу.
И сначала тот противился, пока Кондрат не сказал волшебные слова.
— Я смогу вернуть деньги к завтрашнему утру.
В его голосе не было ни грамма сомнений, он источал такую уверенность, что глава поверил ему сразу. Сначала смотрел на него с широко раскрытыми глазами, после чего расцвёл в улыбке.
— Да⁈ Правда⁈ Но как⁈
— Очень просто. Пока я бродил по деревне и расспрашивал людей, один из них сказал, как видел тень, уходящую в лес. Уверен, что это тот, кто похитил деньги. Мы сможем найти их, я знаю, где тот находится. А когда мы найдём сундук с деньгами, могу вас заверить, он сразу приведёт нас к убийце.
— Но… как? — удивился тот.
— Поверьте, у меня есть способы узнать, кто брал сундук. Или, вы думайте, его светлость герцог Вёлтенберг нанимает простых людей, чтобы те искали преступников?
— О, что вы, нет-нет, господин Брилль, даже в голове такого не было! — ужаснулся Нейш.
— Хорошо. Потребуется ещё пара крепких мужчин на всякий случай. Предупредите их, чтобы утром все были готовы.
— Я сделаю это, — тот был, казалось, готов ударить себя в грудь, но воздержался.
— Вот и отлично. И раз такое дело, я хотел бы, чтобы сегодня семью Корто не вешали. Как только мы вернём украденное, они могут понадобиться.
— Да, можно повесить их и завтра, — просто согласился Нейш.
Вот так просто. Можно повесить завтра, можно повесить сегодня, какая разница? Казалось, что жизнь в этих местах совсем ничего не стоит. А возможно, так оно и было, учитывая, как легко распоряжаются судьбой семьи, которая может вполне оказаться и невиновна.
Но Кондрат не беспокоился по этому поводу. Он сделал свою работу и хотел увидеть результаты.
Вечером он ночевал всё в том же доме, где Марэйн и Фадот любезно предоставили ему собственную кровать, устроившись у камина вместе. Их лишь раз побеспокоили, когда кто-то заглянул по делам к Фадоту, после чего все легли спать.
Беспокоился ли он? Скорее было приятное волнение, предвкушение результата. Картинка, которая складывалась у Кондрата в голове, приобрела определённые очертания, довольно банальные и простые, как это было с подобными делами. Лишь грязь, мерзость и человеческая алчность, которая особенно ярко проявляется, когда людей прижимает нужда. Мир другой, но суть… суть всё та же.
Кондрат не стал ждать утра. Когда все заснули, он беззвучно встал с кровати. Ночь обещала быть холодной. За окном до сих пор шёл снег, небольшой, но этого было достаточно, чтобы к утру все следы исчезли.
Он осторожно встал, замирая каждый раз, когда под его ногами скрипел пол. Осторожно он надел окровавленную футболку, после чего накинул бронежилет и уже следом испачканную рубашку. Любой, увидь их, задался бы вопросом, откуда кровь, но Кондрат раздевался и одевался, лишь когда его никто не видел. Вряд ли эта одежда спасёт от мороза, но сейчас Кондрата это волновало меньше всего.
Проверив, надёжно ли лежит пистолет и заряжен ли в него новый магазин, Кондрат подошёл к двери. Осторожно отпер и вышел под хлопья снега, которые мирно спускались вниз в лучах луны, которая пробивалась через облака. Ветра не было, на улице было так тихо, что можно было услышать, как поскрипывают на морозе деревья за границами деревни.
Он был один на один с ночью.
И убийцей, который прятался в ночи.
* * *
Человек двигался через ночной лес, постоянно оглядываясь через плечо.
Его паранойя разгорелась с новой силой, когда появился этот странный человек в плаще из кожи, будто ему никогда не было холодно. Тот будто смотрел и видел каждого насквозь, а через его маску презрения было не понять, что он знает, а чего нет. Что он узнал, оглядывая дом? А что узнал от семьи Корто, которую держали в подвале? А от местных жителей, когда гулял по деревне?
А ведь так хорошо всё шло. Планирование, удачно подгаданное время, разбросанные улики, потом семья Корто с мотивом, который так удачно вписался в картину. Ещё немного, и всё бы решилось, их повесили бы, и все подозрения умерли бы вместе с ними, а он смог бы потом улизнуть с деньгами, чтобы начать новую жизнь.
Но появился из ниоткуда этот человек. Он весь день не мог избавиться от чувства, что вот-вот его схватят и обвинят в убийстве. Это чувство, будто на тебя охотятся, будто уже идут по следу и вот-вот схватят, убивало. Сколько раз он чувствовал на себе его взгляд, будто тот всё понял.
А
