Берсерк: Против всех (СИ) - Кошкин Дмитрий

Но он тоже был не так-то прост, и в какой-то момент мой левый бок пронзила дикая боль от проникающего удара в брюшную полость. «Хорошо, что хоть не в печень», — промелькнула у меня мысль, когда я скрутился, упав на одно колено. Но гнев тут же заставил меня выпрямиться. Сейчас промедление было подобно смерти, однако я потерял преимущество, вновь упустив противника из виду.

Он затаился, готовясь нанести решающий удар. Поэтому я тоже не двигался, вновь пытаясь его засечь, попутно выполняя свой план.

Внимательность в моем взгляде сменилась исступлением. Голосовые связки издавали едва слышимый рык, а руки начали подносить лезвия мечей к коже, полосуя её неглубокими, но кровоточащими ранами.

Да. Я начал самозабвенно резать свою плоть, полностью покрываясь равномерным слоем своей же крови. Не знаю, насколько её хватит, да и плевать. «Пусть я не выйду отсюда живым, но тебя я достану, тварь», — клокотала в моем мозгу одна мысль.

Когда ты находишься на краю гибели, организм активирует все скрытые ресурсы. И органы чувств в этот момент также обостряются. Едва ли не по шепоту ветра я понял, что сейчас произойдет очередная атака призрака, и активировал свою новую способность, дарованную темным оракулом. На первый взгляд она казалась бесполезной в бою. Но она очень хорошо синергировала с моей [Кислотной кровью], которая в открытом противостоянии с ловким и быстрым противником также была не особо полезна. Но сейчас, когда я был с ног до головы покрыт столь опасной субстанцией, я активировал [Очистку].

Вся кровь и грязь моментально покинула поверхность моего тела, устремляясь брызгами в разные стороны.

— А-а-а! — услышал я сдавленный крик моего противника.

Моя кровь прожигала его одежду, принося ему ощутимую боль. Поэтому он больше не мог поддерживать свою невидимость.

Каспер отбежал от меня метров на десять, пытаясь сбить кипящую жижу с себя, и я не стал дожидаться, когда ему это удастся.

Рывок, и я в считанные секунды оказываюсь лицом к лицу со столь ненавистным врагом.

Призрак принимает удар моего меча на скрещенные лезвия кинжалов. Но они не очень-то хорошо приспособлены для фехтования. Поэтому с каждой моей атакой он был вынужден отступать назад, скалясь в бессильной злобе.

Я же поймал азарт охотника, который вот-вот настигнет свою добычу, и на моем лице воцарилась злобная улыбка. Кровь из поверхностных ран уже начала постепенно сворачиваться, но я всё еще смог разок окатить Каспера дополнительной волной кислоты.

Она попала ему на лицо и начала выжигать его глаза.

Каспер вновь закричал. На этот раз от еще более дикой боли.

Удар ногой в солнечное сплетение, и тот упал на землю, хватаясь за лицо и пытаясь помочь своим органам зрения. А его дикий визг заставил трибуны пошатнуться от увиденного.

Я же молча подошел к призраку, схватил его за волосы и небрежно потащил к тем трибунам, где стояла школа ловкости.

Глядя в глаза Ти, я поставил Каспера на колени рядом с собой. Я поднес лезвие своего меча к его шее, но многочисленные крики его друзей не смогли меня остановить.

— Нет! Не надо! — кричали они.

Но это уже был не я. Кровожадный монстр внутри меня вновь взял верх и прошептал:

— Кровь за кровь.

Тупое лезвие меча с громким хлюпаньем медленно перерезало горло зазнайки. Я отпустил его голову, и его тело грузно упало на землю, заливая всё струящейся из горла алой субстанцией.

Зрители застыли с широко раскрытыми глазами. Девушки прикрывали рты от изумления. Парни просто смотрели ошарашенными взглядами.

Да. Это наш новый мир. Мир жестокости и смерти. Привыкайте.

Боль в боку давала о себе знать, но я старался не выдавать её внешне. Прихрамывая, я направился к выходу, и решетка передо мной поднялась, позволяя подняться на трибуны. В глазах уже всё плыло, и кружилась голова, но собрав всю волю в кулак, я заставил себя стоять на ногах.

Я прошел мимо оцепеневших землян и направился к Строгу. Подойдя к тому вплотную, я посмотрел ему в глаза и бросил свои мечи перед ним.

— Объявляй, — процедил я сквозь зубы.

К моему удивлению, лицо наставника не выражало раздражения или ненависти. Скорее задумчивость.

Тем не менее, глядя мне в глаза, он во всеуслышание заявил:

— Победа в турнире достается школе силы! Деменс одерживает верх в этом противостоянии.

Едва держась на ногах, я развернулся и, шатаясь, направился к выходу. Да, я сейчас подохну, но не доставлю вам удовольствия полюбоваться этим процессом.

Вот только сделав пару шагов, я почувствовал, как земля уходит из-под ног, и я теряю сознание.

Наверное, не смотря на все свои грехи, я попал в рай. И если бы он существовал, для меня он бы выглядел именно так.

Мы лежали с ней на кровати и, улыбаясь, смотрели друг другу в глаза. Я любил её широкую открытую улыбку, а она говорила, что ей нравится моя ехидная односторонняя ухмылка. Хотя ухмылялся я так, лишь потому, что считал свою полную улыбку стремной.

Я вновь мог быть с ней рядом и касаться её волос. И даже обнять так, как раньше.

Но рай в один миг сменился адом, когда на её лице вдруг отразился звериный оскал, а в её руке появился нож, сейчас торчащий из моего живота.

Я в ужасе вскрикнул и открыл глаза на больничной койке.

— Тише-тише-тише! Всё нормально! Всё в порядке! Просто твоё тело запомнило рану и еще не осознало, что оно здоровое.

Рядом со мной сидела Аска.

Я ничего ей не ответил и просто плюхнулся на подушку, прислушиваясь к ощущениям. Действительно ничего не болело. Я медленно осмотрел свои руки, а потом и весь торс. Ран не было. Однако, если шрамы действительно украшают мужчину, я бы мог претендовать на звание мистера вселенная. Или как там самые красивые красавчики называются?

Я повернул голову в сторону глядящей на меня озабоченно девушки и спросил:

— Что произошло? Почему я жив?

Та пожала плечами:

— Потому что тебя вылечили, суицидник хренов. Опять, — тяжело вздохнула Аска. — Когда ты ляпнулся оземь, появился верховный дядька Маркал. И, похоже, что ему очень не понравилось всё происходящее. Мадам Аурелии ничего не оставалось, кроме как забрать тебя в лазарет и исцелить. Но из-за истощения ты провалялся всю ночь.

— А тебя, стало быть, назначили за мной присматривать?

— Ну а кого же еще? Все остальные тебя боятся.

— А ты?

— Что я?

— Не боишься?

— Нет, — пожала плечами девушка.

— Почему?

Аска задумалась, опустив взгляд:

— За каждым великим гневом скрывается великая боль. А лечить боль — это моя работа.

Я вновь откинулся на кровати и начал вспоминать события прошедшего дня. То, что я творил, сейчас пугало даже меня. В памяти вновь вcпыхнули те ненависть, гнев… и отчаяние. Аска права. Гнев — брат ненависти и сын боли. Однако вернись я на день раньше, поступил бы я так же? Без раздумий.

— Как там Гела? — решил я узнать о лекарке, что была в паре с Балу.

Аска замялась и испуганно заозиралась, после чего ответила полушепотом:

— Её забрали.

— В смысле?

— После боя она была сама не своя. Ты напугал её до чертиков, и она сказала, что никогда больше не будет сражаться. С этим она пошла к Аурелии. Они очень долго говорили у неё в кабинете. А сегодня утром Гелу увели стражи. Мадам Аурелия говорит, что её перераспределят в гражданский госпиталь, но…

— Что но?

— Не нравится мне всё это. Плохое предчувствие.

Я напрягся. Однажды уже предчувствия Аски спасли мне жизнь, и теперь мне кажется, что стоит к ним прислушиваться.

— Кстати. Спасибо, — неуверенно вымолвил я. — За зелья. Если бы не они…

— Пожалуйста. Но они помогли лишь отчасти. Основную работу сделала твоя стойкость.

— Ты о чем?

— Ты давно ауру свою смотрел? У тебя выносливости сейчас, как у коня. Или у быка? Не знаю. Не особо в животных разбираюсь.

Я поднял руку и взглянул на дымку, окружающую моё тело. К моему удивлению, сейчас там очень четко выделялся коричневый спектр. Сила тоже подросла, но не столь заметно. А вот интеллект как будто упал. Либо мне всё-таки отбили последние мозги, либо он стал казаться чуть слабее из-за роста других характеристик.