Повелитель механического легиона. Том IV (СИ) - Евгений Лисицин
— Значит, будет другая. Мы все во многом ошиблись, но не будем поднимать из-за этого лишний шум.
Действительно, ссора молодых не обрушит в одночасье старые хорошие отношения знатных родов. Некрасовы тоже некрасиво поступили, скрыв истинный ранг дара жениха. Особенно с учётом, что в обычной ситуации Лина бы и не узнала не то что до свадьбы, но и после неё. Некрасовым не повезло нарваться именно на сканера S ранга. Даже у меня не получится чётко определить чужую силу без Стикса в руке, а она может. И хорошо я мог не давать изучить себя, энергетическая завеса помогала игнорировать любопытные взгляды, но это тоже доступно не каждому.
— Нет слов, — тихо сказала Аврора. — Гектор, ты конечно победил, но…
— Ей устроят, — согласился он. — Наверняка накажут.
— Эдмунд бьёт детей? — спросил я, несколько удивившись. — Всё же сочувствую я её ситуации. Выдача замуж за впервые встреченного человека, равно как и попытки матери сделать дочь своей копией, не лучшие способы показать любовь своему ребёнку.
Аврора помотала головой.
— Нет, хотя сейчас… не знаю. Но наказать можно по-всякому. Насилие — самый простой путь для тех, кто не может или не хочет искать иной.
Эрика извинялась перед Некрасовыми. Основная тема вечера кардинально изменилась, и, разумеется, её обсуждали исключительно под глушащими барьерами. Я взял под руку Полину и собрался уходить, нам тут делать нечего. Я вообще оставался в городе в основном потому, что мне требовался отдых, и хотелось нормально наладить производство. И не мешало посветить своим лицом в высшем обществе, раз имелась такая возможность.
Внезапно нас нагнал строгий женский голос.
— Соколов, остановитесь и ответьте, какое отношение вы имеете к произошедшему?
Я повернулся к рыжей женщине, которая догнала меня широкими шагами и выглядела как яростная фурия. Полина крепче сжала мою руку и выпрямила спину до такой степени, как будто проглотила жердь.
Я изобразил полное недоумение.
— Ваша светлость, я вас совсем не понимаю. Отношение к чему?
Она стиснула зубы, пытаясь прожечь во мне дырку взглядом. Со стороны за концертом с интересом наблюдал Вадим с сестрой и её женихом, да и парочка знакомых Бреннан.
— После вашего совместного возвращения Лину словно подменили. Я не могла и представить себе, что она посмеет вести себя подобным образом! И, не сомневайтесь, вы не будете вместе ни при каких обстоятельствах! Неужели вы думали, я не замечу? Вы осознаёте, что собрались встать на пути древнего и важного союза? Вы — мелкий граф, да ещё бастард!
У меня внутри вспыхнуло раздражение. Сирин сразу стала предлагать планы по демонстрации силы и унижению Эрики. И, как известно, в каждой шутке есть доля шутки. То есть остальная доля — серьёзная. То, что меня назвали бастардом, не могло остаться без ответа, как и презрительный тон с брошенными сквозь зубы обвинениями…
— Ваша светлость, неужели на сегодня вам не хватило скандалов? Вы верно подметили, я граф и глава независимого рода, признанный отцом. Не нужно обращаться ко мне как к какому-то преступнику. Я не знаю, что вы там себе напридумывали, но, уверяю, ситуация совершенно иная. Хотите прямой ответ? — я смотрел в глаза княгини, больше не играя роли неопытного дворянина, и она слегка стушевалась, подсознательно ощутив кого-то значительно выше и сильнее себя. Ещё сыграл эффект неожиданности, моя реакция точно выбила её из колеи. — Да, это моя вина. Я спас её, выступил примером силы и достоинства в её глазах. Показал ей возможность выбраться из смертельной ловушки в момент глубочайшего отчаяния, когда казалось бы впереди её ждут только пытки и смерть. Лина в душе воин и истинный аристократ, пол для одарённого не важен. И ей тоже нужен воин, она сама говорила, что не примет кабинетного аристократа, даже если уважает их труд. Осознание своей слабости и испытание сил в борьбе за свою жизнь не меняют людей, а раскрывают. Дают понять, что для них действительно важно. Радуйтесь её сильной воле и желаниям: порою люди не находят себя и за всю жизнь. И Лина не загулявший повеса. Не стоит критиковать её за желание быть равной тому, кого она когда-нибудь изберёт сама.
— Вы пытаетесь учить меня жизни? — ошалело спросила Эрика.
— Нет, что вы, я отвечаю на вашу претензию. Объясняю истоки перемен в поведении дочери, потому что видел её отчаяние и ужас, который вам не довелось и, надеюсь всем сердцем, никогда не доведётся. Кого она выберет — её дело. Вокруг много достойных людей и, как вы сами прекрасно знаете, сейчас не девятнадцатый век. А род Соколовых, не сомневайтесь, останется вашим союзником, поскольку в вашей семье много достойных людей.
Окружающим было удивительно смотреть, как мелкий граф спокойно стоит напротив княгини и читает ей нотации, но что поделать — такая стезя. Да и вдруг я до неё достучусь? Всё равно в итоге она должна будет прекратить мешать мне забрать Лину. Не могу же я ради неё воевать с Бреннан, то есть — убивать её родственников. У меня вообще нет желания воевать с достойным родом.
Эрика наконец обработала сказанное и зацепилась за последнюю фразу.
— Союзником? Вы не много на себя берёте?
— Спросите у дочери, у кого самый сильный дар в этом помещении. Да и мы быстро развиваемся на производственном поприще. Прошу прощения, я откланяюсь. Мне ещё нужно готовиться к отъезду в места скопления стигм для исполнения указа императора.
Лучший аргумент в любом споре — сослаться на кого-то вышестоящего. Эрика не посмела открыто пойти против воли Воронцова. Я слегка поклонился на прощание и утянул Полину за собой. Едва загрузились в машину, девушка сначала бессильно рухнула на диван и скомандовала водителю отвезти нас ко мне домой. После закрыла шторку и крепко обняла меня, обжигая шею дыханием.
— Ну ты даёшь! Это было так круто! Однако ты серьёзно имеешь виды на Лину?
— А если и так? — я выгнул бровь, запустив руку за тонкую талию девушки.
— Это твоё дело, могу лишь пожелать удачи, главное про меня не забудь, — Полина прильнула ко мне всем телом. Устиновым весьма выгодно моё возвышение, особенно лично Полине — если думать с рациональной точки зрения. И, кажется, она даже не особо сомневается насчёт того, стоит ли поддерживать со мной отношения при том, что я веду опасную игру. — Не боишься, что Эрика с тобой что-то сделает?
Я искренне рассмеялся, вопрос девушки насмешил меня.
— Ей не позволят, да и пусть попробует. Сейчас, думаю, я быстро наберу силу. Успела хоть о чём-то интересном поговорить
