Наследница Бабы-Яги

Петя был у меня уже через пять минут с пластиковым контейнером наперевес. Там оказалось всё нужное для приведения кошака в порядок — шампуни, щётка, когтерез и другая, неопознанная, мелочь.

— Это помадка для подушечек, — вытащил очередную «штуку» Петя. — Это — чтоб шерсть не электризовалась. Это вот противоблошинный, Тося как-то из дома сбежала, вернулась с гостями, с тех пор мама на всякий держит. Ещё глистогонить нужно будет, но я не знаю, где у нас эти таблетки, потом у матери спрошу. Тебя, кстати, в чат кооператива добавили?

— Добавили, — кивнула. — Пока не открывала. Надо будет поздороваться хоть, что ли.

Посмотрела на Кота. Он так и сидел в ванной, ожидая спа-процедуры.

— Сейчас напиши, а я пока тут всё подготовлю. Где у тебя полотенца-тряпки? Нужно ванну застелить, чтоб кот не скользил. Ты его, кстати, как назвала?

— Кот.

— Серьёзно?

— А что не так? Он же вылитый Кот, — пожала плечами и, постелив полотенце, включила воду. Через допотопную лейку она шла неохотно, но по крайней мере — нужной температуры. Кот спокойно сидел, наблюдая, как вода бежит в слив и как намокает полотенце под ним.

— Какой спокойный, — удивился Петя. Действительно спокойный, но я лучше промолчу, а то накаркаю, и будет тут кошачья акробатика — в пене, с криками и по всей ванной. — В уши только водой не попади.

Не попала. Аккуратно намочила шёрстку, отчего Кот стал выглядеть ещё более худым, намылила, смыла, ещё раз намылила.

— По инструкции нужно подождать, — напомнил Петя. Подождали. Потом мелкой расчёской вычесали, но никаких блох не обнаружили.

— Что ты за сказочный такой — уличный и не блохастый? — спросила Кота, на что он только заурчал.

Кот позволил себя вытереть, терпеливо ждал, когда ему подстригут когти, а потом, встряхнувшись, ускакал из ванной.

— Где ты кота с утра пораньше взяла? — Петя собирал все принадлежности обратно в контейнер.

— Он сам взялся. Носился утром по дому, даже не знаю, как залез.

— Может, Вита впустила?..

— Что за мокрая крыса здесь бегает? — донеслось из-за двери.

— Как видишь, не Вита, — едва сдержав улыбку, пожала плечами.

— И этот опять тут? — возмутилась подруга, когда мы вышли из ванной.

— Не опять, а снова! Что у нас на завтрак? — Петя белозубо улыбнулся.

Я бы даже возмутилась такой наглости, но в данной ситуации отказать Пете в такой малости, как завтрак, будет наглостью уже с моей стороны.

— Давай блины напеку.

— Долго, — покачал головой Петя. — Хотя я, конечно, не против, но тебе охота у плиты два часа стоять?

— Тогда оладья — они быстрее будут.

— Хорошо. Я сейчас варенье пригоню — точно было в холодильнике. Я, правда, давно туда не заглядывал, как бы там новый биологический вид не развился… В общем, девочки, кулинарьте, я сейчас вернусь, — и Петя умчался к себе.

— Я вообще не понимаю, какого чёрта он тут так нагло ошивается, — Вита прошаркала мимо меня в ванную.

— Честно, сама не понимаю. Но, не знаю, он вроде нормальный. Подбешивает, конечно, его напористость, но терпимо.

— И это ты мне говоришь! Со столькими тебя знакомила…

— Только не заводи эту шарманку по новой, — хмыкнула. — Я твою «золотую» тусовку в гробу видала.

— А эшош, шумаешь, не иш шолотой? — прошамкала Вита полным зубной пасты ртом.

— Ну как-то он поровнее будет, не ощущается это мерзкое снисхождение. Всё, прекрати мне мозги промывать, я пошла делать оладьи. Мокрую крысу, кстати, зовут Кот, он тут теперь жить будет.

— Фаншажия у шебя прошто треш…

— Сама ты треш, — крикнула уже с кухни.

Прода выйдет во вторник!