Дырявый мир (СИ) - Зверев Павел Александрович

Эта мысль была последней, перед тем, как сознание начало затягивать во тьму сна. Еще успел подумать о том, что завтра будет лютый отходняк, как полностью отдался неизбежному.

Глава 4. Наполеоновские планы

Утро не задалось.

Какой-то олень, сначала долго звонил в дверной звонок, а после долбил в дверь. Держался я минут десять, пребывая между сном и явью, но после всё-таки не выдержал. И только когда полностью проснулся, в голосе из-за двери узнал Костю. Пришлось подрываться и идти открывать.

Хотя подрываться это громко сказано. Стоило только опустить ноги на пол, как закружилась голова, во рту появился привкус металла, а грудь прострелило приступом боли.

Переждав все эти неприятные моменты, смог всё же подняться и доковылять до прихожей.

— Чего орешь? — хрипло бросил я, открыв дверь.

— Ну ты нормальный, нет? — вывалил на меня друг. — Я уж думал ты коньки здесь отбросил! Выглядишь, кстати, дерьмово. На.

Пакет с фруктами я взял на автомате.

— Заходи, хвались, — вздохнул я, отходя в сторону. — Отомстил за меня?

— Да какой там, — раздосадовано бросил Костя. — Всю ночь по лесам шастали, хрена с два кого нашли! Ты уверен, что на карте всё правильно показал? Мы даже гильзы твои не нашли!

Косяк.

— Да я их с собой подобрал, — ненароком вздохнул я. Врать уже надоело. — Думал в тот момент, что предъявить могут за охоту на медведя.

— Э, — завис Костя — это ты, конечно, лишка хватанул. А по карте, ну хотя бы примерно?

— Костян, — посмотрел я другу в глаза, — я вышел из лесу ровно там, где ты меня подобрал. До этого километров шесть, может семь, шел напрямик к дороге. Говорю ж, пару раз, похоже, сознание терял, но вроде точно показал. Не знаю. Если и ошибся, то ненамного.

— Да ладно тебе, — вздохнул он, — всё понимаю. Просто прикинь теперь Санычу геморрой какой! На его территории шатун! Это ведь не шутки. А мы даже следов крови не обнаружили. Вообще никаких медвежьих следов не было. Как будто растворился.

— Вы в этом деле лучше меня разбираетесь, — пожал я плечами, разливая вскипевший чай. — Хрен его знает, на самом деле. Но мне уж точно не показалось, а рану мою ты сам прекрасно видел.

— Саныч тоже видел, — вздохнул друг. — Я ему фотку кинул. А то они потихоньку уже начали думать, что ты брешешь.

— Ну спасибо! — возмутился было я, но после просто махнул рукой. — Ко мне еще какие-нибудь вопросы будут, не знаешь?

— Да нет, вроде бы, — пожал плечами Костя. — К ментам только зайди, бумаги подпиши, там стандартная процедура, ничего такого. И разрешение на оружие, да документы на «Вепря» захвати. Кстати, какого рожна ты без меня ствол выбирал, а?

Святое возмущение, господи боже. Как будто у ребенка игрушку отобрал.

— Да как-то не знаю, — хмыкнул я, — не хотел тебя от дел отвлекать. Продаван всё насоветовал и знаешь, неплохая игрушка.

— Игрушка? — аж задохнулся друг. — Хрена се игрушка! У тебя откуда бабки на неё? Никогда не замечал твоей тяги к охоте, а тут ВПО, мать его, да с дуплексом! Ты мне ничего рассказать не хочешь, а, дружбан? А то в свете той твоей просьбы пострелять, да вот этой вот вылазки «по зайцам» как-то оно странно смотрится.

Чай я расставил на столе, после чего полез за сгущенкой, да колбасой с хлебом. У самого аппетита не было, но по голодным глазами Кости понял, что он бы не отказался.

— Да знаешь, — вздохнул я, присев, — приелось как-то всё. На работе еще с начальством этим новым запары. Туда сунулся, сюда мыкнулся и всё вот так по горло, — показал я рукой. — Нужно было картинку перед глазами поменять, иначе сорвался бы на что-нибудь нехорошее. Думал в пейнтбол сходить погонять, да как узнал, что они там на минимальной силе выстрела рубятся, так всякий интерес пропал. А по-другому никто и не бегает. В итоге вот вышло, что вышло. Хотел вообще просто по лесу погулять с карабином, новые ощущения как-никак. А тут вот погулял, на свою голову.

— М-да, — крякнул друг, даже не скрывая удивления, — всегда знал, что у тебя с башкой непорядки какие-то.

— Ну, спасибо, — вяло возмутился я. — Друг еще называется.

— Обращайся, — хмыкнул этот, делая себе бутерброд. — А вообще, если будет желание ты мне говори, на охоту рвануть можем. Места такие знаю, закачаешься! Разрешение вон через Саныча достать можно, а там так картинку сменишь, что кровать роскошью покажется!

— Созрею, ага, — хмыкнул я, бросив взгляд на перебинтованную грудь. — Это, наверно, на месяц, если не больше.

— А, блин, точняк, — хлопнул он себя по лбу. — Сорян. Зато какой шрам будет! На всю грудь! Эх, девки косяками попрут. Кстати, может на рыбалку?

— Ммм, — задумался я, — а, пожалуй, можно. Недельку через другую, когда немного подзатянется.

— Вот это уже другой разговор! — довольно бросил Костя.

Дальше я уже слушал в пол уха, да и в разговоре принимал участие постольку-поскольку. Костик он такой, деятельный, ага. Всё решит и устроит за меня, там только и останется, что вовремя к нему подойти, загрузиться и всё.

После того, как накормил друга и остался один, несколько часов прогонял в голове случившееся. Что-то изменилось во мне после этой вылазки. Нет, внезапно не овладел суперсилой. Просто спокойнее стал относиться к переходам этим и той стороне. Да и твари воспринимались проще, без той паники, что была там.

А еще сильно зудела грудь. Прямо-таки зверски! Почесать хотелось так, что аж одергивать себя приходилось. А в мыслях всё картинки, что там уже не кожа, а мертвая плоть, или того хуже — хитин какой.

В общем, свой собственный разум меня дико раздражает.

Бинты я всё же снял. Снял и выдохнул с облегчением. Не было там ничего страшного, кроме, конечно же, швов. Выглядели они криво и некрасиво, скорее этакое уродство, нежели повод для гордости. Три длинных рваных линии шли от середины груди, практически до пупка. И да, занимали они приличную часть моего торса. Расстояние между ними и правда впечатляло.

К зеркалу подходить не стал, не сейчас. Обработал антисептиком, да снова замотался бинтами. Немножко неудобно, но пока пусть будут. Потом уже на пластырь перейду, пока же мне нужно оформить больничный. И кровь на анализы сдать. От греха подальше.

Отходянк. Это страшное слово, известное многим. Я же о нем сегодня вспомнил только после обеда. Да и то, вспомнил лишь потому, что его не было. Да зудела и чесалась грудь. Да побаливали ноги, но это от бега и ходьбы по пересеченной местности. Да, левая рука всё так же стреляла болью, если её задрать вверх. Но в целом, чувствовал себя сносно. Единственное, что немного напрягало, так это эмоциональная ограниченность. Накал эмоций знатно так снизился, но даже это можно объяснить. Уж чересчур сильно меня вчера накрывало по ту сторону. Вот, видимо, сейчас нервная система и решила немного отдохнуть.

Естественно, в понедельник на работу я не вышел. Такой удобный повод, да не взять больничный?

Если воскресенье у меня прошло полностью дома, отдыхал, восстанавливался, да шастал по инету в поисках нужной мне инфы, то вот уже в понедельник начал понемногу заниматься делами.

Первым делом сходил в полицию, подписал объяснительную, записанную с моих слов, да на этом всё. После сходил в больницу на перевязку и сдачу крови. Дальше к терапевту на осмотр, открытие больничного листа и получение списка лекарств, на всякий случай. Следом было возвращение домой и чистка оружия. «Вепрь» отработал свои деньги, и прекрасно понимая, что от него будет зависеть моя жизнь, к чистке приступил со всей ответственностью. Так же проверил и почистил магазины, посчитал патроны, разобрал рюкзак и убрал всё это в дальний угол, а точнее сейф. В ближайшие пару недель повторять свой подвиг не собирался.

Следующим в списке шло изучение интернета на предмет электронных кошельков. Да, варианты были, и да, их было много. Только вот и ограничений хватало, да, порой таких, что лучше уж пользоваться наличкой. Двадцать первый век, век, когда любая анонимность лишь ширма. По-настоящему подобных вариаций очень мало и мне-то они уж точно недоступны. Так что пока только наличка. Ну или оформлять какой-то бизнес, чтобы хоть как-то обосновать поступление денег от продажи камешков. Но до этого еще пока очень далеко и не факт, что вообще буду подобным заниматься.