Секта (СИ) - Булавин Иван

Уже уходя с острова, я внезапно увидел отличное оправдание стрельбе в лесу (до жилья далеко, но какие-то отголоски долетели, от взрывов так точно). Оправдание сидело на дереве и посматривало на меня одним глазом. Огромный глухарь, килограммов на шесть, а то и больше. И сидит ведь, даром что в ста метрах канонада была. Ну да, он ведь глухарь. Я остановился и, стараясь не спугнуть птицу (а как его вообще спугнуть?), вытащил из мешка патрон к дробовику. Их у меня всего четыре. Что там? Картечь, но некрупная, шесть миллиметров. А глухаря чем бьют? Уж явно не утиной дробью.

Вскинув ружьё, я тщательно прицелился. Глухарь повернул голову и посмотрел на меня вторым глазом. Чего интересного нашёл? На мне узоров нет и цветы не растут. Лучше бы улетал подобру-поздорову. Приклад ощутимо ударил в плечо, сноп картечи смёл птицу с дерева, а мне осталось только подобрать трофей. Чего с ним теперь делать? Попробую сварить суп, птиц явно немолодой, мясо, надо полагать, резиновое. Варить придётся долго.

Добычу я нёс так, чтобы обязательно увидели соседи, так надо. Вот парень пришёл с ружьём и добычей, а до того далеко в лесу стрельба была, громкая. Странно, конечно, что он столько раз в несчастного глухаря стрелял, но, может, просто стрелок плохой. Или глухарь отстреливался.

Вечером того же дня, когда на электрической плитке стояла эмалированная кастрюля, в которой уже второй час варился глухарь, я занялся железом. Снова ручная работа, позволяющая погрузиться в медитацию, хоть на пару часов выпадая из привычного мира. Это лучше водки, да и здоровью не вредит.

Настоящего горна у меня нет, есть только резак, шланги и два баллона. Один с пропаном, второй с кислородом. Расход невелик, но время от времени приходится менять. Можете себе представить, чего стоит затолкать кислородный баллон в малолитражку.

Придумывать что-то со сталью я не стал, по крайней мере, не в этот раз. Простая арматура в палец толщиной и сорок сантиметров длиной. Сейчас раскалю и буду ковать. Опять же, механического молота у меня нет, только кувалда на одну руку, да наковальня весом в полсотни кило. Я повернул первый вентиль на резаке, одновременно поднося зажигалку. Газ вспыхнул жёлтым пламенем. Потом второй вентиль, теперь уже кислородный. Пламя стало вырываться под напором, а цвет его стал белым, плавно переходящим в синий. От прикосновения пламени металл постепенно начал краснеть.

С формой нового оружия я решил снова пооригинальничать. Кабаний кинжал, обычно именуемый заковыристым немецким термином, об который русскому человеку легко сломать язык. Средневековое оружие, которое использовали аристократы при охоте на кабана. Догоняешь кабана, спрыгиваешь с лошади и тычешь железкой в бок. Правда, кабан обычно умирать не хочет, а потому тоже не будет стоять и ждать, может и ответить. Для такого аристократы старались броню на ноги надевать, поножи, наколенники, юбку кольчужную. Да и оружие у них было специфическое, такое, чтобы от одного точного укола раненый зверь гарантированно кровью истёк. Для этого и придумали особый кинжал с клинком в виде круглого или гранёного прута, который ближе к концу раскован в листовидный наконечник. Что-то, вроде рогатины без древка. Такой кинжал легко входит в тело и рассекает органы и сосуды. Достаточно одного хорошего укола в туловище, после чего останется только уворачиваться от зверя, пока внутреннее кровотечение его убивает.

Именно такой сейчас у меня и выходил. Пришлось попотеть над приданием наконечнику формы (а потеть всё равно придётся, жарко тут, как в аду), а сам прут я расковал слегка, сделав его сечение овальным. Потом поработаю с заточкой, сделаю в виде ромба, сплюснутого с двух сторон. Гарду можно будет отлить из бронзы, а рукоять деревянную, костяную или наборную.

Кувалда в руке порхала, как бабочка, заодно крепости кисти способствует. Правда, есть и минусы, тремор, который и так появляется в стрессовых ситуациях, от долгого стучания по наковальне только усилится. Наконечник постепенно принимал требуемую форму, я старался большую часть работ выполнить именно молотом, а точить уже в последнюю очередь. Через некоторое время в руках у меня оказалась почти остывшая заготовка. Слегка сплющенный прут, наконечник и хвостовик, вроде тех, что использовались в самурайских мечах. Пока пусть будет такой, не придумал ничего с рукоятью.

Заготовке я дал остыть на воздухе, закаливать буду потом, после придания окончательной формы и перед чистовой заточкой. Сделав перерыв, вернулся к кастрюле. Половина воды уже выкипела, а глухарь мягче не стал. Ладно, так съем, добавив в бульон картошку, я слегка убавил температуру нагрева и вернулся к железкам.

В целом, форма оружия уже почти соответствует той, что я задумывал. Осталось только до ума довести. Делать я это буду отчасти тем же молотом, отчасти заточкой. Пока имеем слегка сплющенный стальной прут, на одном конце которого плоский листовидный наконечник, а на другом что-то, вроде тупого наконечника остроги, это хвостовик, который я потом вмонтирую в деревянную рукоять.

Ещё раз осмотрев своё изделие, я решил, что с формой ничего делать больше не нужно, онасоответствует выполняемой функции. Остальное доделаю точилом. Подошёл к верстаку, щёлкнул кнопкой включения. Кузнец из меня так себе, да и токарь довольно посредственный. Мне бы, наверное, подошло ювелиром быть, имею склонность к долгому кропотливому труду. Да и аппаратура у меня довольно простая. Тут не выставить нужный угол заточки, всё делаю исключительно на глаз.

Наждак коснулся металла, побежал ручей искр. Металл относительно мягкий, точится легко. После закалки станет твёрже, опять же, не до состояния булата, но достаточно, чтобы справиться с хрупкой человеческой плотью. Эти твари очень живучие, надо будет постараться. Кроме того, инструмент уже через пару месяцев заржавеет, это ведь обычная углеродистая сталь. Но мне шедевр и не нужен.

Листовидный наконечник постепенно приобретал заданные черты, в поперечном сечении он выглядел ромбом, сильно сплющенным с боков, в самом широком месте достигавшем четырёх сантиметров. Даже форму удалось выдержать относительно правильной. Теперь сам прут. Тут работы больше, да и качество не так важно, важно только, чтобы он был гладким и не создавал лишнего трения о ткани.

В какой-то момент поймал себя на мысли, что выключаюсь из реальности, завороженный потоком оранжевого пламени, в который слились искры. Встряхнулся, выключил наждак и осмотрел получившееся изделие. Хм. Неплохо, совсем неплохо. Теперь только шлифовать. Но это потом, после закалки. А пока надо прервать процесс и поужинать. Глухарь уже точно сварился. Не стоит забывать про еду, иначе стану слабеть.

Глава седьмая

Дачный посёлок был довольно красивым местом, но это и понятно. Жили здесь не абы кто, а условные сливки провинциального общества. Поэтому никаких огородов с зеленью, никаких рубленых изб и уж тем более никакой пасущейся скотины и коровьих лепёшек на улице.

Улицы под линеечку, асфальт на проезжей части, словно вчера положили, к каждой усадьбе отдельное ответвление, стоянка у супермаркета, фонари, деревья вдоль дорог высажены. И всё это великолепие называется дачным посёлком. Не очень-то стыкуется с образом дачника с лопатой и ведром картошки.

Но мне важнее был не внешний вид, а тот факт, что кого попало сюда не пустят. Есть охрана на въезде и выезде, по периметру, хоть и невысокий, но забор, да к тому же видеокамеры натыканы повсюду. Посторонний человек, даже если он каким-то чудом ухитрится оказаться на территории, будет отловлен в пять минут, а после того, силами охраны или полиции (что-то мне подсказывает, что те явятся быстро) выпровожен на безопасное расстояние.

Само собой, что в список посторонних попадаю и я сам. Я умею быть незаметным, но стать полностью невидимым точно не смогу. А значит, нечего вообще лезть на территорию, охрана непременно запомнит. Пришлось оборудовать наблюдательный пункт за пределами посёлка. Радует, что местность тут довольно холмистая, да и лес вокруг довольно густой, хотя здесь уже черта города. Значит, можно залечь в кустиках с мощным биноклем и наблюдать.