Паутина. Книга 3 (СИ) - Стоев Андрей

Глава 5

Встреча с Драганой давно назрела, а в некоторых вопросах, так и перезрела. В частности, о Зепперах я хотел бы поговорить с ней как можно скорее. Эта тема затрагивала слишком много слишком больших людей, и действовать наугад было просто опасно. Только надо было так сформулировать просьбу о встрече, чтобы она не выглядела просьбой об одолжении — просить Драгану об одолжении мне по-прежнему категорически не хотелось. Ничего умного в голову не лезло, и в конце концов я махнул рукой и приказал Мире соединить меня с сиятельной Драганой Ивлич. Соединили меня сразу.

— Гана, привет, — начал я. — У меня появилась кое-какая информация, которая может тебя заинтересовать, да и вообще надо бы с тобой посоветоваться. Нельзя ли как-нибудь встретиться с тобой в спокойной обстановке? Можно, например, в выходной у нас.

— Здравствуй, Кен, — отозвалось она. — Не вижу препятствий, только лучше ты приезжай ко мне. Мне у вас тяжеловато находиться.

— Это ещё почему тяжеловато? — удивился я.

— Источник. Он у вас очень сильный, здорово давит.

— В первый раз об этом слышу, — растерялся я. — Вроде никто не жаловался.

— А у вас что — много Высших в гостях бывает? — иронически хмыкнула она. — Мы вносим возмущение просто своим присутствием, и чем сильнее возмущение, тем сильнее источник пытается его исправить. Обычного Владеющего он даже не замечает, а вот нас он пытается вытолкнуть подальше.

— Какие удивительные вещи ты мне рассказываешь, — озадачился я. — Вот интересно — а сколько ещё новых и неожиданных открытий мне предстоит сделать? Хорошо, я заеду в выходной.

В выходной я в точно оговорённое время стоял на пороге её особнячка на Розваже[6]. Стучать не потребовалась — едва я протянул руку к дверному молотку, как дверь отворилась, и знакомая служанка пригласила меня войти.

[6 — Розвáжа — древняя улица у стен Новгородского Детинца. В нашем мире она довольно оживлёна, потому что выходит на мост через Волхов, но в мире Кеннера она осталась короткой тупиковой улочкой, застроенной по обеим сторонам очень дорогими особняками.]

Гана обнаружилась в небольшой миленькой гостиной, в которой мне раньше бывать не приходилось — скорее даже не гостиной, а чем-то средним между комнатой отдыха и кабинетом. У мамы тоже было что-то в этом роде, что в старом доме, что в поместье. Вполне возможно, что это вроде такого женского инстинкта — оборудовать себе уютную норку сразу же, как только появляется такая возможность. Или свить гнездо — смотря кто как себя идентифицирует.

— Привет, Гана, — улыбнулся я, доставая из пакета кривоватую морковку. — Я с гостинцем.

— О, замечательно! — обрадовалась она. — Как бы уговорить тебя пустить это в ограниченную продажу?

— Да какой смысл уговаривать меня сделать то, что сделать невозможно? — хмыкнул я. — Такие плоды слишком редко появляются, а дальше мамы с Леной проходят ещё реже. Думаешь, мне они часто достаются?

— Печально, — с сожалением вздохнула она, аппетитно хрустя морковкой.

— Придумай, как быстро доставлять плоды из Рифеев, — предложил я. — Их там гораздо больше, и перенасыщенные наверняка чаще встречаются.

— Если я придумаю, твоей лавке придёт конец, — заметила она.

— Кира будет счастлива, да и я, возможно, тоже. Я бы с удовольствием ограничился алхимией — привычный товар, без неожиданностей. А эти волшебные плоды — это вообще непонятно что, у Киры от них просто вялотекущая истерика. Впрочем, есть их она не отказывается.

— Ограничился бы алхимией, говоришь? — испытующе посмотрела на меня Драгана. — Первые партии ты, надо признать, провёл неплохо, но насколько я понимаю, с Зепперами ты вопрос ещё не решил? То есть некоторая неопределённость пока сохраняется?

Как удачно вышло, что она сама заговорила о Зепперах — теперь это точно не будет выглядеть так, будто я прибежал к ней советоваться насчёт проблемы, которую брался решить сам.

— Мне что — надо объяснять тебе, что такие вещи моментально не делаются? — укоризненно посмотрел на неё я. — В принципе, я думаю, что мы смогли бы силой заставить их отойти от этого дела, но ты же сама понимаешь, что это плохой вариант. Оставим его на крайний случай.

— А какой вариант, по-твоему, хороший? — заинтересовалась она.

— Лучше будет, если они сами откажутся от торговли алхимией, и будут за это нам благодарны. А ещё лучше было бы найти им при этом какое-то полезное применение, чтобы они нам помогали.

Драгана засмеялась, но вдруг резко замолчала и посмотрела на меня странно оценивающим взглядом.

— Знаешь, Кен, я вот сейчас привычно начала смеяться над наивным мальчиком, а потом вдруг подумала — а точно ли это смешно? И ещё подумала, что если ты вдруг и в самом деле такой фокус проделаешь, то я, возможно, уже и не удивлюсь.

— Ну я же просто обозначил желаемые цели, а не прямо вот гарантировал, что так и будет, — пожал я плечами. — Может и не получиться. С Зепперами пока есть кое-какие неясности, а что-то делать, не понимая всех раскладов… Вот скажи, например: что князь собирается делать с их налоговыми махинациями?

— Да ничего не собирается, — с досадой ответила она. — И понятно почему. Ну что ты тут сделаешь, Кен? Можно только погрозить пальцем и потребовать больше так не делать. Ты же понимаешь, как они поступят, если всерьёз начать взыскивать с них недоимки?

— Прикарманят деньги клиентов, обанкротят банки и заявят, что деньги забрал князь Яромир под надуманным предлогом.

— Ну вот, сам же всё понимаешь.

— Можно ведь добыть доказательства уклонения от налогов, не настолько это сложно.

— И кому ты эти доказательства станешь показывать? — скептически хмыкнула Драгана. — В империи нас даже слушать не будут, поверят Зепперам. У нас даже в Ливонии влияния нет. И знаешь, чем это кончится? Имперцы конфискуют нашу собственность в возмещение того, что мы конфисковали у Зепперов. То есть именно мы и окажемся одновременно и главными пострадавшими, и при этом главными виноватыми. А Зепперы будут невинными жертвами вороватых и беспринципных восточных дикарей. Имперцы просто обожают такие ходы, у них важно не что ты сделал, а как ты это подал.

— Ну, как подать и у нас дело не последнее, — заметил я, размышляя над сказанным. — Но они это умеют лучше, согласен. А вот ещё такой момент: князь знает, что они запачкались в этом деле с Греками?

— Тоже мне, нашёл великий секрет, — пренебрежительно отозвалась она. — Знает, конечно.

— А то, что Зепперы прямо поддерживали Воислава? По всей видимости, финансировали его в обмен на какие-то обязательства.

— У тебя есть доказательства? — немедленно заинтересовалась Драгана.

— Нет, — вздохнул я. — Зеппер неявно это признал, но ничего конкретного у меня нет. Зато у меня есть ещё кое-какие интересные догадки. Например, что Зеппер ввязался в это дело не сам, а его руками действовали кананитяне. И воровал он не просто потому что мог, а для того чтобы этими деньгами финансировать переворот. Заставить князя Яромира самому оплатить своё свержение — это прямо визитная карточка общества Симона Кананита.

— Очень интересные мысли, Кен, и я от имени Яромира благодарю тебя за то, что ты ими поделился. Вот только жаль, что у тебя нет доказательств. Если бы было хоть что-то конкретное, то можно было бы как-нибудь прижать Воислава, или хотя бы заставить его забыть о Новгороде навсегда. Но я так понимаю, что тебе интересен не Воислав, а Зепперы. А для Зепперов этот факт ничего не меняет — я же тебе описала, как всё будет происходить. Имперцам наши доказательства неинтересны, они в любом случае поверят Зепперам, а не нам. Мы для них чужие. Кен, здесь обычная логика не работает, здесь чистая политика, понимаешь?

— Понимаю, — с отвращением сказал я. — Ладно, буду думать дальше.

— Думай, — усмехнулась она. — Ты об этом и хотел поговорить?

— Не только. Есть у меня ещё один вопрос, возможно, и более важный. Лена спрашивала Алину, я говорил со Стефой, и никто из них ничего нам сказать не сумел. Надежда только на тебя. Ты слышала, что мы столкнулись с поляками, когда летали к родственникам в империю?