Ты моя жажда (СИ) - Бурунова Елена Михайловна

— Мне жаль, мой мальчик, что она так поступила с тобой, — осторожно подходя к Мирославу, говорила мать. — Ты так много для нее сделал, а Мерседес не оценила твоей помощи. Но милый мой это ее решение, и ты здесь ни при чем, мальчик мой.

Мирослав смотрел на мать, и в его глазах уже закипала не ярость, а растерянность. Он не говорил маме, как умерла любимая им женщина.

Зарина поздно поняла, что выдала себя. Она говорила, и тянулась ладонью к лицу сына, как он глубоко втянул в себя воздух и оскалился. Мирослав учуял запах крови Мерседес. Одно маленькое пятнышко крови стало последним доказательством причастности матери к смерти любимой.

Капитан палачей схватил за руку Зарину и в тусклом свете свечей увидел красную точку на белом манжете.

— Ты убила ее?! — не веря самому себе, спросил Мирослав. — Мама, это ее кровь!

Давно Зарина не чувствовала себя загнанной в угол. Хуже всего то, что она сама поспособствовала такой ситуации. Слишком спешила или так сильно ненавидела Мерседес, что, убив ее, испытала умиротворение. Она хотела освободить сына от власти смертной женщины. Хотела оградить его от боли, которая терзает душу вампира сильнее одиночества. Став вампиром человек лишается почти всех чувств. Жаль только среди них нет любви. Вот это коварное чувство почему-то остается, чтобы мучить из века в век бессмертного.

— Маркус бы не позволил дать ей бессмертие, милый, — стараясь сохранять хладнокровие, говорила Зарина, ведь от ее слов зависит судьба их обоих. — Я спасала тебя, мальчик мой. Мерседес сама просила меня сделать это, когда я объяснила ей, что будет после обращения. Она не хотела причинить тебе вред, — цинично лгала мать, изображая сочувствие, но сын не поверил в ее искренность.

Мирослав схватил уже за тонкую шею убийцу своей любимой и сдавил так сильно, что захрустели позвонки. Если Зарина было человеком, то умерла бы тут же, но она еще пыталась, сопя говорить.

— Остановись, я твоя мать. Сынок. Сынок.

Мирослав ослабил хватку и, заглянув в помутненные зеленные глаза матери, отшвырнул от себя.

— И только поэтому ты жива, — взвыл, как раненный волк, Мирослав.

— Я спасала тебя, — вжимаясь спиною в стену, оправдывалась Зарина.

— Ты убила меня, мама, — качая головой и отходя к дверям, растерянно шептал он. — Сегодня ты убила собственного сына, а не спасла.

— Мирослав, — снова потянулась к сыну Зарина, но он отшатнулся от нее, как от прокаженной.

— У тебя больше нет сына! А у меня нет матери!

И лучшего воина клана Феррат спрятала темнота. Он оставил Зарину в живых. Впервые за семьсот лет своего бессмертия ее жизнь висела на волоске. И этот волосок, чуть не оборвался рукою собственного сына. Неужели он действительно так любил Мерседес, что готов был рисковать своей жизнью и с легкостью убил бы мать, поставь его перед выбором.

ГЛАВА 13

Закадычные подружки рассорились и довольно серьезно. Они вместе уже пятьсот лет и до этого оборотня ни разу не ругались. Весь день Николет избегала любовницы, тайно надеясь, что та сама придет мириться. Но солнце уже село, а Айрин не спешила заключить в свои объятья подружку. Наследница клана день суетилась по делам. То к отцу наведалась, то к портному, то еще куда-то или кому-то, но только не к Николет. Она словно нарочно забыла о ее существовании или, скорее всего, считала, что обнаглевшая фаворитка сама должна сделать первый шаг. Так они и провели свой день поодиночке. И вечер, кстати, тоже. Николет осталась дома, а Айрин, накинув длинный плащ, со спускающимися на город сумерками ушла.

Куда она пошла? Нетрудно догадаться. Айрин бежала в трактир недалеко от речной пристани, окрыленная мечтой снова встретить Яна. Он же обещал найти ее первым. Вот сегодня ночью пусть и найдет. Тем более что у Айрин нужные для оборотня вести. Отец встретится с ним через три дня.

Просидев до полуночи в самой злачной забегаловке, кишащей отбросами римского общества, дочь Маркуса так и не дождалась своего оборотня. За несколько часов к ней кто только не подсаживался: наемники, обычные пьянчуги, сутенеры и даже шлюхи. О, еще и монах, горел желанием исповедать красивую девушку, явно жаждущую открыть свою душу перед богом. Айрин всем давала от ворот поворот, применяя магию внушения. Когда на лавочку рядом с ней бухнулся поддатый представитель клана Саргано, терпение молодой вампирши иссякло.

— А что здесь делает красотка Феррат? — пробурчал вампир, опрокинув глиняный кубок, наполненный не вином, а кровью.

— Охочусь, — быстро ответила Айрин и отвернулась от назойливого ухажера. Неужели по ней не видно, что сегодня дочери Маркуса не до любезностей, раз отогнала от себя его предшественников, жаждущих ласки. Можно, сказать им всем повезло. Айрин пришла не насытиться чьей-то кровью, а по делу. Ее личному и очень желанному делу.

— А давай поохотимся вместе, — предложил Саргано, и сунул кубок ей в руку. — Пей. Я изрядно накачал ту красивую шлюху, — кивнул он в сторону, якобы спящей девушки на мешках в углу трактира. — Ее кровь вперемежку с вином изумительна. Остыла, правда, но от этого не потеряла своего сладковато-терпкого вкуса.

— Спасибо, но мне по вкусу мужчины, — оскалившись, сказала Айрин, отсаживаясь дальше от пьяного вампира.

— Так можешь и мою кровь попробовать, — уже лез с поцелуями он. — Устроим небольшое пиршество с оргией.

Эта наглость взбесила наследницу Феррат. Вампир явно знал к кому предстает, но тем не менее язык свой нисколько не прикусывал, отпуская грязные предложения первородной. Словно специально хотел задеть, чувствуя превосходство Саргано над Феррат. И пусть их кланы были союзниками, но близившийся конклав разобщал больше, чем сближал. Может, статься так, что сегодня они друзья, а завтра враги. Но похоже, этот рядовой вампир уже так думал раз нарывался на грубость. Наивно полагая, что Айрин не ответит ему в людном месте.

Ну что же он оказался прав. Дочь Маркуса и Зарины, обладает не только красотой, но и умом. А если точнее, хитростью. Многообещающе улыбнувшись, она встала из-за стола и вышла на улицу. Вампир пошел за ней следом, облизываясь, как довольный кот, предвкушая скорое удовольствие в объятьях самой красивой представительницы их вида. Но стоило ему завернуть за угол, как неимоверной силы удар припечатал наглеца к стене.

— Хочешь чтобы я попробовала твоей крови в диком экстазе совокупляясь с тобой? — хищно прищурившись, спрашивала первородная.

В глазах наглеца застыл страх перед его известной судьбой. За язык придется заплатить.

— Нет, что-то ты Айрин?! — принялся оправдываться загнанный в ловушку вампир. — Я думал, ты, как и все матрены, пришла в такой злачной квартальчик за удовольствием.

— Пришла, — шипела вампирша, — но не за кровью и грошовой любовью. Я пришла за твоим сердцем, гаденыш.

Итак бледный вампир, побледнел еще больше. Недолго он прожил в качестве бессмертного. Всего каких-то сто пятьдесят лет, а ума не набрался. Говорили же ему: первородные это вампирская знать. Нет! Как голову от вседозволенности снесло после обращения, так до сих пор не встала на место. Ну как до сих пор? До встречи с Айрин. Теперь голову точно снесет и уже навсегда. Тоже мне бессмертие! Убить вампира сможет каждый, пронзив сердце или срубив башку. Это — не бессмертие дарует обращение, а вечную молодость. Жаль, молодой вампир поздно это понял. Ему бы извинится за хамство, но не успел и рот открыть. Рука первородной пробила грудную клетку и вырвало сердце наглеца. Оно еще билось в руке Айрин, прежде чем ее ладонь сжалась, раздавив этот кусок мяса, как мягкий ломоть хлеба. Только с хлеба не капает кровь.

За спиной красивой убийцы раздались аплодисменты.

— Впечатляет, — послышался тут же и знакомый голос.

Ян. Он все-таки пришел. Опоздал на несколько часов. В первую их встречу оборотень уже сидел в трактире, когда Айрин пришла с Николет. Как-то глупо получалось. Она первородная и бегает за оборотнем, чтобы не убить, а отдаться ему снова. Отшвырнув вырванное сердце, вампирша вытерла руки о плащ и повернулась к Яну.