Ущербная демоница (СИ) - "Z. Hiberna Sandra Z"

Лилия Львовна осторожно коснулась нарисованных рун. На первой странице было написано: ᚹᛁᚦᛁ ᚦᛇᛗᛟᚾᛟᚹ. И она прочла вслух: «Вуньо иса турисаз иса турисаз эйваз манназ отал наутиз отал вуньо. Что бы это могло значить?» Под надписью красовались картинки чудовищ, напоминающих демонов. Она перевернула страницу. ᛝᛏᛟ ᚾᚢᛖᚾᛟ ᛋᚲᚨᛉᚨᛏ, ᚲᛟᚷᚦᚨ ᛃ ᚹᛋᛏᚱᛇᛝᚢ ᚦᛇᛗᛟᚾᚨ и несколько строк, похожих на четверостишия. Чёрной Лилии показалось, что она когда–то уже видела или слышал эти слова… В смятении она продолжила листать книжицу. «Это похоже на личный дневник», — крутилось в голове медиума. Исписанными оказалось всего с десяток страниц.

Занятая изучением рун, Лилия Львовна не заметила, что к ней снова пожаловали гости. Мужчина с белыми волосами опять что–то говорил, но теперь из его речи Чёрная Лилия смогла вычленить звучание нескольких рун футарка, но смысл сказанного всё так же оставался для неё загадкой. Как и женщина в синем, он не проявлял агрессии, страха тоже не вызывал. Но медиуму казалось, что с ней разговаривают как с дикими животным, используя мягкие и успокаивающие интонации. Затем мужчина снова протянул руку к её голове. Лилия Львовна попыталась отстраниться, но вторая гостья оказалась у неё за спиной, словно за секунду преодолев комнату. Она удерживала медиума крепко, но аккуратно, не причиняя лишней боли, пока мужчина трогал её лоб, водил руками и что–то шептал. «Это доктор, что ли? Странный он какой–то,» — смирилась со своим положением Чёрная Лилия. Пока никто ничего плохого ей не сделал, а если вести себя осторожно, то она смогла бы больше узнать о месте, где очутилась. «Будто в совершенно другую страну или континент попала», — размышляла про себя Лилия Львовна. «Осмотр» закончился, как и в прошлый раз: её что–то спросили, но ответа не получили. Лилии Львовне казалось, что этому не будет ни конца ни края. «Я должна что–то сделать!» Она в изнеможении прикрыла глаза. И первым делом решила разобраться с тем, что написано в книжице.

Многоликая была встревожена отсутствием улучшения состояния разума княжны, но Эрна попытался её успокоить, сказав, что конфигурации силы Лилитты постепенно стабилизируются.

— Но она не понимает, что мы ей говорим! Она будто не узнаёт меня! — голос княгини был на полтона выше, что для неё являлось проявлением чувств высшей степени силы. Некромант попытался успокоить свою госпожу, предложив начать поиск мертвецов в замке с кухни. Там Многоликая обсуждала с поварами, что подать на ужин, в то время как Эрна пытался растянуть свои конфигурации как можно шире, чтобы охватить большую площадь. Рядом с кухней ощущался стойкий запах смерти, но то были животные, чьё мясо обычно подавали ко столу. Мёртвых разумных почувствовать не удалось.

Не получив никаких новых результатов, Многоликая и Крайс направились в библиотеку. Княгиня незамедлительно провела своего спутника в магически закрытую секцию, доступ к которой имел лишь ограниченный круг лиц, чья кровь была вплетена в защитные заклинания. В воздухе пахло пылью, было сухо и прохладно. Было решено начать с «Путеводителя по миру демонов». Написанный около пятисот лет назад, ещё на заре становления государств демонопоклонников, он переиздавался и дополнялся, но оставался настольной книгой одержимых. Страницы были потрёпаны, а местами и засалены, но чернила стойко выдержали натиск времени и поколений князей.

Между миром живых и миром демонов грань тонка и призрачна, как паутина. Один неосторожный шаг демонопоклонника способен разорвать эту тонкую нить, забрасывая душу и разум призывающего так далеко, что оттуда нет и не будет возврата. И никто никогда не возвращался из того мира, а тела потерявших душу и разум одержимых лишь истлевали бесхозными оболочками. Если не занимал их место разум и сущность демона. И в тот момент начиналась охота на одержимого…

Вчитываясь в это строки, двое пытались понять, кто совсем недавно был перед ними: обычный человек, одержимый или демон в людской оболочке. Многоликая уверенно говорила, что Лилитта по поведению совсем не похожа на князей- или их воинов–одержимых, а потому демоном быть никак не могла. Эрна спорил: княжна вела себя не как человек, а словно марионетка, часть нитей которой обрезали: двигалась неловко, словно это не её тело, не понимала, что ей говорят, но имела вид вполне осознанный, когда сидела с книгой.

— Если Лилитта и одержимая, то чем? Или кем? — запрокинув голову назад, вопрошал у потолка некромант.

— Будто демоница, но какая–то ненастоящая, ущербная, — негромко пробормотала княгиня. В тот день к единому мнению они так и не пришли.

Примечания:

* Тёмная Хозяйка — одна из богинь этого мира

** Беспристрастная Судия — имеется в виду Смерть как сущность (согласно представлениям этого мира)

*** Футарк — общее наименование германских и скандинавских рунических алфавитов

Глава 6. Смерть (ч. 2). В поисках ответов

Лилия Львовна ещё немного посидела перед зеркалом, пытаясь осознать, что её жизнь круто изменилась, но в лучшую или худшую сторону? В тот момент, когда уже виденные ей девушки принесли что–то соблазнительно пахнущее, Чёрная Лилия решила, что всё же в лучшую. Только сейчас она осознала, что давненько толком и не ела. Совсем недавно регулярные приёмы пищи ей заменяли несколько выкуренных сигарет, а тут — такое роскошество! Медиуму были неизвестны названия блюд, расставленные перед ней на невысоком столике, как и то, из чего те были приготовлены, но выглядели они аппетитно, да и голод уже давал о себе знать, а потому она поспешила очистить тарелки. Девицы («Служанки, наверное», — подумала она) тихонечко стояли в сторонке, опустив головы. Но Лилия Львовну никогда подобные мелочи не смущали: ведь раскладывать карты или руны, пялиться в гадательный шар и призывать души умерших приходилось под пристальным взглядом клиентов. Клиентов, которые не всегда бывали довольны предсказаниями. Эти мысли почему–то испортили аппетит: выработанное годами практики чутьё подсказало медиуму, что последнего клиента как раз можно отнести к данной категории недовольных. И снова захотелось курить. И вспомнился подарок этого клиента. Почему она воспользовалась им так необдуманно быстро? Аппетит окончательно пропал, и Лилия Львовна с резким стуком бросила вилку. Она хотела сказать, чтобы всё уносили, но служанки оказались понятливыми, и через миг стол опустел.

Чтобы отвлечься от навязчивых мыслей о сигаретах, медиум ещё раз прошлась из угла в угол, а затем вернулась к трюмо, вновь перерыла все ящики в поисках писчих принадлежностей. «Ничего нет!» — в расстроенных чувствах воскликнула она. Затем её взгляд нашарил на одной из полочек на стене, рядом со статуэткой ониксового демона, баночку с торчащим из неё пером. Ещё не до конца веря своим глазам, Лилия Львовна вытащила перо, с кончика которого в баночку сорвалось несколько чёрных капель. «Что это такое?!» — истерично вскрикнула она. «Тут, что средневековье какое–то!» Но, дождавшись, когда капли перестанут падать, Чёрная Лилия решила, что для письма сойдёт и это перо. Она схватила книжечку и выдрала последнюю страницу, а затем разорвала ещё на двадцать четыре примерно равных части. Вышло грубо, но за неимением альтернативы…

Через десять минут, приспособившись к перу и, по–видимому, чернилам, Лилия Львовна уже выводила на этих клочках бумаги двадцать четыре руны. Чистую руну она не рискнула оставлять: все самоучители предостерегали от гадания в расстроенных чувствах, в условиях нервного перенапряжения или болезни. Но медиум решила прибегнуть к тому средству, что превратилось для неё в рутину. На автомате, так сказать. При ней не было ни мешочка, ни, на худой конец, коробки, чтобы положить руны, поэтому она освободила одну из шкатулок, вытряхнув переливающиеся драгоценными камнями заколки, браслеты и бусы, а вместо них положила туда кусочки разрисованной бумаги.

Сидя у себя в салоне, Чёрная Лилия и не подумала бы делать что–то подобное, но вбитые в подкорку инстинкты уже вытаскивали из шкатулки руны: хагалаз, перт, гебо — справа налево. Лилия Львовна глубоко вздохнула и уставилась на руны. Хагалаз, похожая на английскую заглавную N, не имеющая ни прямого, ни перевёрнутого положения, сразу дала понять, что ситуацию медиум не контролирует и ожидать можно всего, чего угодно. Её жизнь и даже личность претерпела существенные изменения, а старое умерло. И влиять на события сейчас не стоит, но надежда на улучшение есть.